Борис Солоневич - Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

• Название: Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)
• Автор: Борис Солоневич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1938

---

«Молодежь и ГПУ», как и все, что мы пишем в «Голосе России» — боевой рапорт зарубежной России о том, что мы видели, пережили и перечувствовали. И, может быть, отчасти даже хорошо, что все это выглядит литературно не очень «обработанным». Вся эта эпопее — это клочки жизни, напряженной и стремительной. Это не ровный ритм спокойного существования, о котором можно повествовать эпически и плавно вести к happy end'у.

Здесь — только то, что действительно было. Некоторым людям в эмиграции, авторитет которых высок в моих глазах, я сообщил точные имена и адреса большинства героев этой книги.

Но не вините меня, если, описывая последние годы своего подсоветского житья, я не обо всем скажу ясно. Борьба молодежи не только не ослабевает, но и ширится, а мои герои — это фотография живых людей, которые и теперь где-то продолжают свою скрытую от глаз постороннего наблюдателя борьбу…

Много этой молодежи погибло в схватках с безжалостным ГПУ. Мне удалось почти чудом спастись. А остальные, кого я описал здесь, — разбросаны по всей стране, и многие из них находятся «на карандашике ОГПУ», на «спецучете» и на каждого из них и теперь уже имеется «дело ОГПУ». От содержимого этой папки зависит их будущность, а может быть, и жизнь. И я не имею морального права давать новые сведения в это «дело». Я никогда не могу забыть, что на обложке этой папки стоят слова:

Группа — контрреволюция.

Категория — молодежь.

Характеристика — опасная…

* * *

И вот, вам, русской молодежи, не знавшей «подсоветского существования», этой книгой мне хочется рассказать, как жили мы в эти страшные годы, как не нашлось нам места в «социалистическом раю», как одна за другой разбивались иллюзии, уходила вера в возможность созидательной работы в Стране Советов, как росла горечь и отвращение к режиму рабства и лжи и как все это толкнуло меня под пулями уйти из родной страны…

Глава I В водовороте

При таком обилии неожиданных опасностей и при такой готовности смеяться — жизнь переставала быть чем-то, требовавшим осмотрительности и осторожности…

Дж. Лондон.

Вперед

Катер американского миноносца, высадивший меня, круто повернул, и гул его мотора становится все слабее.

Я стою на набережной Ялты. Под моими ногами родная земля, еще недавно могучая и процветающая, а теперь истомленная и вздрагивающая от приступов революционной лихорадки. И я бросаюсь в водоворот таких событий. Что ждет меня впереди?

Где-то там, в неизмеримых просторах, с оптимизмом молодости ждут своей очереди стать в строй жизни тысячи и тысячи молодых сердец, с которыми я столько лет был связан общей работой. Что для них политика и больные узлы жизни, когда чиста душа, ясна улыбками ключом бьет энергия?..

Теперь я буду опять среди них. Будем вместе искать новых путей в новых условиях жизни. Ведь наша Родина и наш народ остались теми же. Так неужели же сильные молодые руки не найдут себе дела? Неужели я не сумею помочь молодежи найти честный путь в кровавой каше политической борьбы? И если закончилась борьба за идею Родины-России на полях сражений, то разве она может когда-нибудь закончиться в жизни?

«Мы еще повоюем, черт возьми!»

Я снял шляпу, перекрестился и зашагал вперед.

Первые картинки

Оживление порта, заметное с палубы миноносца, оказалось неприкрытым грабежом. Части Армии уже эвакуировались вместе с гражданскими властями, и город кишел какими-то странными вооруженными людьми, старавшимися, очевидно, использовать период безвластия. Все склады и пакгаузы были раскрыты, груженые люди и подводы суетились, ругань, драки и одиночные выстрелы слышались отовсюду.

* * *

Маленький домик из белого камня на склони гористой улицы казался необитаемым.

Я постучал в дверь. Через минуту послышались шаги.

— Кто там? — прозвучал глухой голос. Я назвал себя. Щелкнул ключ, но дверь приоткрылась только на ширину цепочки. В щель выглянули недоверчивые глаза.

— Это я, Петр Иванович! Свой!

Наконец, дверь открылась, и на пороге показалась знакомая фигура старика-учителя, мужа Веры Ивановны, начальницы ялтинских скаутов. В руке у него был большой топор.

— Что это вы меня, Петр Иванович, с топором встречаете? — засмеялся я. — С каких это пор?

— Да это не вас, — озабоченно сказал старик, с беспокойством оглядываясь по сторонам. — Тут кругом разбои идут…

— Так что же вы сделаете с топором против бандитов?

