Владимир Хабур - Мирное время

• Название: Мирное время
• Автор: Владимир Хабур
• Жанр: История

---

- Раз, два, дружно! - и, включив скорость, Виктор стал толкать машину, упираясь плечом. Однако ничего не вышло. Колеса еще глубже погрузились в вязкую, размокшую от дождей глину. Виктор и Мишка натаскали обломков скал, камни, подложили под колеса, устроили глиняную запруду, чтобы отвести воду, - но все это ничуть не помогало. Машина не двигалась с места.

- Черт с ней! - миролюбиво сказал уставший и испачканный Виктор. Будем ждать, когда появятся люди с машиной. Тогда и вытащим. А сейчас неплохо бы просушиться.

Виктор оглядел шофера - тот промок до нитки. Тут только он почувствовал, что и сам основательно вымок. - колеса машины забрызгали его водой и жидкой грязью.

- А что ж, разденемся и высушим.

Так и сделали. Остались в одних трусах, развесили одежду на бортах машины и улеглись на траве. Солнце припекало голые спины. Хотелось спать. Но еще больше хотелось есть. Виктор вспомнил о купленной в Курган-Тюбе колбасе. Ах, если б он догадался тогда купить лепешек! Колбасу разрезали на две части, одну спрятали на всякий случай, а другую немедленно съели.

Потом растянулись на траве и вздремнули. А когда проснулись почувствовали нестерпимую жажду. Во рту все пересохло. И тут сразу вспомнили: колбаса-то была соленая!

Мишка натянул брюки и пошел искать воду. Солнце склонялось к западу. Ущелье погрузилось в тень, только южный склон, ярко освещенный закатным солнцем, казался еще краснее. Шофер долго отсутствовал и, вернувшись, сообщил, что воды нигде нет. Разве только дождевая, в лужах.

- Ну, что ж, будем пить из луж, - согласился Виктор.

- Как же ее выпьешь, если тут кругом соль, - уныло сказал Мишка.

Они подошли к ближайшей луже и руками зачерпнули из нее воду. Виктор попробовал языком: вода солоноватая, неприятная на вкус, но пить можно. Каждый выпил ровно столько, чтобы не чувствовать жажды.

В сумерках, когда в ущелье похолодало, сели в кабину, подняли стекла. Виктор вытащил из сумки драгоценный номер "Правды".

Он снова и снова перечитывал газету при тусклом свете маленькой лампочки.

- Эх, Мишка... Ты не можешь себе представить, до чего это правильно! Вот слушай... - И он начал читать о том, что успехи нашей колхозной политики объясняются тем, что эта политика опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой... Понятно? А у нас Куранский что делал? Издадим, говорит, приказ - ни одного единоличника к Первому мая...

Мишка молча слушал и пристально смотрел в окно кабины.

- Или вот, - продолжал Виктор. - Это же прямо о нас написано. Слушай...

- Виктор, смотри - тигр... - перебил его Мишка.

- Какой там тигр, - отмахнулся от него Виктор. - Ты дальше слушай...

- Ей-богу, тигр. Сюда идет... - взволнованно прошептал Мишка и схватил его за руку.

Виктор глянул в окно кабины. Метрах в пяти-десяти от машины стоял большой полосатый тигр. Виктор вздрогнул, по спине поползли мурашки.

Тигр стоял, не шевелясь. Он поднял тупую морду вверх, понюхал воздух и медленно обошел вокруг машины. Потом хищник остановился, глухо зарычал и начал бить себя хвостом. Тигр сделал несколько шагов вперед, присел и замер, готовый к прыжку.

- Включай фары и пускай мотор... - прошептал Виктор. В тот же миг ослепительный луч света ударил тигру в глаза. Гулко заревел мотор, машина вздрогнула и покачнулась.

Тигр отскочил в сторону, сделал несколько огромных прыжков и скрылся в темноте.

- Вот так история, - смущенно проговорил Виктор, вытирая вспотевшее лицо.

- Я тоже малость перепугался, - признался Мишка. - Что будем делать, если полосатый вернется ночью?

Он выключил мотор, погасил свет. Сразу наступила кромешная тьма. Оба вылезли наружу и быстро разожгли из припасенного днем хвороста небольшой костер. Не успел он как следует разгореться, как Виктор решил, что это опасно - вокруг бродят басмаческие шайки. Костер так же быстро потушили.

В полной темноте они снова залезли в кабину, подняли стекла, плотно закрыли дверцы и задремали, тесно прижавшись друг к другу. Так и провели всю ночь: сидели и спали, часто просыпались, тревожно осматривались кругом и снова засыпали.

Под утро, в сером рассветном тумане Виктор увидел двух крупных волков. Звери спокойно расхаживали вокруг машины, обнюхивали место, где вчера ели колбасу. Виктор хотел разбудить Михаила, обстрелять волков из нагана, но подумал, что сейчас, днем, они не опасны. Он следил за хищниками, пока те не скрылись за скалами.