Учитель обиделся.

— Как это, что сделаю? Все-таки безопаснее… А вы-то с какого неба к нам свалились?

— С буржуазного, П. И., прямо из Константинополя.

— Как, как? Откуда?

— Да из Константинополя.

— Господи Боже! Да вы не шутите?

— Нет, Петр Иваныч. Только что приехал на американском миноносце.

— Не может быть! — воскликнул учитель, уронив свое оружие и всплеснув руками. — Да вы в своем ли уме, голубчик? Сюда, в Россию, из Константинополя? Да что это вы?

— Почему это вас так поразило?

— Господи! Он еще спрашивает! — внезапно рассердился старик, и его седая бороденка негодующе затряслась.

— Да тут дай Бог каждому ноги унести. Да если бы на пароходах место бы было — вы думаете, я бы тут остался?

— Чего же вам бежать?

— Ax, ты, Господи! Вот наказанье Божье с этой молодежью! Зачем? зачем? — гневно передразнил он. — Жизнь свою спасать — вот зачем.

— Да кто же вашей жизни угрожает?

— Эх, вы, — как бы сожалея о моей глупости, сказал старик. — Молодо — зелено. Понимаете вы во всем этом, как, простите, свинья в апельсинах. Вам бы сидеть в Константинополе и молить Бога за свое спасение, а вы, вот, голову в петлю сунули.

Слова старика, сказанные с глубокой искренностью и убеждением, встревожили меня.

— Почему вы, Петр Иваныч, так пессимистично смотрите на будущее?

Он махнул рукой.

— Эх голубчик! Видите, — он склонил голову и показал на свои седые волосы. — Много пришлось пережить на своем веку. Научился, слава Богу, видеть все в настоящем свете. Да что уж там. Не хочется пугать вас. Все равно уже не поправишь. Увидите сами, да уже поздно будет… Да что-ж! Жалко вас, да ведь молодежь не переубедишь…

Мне был непонятен пессимизм старика, но я не стал спорить.

— А где Вера Ивановна?

— Да здесь где-то рядом. С ребятишками возится. Видите тот вот дом с зеленой крышей? Она там что-то вроде приюта устроила.

— Ладно. Я наведаюсь туда, Петр Иваныч. А потом — в Севастополь. До свиданья пока. Бог даст еще увидимся.

Опять страдальческая улыбка промелькнув на лице старика, и он махнул рукой.

— Вряд ли… В такой жизни!.. Эх, жалко вас, голубчик, — сердечно сказал он, пожимая мою руку. — Погибнете вы или жизнь сломаете. Вот, вспомните еще слова старика, да уже поздно будет!..

Я улыбнулся, пошутил, но где-то в глубине души черной змейкой промелькнул жгучий вопрос:

«А не ошибся ли я, приехав в Россию?»…

На посту

В зеленом домике — шум и детский плач. Сквозь широко открытые двери виден десяток малышей самого различного возраста. Девочки хлопочут около них, кормят, успокаивают, забавляют…

Вера Ивановна, начальница скаутского отряда, высокая, полная дама с сединой в пышных волосах, тоже хлопочет и суетится.

Одновременно со мной к открытой двери подходят два паренька. У одного из них на руках ребенок с заплаканным испуганным лицом. Мальчик неуклюже, но бережно держит девочку и старательно успокаивает ее.

— Ничего, не плачь, детка, — говорит он покровительственным тоном, — тут тебя сейчас покормят и все прочее, что полагается по штату. Тут у нас, брат, не пропадешь…

Маленькое тельце девочки вздрагивает от усталых рыданий.

— Мама, мамочка, — едва слышно стонет она. Мальчик растерянно оглядывается на своего товарища. Что сказать ей в ответ на эту мольбу?

— Ладно, ладно, — уверенно отвечает другой, стараясь придать своему голосу самое нежное выражение. — Тут у нас мам — сколько влезет… Вот сейчас…

Мы вместе входим в домик.

— Боже мой! Вы, Борис Лукьянович? Вот уж неожиданность-то! — Вера Ивановна торопливо пожимает мне руку и спешит к новой питомице.

— Где это вы, Сережа, нашли ее?

— Да у порта, под северными пакгаузами. Мы ведь с самого утра везде рыскаем. Это уже третий ребенок, что мы нашли. Идем это мы с Жорой, слышим — плач — а это, оказывается, она — забилась между ящиками и, само собой, пищит. Сбоку, правда, как раз грабили — ну, ясно — выстрелы, крики, драки. Ей и страшно, конечно. Ну, мы ее подхватили под жабры и сюда…

— Молодцы, ребята!