С восходом солнца шофер и пассажир, промерзшие и голодные, вышли из машины и начали бегать по подсохшей поляне, чтобы согреться. Неожиданно они услышали далекое пение. В ущелье появились люди - партия сезонных рабочих, идущих из Термеза в Курган-Тюбе. Человек тридцать плотников несли на спинах деревянные ящички с инструментами и пели - по веселой привычке русских людей в дороге.

Рабочие помогли вытащить полутонку из грязи, пожелали Виктору и Мишке благополучно доехать и пошли дальше.

Машина быстро понеслась по подсохшей дороге.

В Кабадиане оживленно обсуждали материалы "Правды". Газету получили из Термеза еще вчера. Она разошлась мгновенно. Ее зачитывали до дыр, цитировали наизусть целые абзацы.

После беседы с Иргашевым и Шириновым Виктор собрал комсомольцев, прочитал им газету и послал чтецов в ближайшие колхозы и кишлаки. По дороге с комсомольского собрания он встретил Куранского. Тот исподлобья посмотрел на Виктора и не поздоровался. Виктор весело рассмеялся и пошел дальше.

На следующий день многие чтецы вернулись и рассказали, что собрания очень трудно созывать. Дехкане напуганы: они боятся собраний.

Виктор сам выехал в кишлак. Увидев нового человека, дехкане попрятались по дворам. Виктор вернулся в Кабадиан.

Он зашел в чайхану, отозвал в сторону старого чайханщика Мута-Вали и долго говорил с ним. На следующий день Виктор и Мута-Вали выехали в кишлаки Кабадиана. В хурджуме Мута-Вали лежала бережно завернутая самодельная скрипка.

Всю неделю Виктор ездил с Мута-Вали. Они приезжали в кишлак и располагались в чайхане. Мута-Вали вынимал свою скрипку и начинал играть. По кишлаку разносилась весть, что приехал знаменитый певец из Кабадиана.

Возле чайханы быстро собиралась толпа. Люди окружали Мута-Вали и Виктора. Впереди шумели ребятишки, за ними стояла молодежь. Как будто случайно, мимоходом, останавливались старики, женщины сбивались пугливой группой где-нибудь в сторонке.

Мута-Вали медленно настраивал скрипку, брал смычком несколько аккордов и уж потом начинал петь. Песни он сочинял сам. В них говорилось о новой жизни, которая скоро придет, о колхозах, в которых найдут свое счастье люди.

Дехкане сначала слушали песню стоя, потом рассаживались поудобнее. Вскоре перед многими появлялись чайники, пиалы...

Когда Мута-Вали заканчивал песню, - раздавался голос Виктора. Он рассказывал о порядке организации колхоза, читал и объяснял примерный Устав сельхозартели, призывал дехкан объединяться.

Так он объехал со старым певцом весь свой участок, где один за другим возникали колхозы. Виктор горячо пожал руку Мута-Вали, отправил его в Кабадиан, а сам поехал в Шаартуз.

Посевная была в разгаре. Тракторы пахали землю на колхозных полях. Они работали днем и ночью - при фонарях. Погода стояла прекрасная, и трактористы спешили, чтобы не опоздать с севом.

Шел третий месяц пребывания Виктора в Кабадиане. Он сжился с этим районом, знал все его кишлаки, кочевья, тропинки, броды и переправы. К нему обращались за советами председатели колхозов, учителя, трактористы, работники кооперации.

Район жил сложной жизнью. Беднота создавала колхозы. Раскулаченные баи уходили к басмачам. Они пробирались в горы Баба-Тага и оттуда совершали налеты на колхозы, грабили кооперативы.

В районе появились какие-то темные личности. Они ухитрялись привозить водку, карты и кости. Они вертелись возле строительства, толкались на базарах, старались спаивать рабочих, колхозников, увлечь их азартными играми.

Но им ничего не удавалось сделать. Их просто не слушали и - не слышали. Люди ходили черные от солнца худые, обросшие щетиной - бриться было некогда. Они забыли, что можно обедать каждый день в одно и то же время, спать в кровати на простынях. Они питались лепешками с катыком и зеленым чаем, спали где попало - на кошмах, на ситцевых одеялах, а то и просто на своей старой шинели. О бане они только иногда вспоминали и мылись в арыках. И все же многие из них после посевной надолго остались в районе.

Виктора вызвали в райком. По предложению секретаря Габриэлянца бюро райкома вынесло длинное постановление, в котором перечислялись все заслуги Виктора. В райкоме не было машинки, постановление переписали от руки и торжественно вручили Виктору. Он смутился, покраснел, крепко пожал руки товарищам, с которыми жил и работал все эти месяцы.