Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

• Название: Воспитанник Шао.Том 1
• Автор: Сергей Разбоев
• Жанр: Триллер
• ISBN: 5-7462-0001-8

"Воспитанник Шао" Сергея Разбоева — великолепный триллер о тайном боевом обществе монастыря Шаолинь — "Белый Лотос".

"Воспитанник Шао" является первой частью трилогии "Безумие истины".

---

Дэ пожал плечами. Лицо его снова обрело восковой оттенок. Он поклонился:

— Я оставлю вас на некоторое время. Мне полезно было с вами познакомиться и как с компетентным собеседником, и как с толковым представителем нации, которая смело теряет авторитет, не заботясь о своем будущем. Вы мне многое напомнили, о чем я перестал задумываться.

— Минуту, почтенный Дэ, если не секрет, чем сейчас занят воспитанник и можно ли увидеть его со стороны?

Маккинрой ожидал услышать уклончивый ответ, но гордый монах только мягким жестом попросил следовать за ним.

Они прошли узкий коридорчик, зашли в небольшую комнату. В стене искусная щель, равномерно замаскированная общей потертостью и неопрятностью поверхности. На нее и указал настоятель.

Маккинрой пригнулся, посмотрел. Нетерпеливый Споун также сунулся к щели. На внутреннем дворике, плотно и чисто утрамбованном, несколько молодых послушников сидели полукругом недалеко от пропасти и наблюдали, как их товарищ передвигался при помощи бамбуковой палки по двум длинным параллельным бревнам, косо вкопанным в землю с одной стороны и наклонно нависшими частью своей длины над ущельем.

У Маккинроя и Споуна дух перехватило от неожиданности.

В бревнах на небольших расстояниях друг от друга виднелись торчащие палочки с небольшими закругленными шляпками. Упражнение было довольно примитивным, но утомительным и опасным: ученик подтягивался на палке, как на турнике, длинными пальцами держась у самых ее краев, рывком перебрасывал один или одновременно два края на следующие, ближе к пропасти зацепы. Задание: добраться до вершины этого довольно уникального гимнастического сооружения. Если послушник, теряя силы или по небрежности, цеплял палкой шляпку, проваливались все зацепы, и неудачник ехал вниз, если не мог каким-либо образом притормозить. Затем начинал заново карабкаться вверх, но уже далеко не с той силой и энергией.

Маккинроя и сопровождавших захватило это зрелище: они со спортивной страстью и пробирающим трепетом наблюдали.

Выбившиеся из сил ученики покидали снаряд, презрительно окидывая взглядом вздыбившиеся бревна, неподатливые их крепким рукам.

Эксперт жадно запоминал лица учеников, местность, скудностью и суровостью способствующую настрою на выполнение опасных упражнений.

Американец в такой степени вошел в азарт болельщика, что не сразу отметил про себя паренька, отличающегося внешностью от прочих азиатов. Он был светлее, более дик взглядом, но с необъяснимо мягкими движениями для такой внешности. Несоответствие выражения лица и тела смутило эксперта. По слине противно поползли мурашки. Он оглянулся. Споун вытирал лицо платком, гадко сплевывал:

— Что за мерзкий тип? Это не русский, это крашеный какой-то!

— Это и есть требуемый вами человек, — учтиво прошамкал монах.

— Пренеприятнейший кадр! Готовый киллер. Не верится мне, что это русский. Я их видел живыми, жил с ними — они не такие. Не верится мне.

— Второго иностранца у нас нет.

— За что платим? Вы посмотрите, — обиженно, уже к Маккинрою обратился майор. — Ну и товарец. Что вы думает, эксперт?

Маккинрой усмехнулся.

— Таким, приблизительно, я и представлял его. Но присматриваться надо. Там видно будет. Хотя впечатление, будто на подборе трупов работает.

— Харя неустрашимая. Чем ты его проймешь? Стоит ли нам так настаивать на нем? Динстону теперь совсем другую картину распишу.

Послушник тем временем старательно преодолевал ступени подъема. Он держался за палку только мышцами рук. Оставалось несколько зацепов. Эксперт даже представил, как монах этим же путем спустится обратно. Но тут неожиданно выступы одновременно вошли в бревна. Ученик заскользил по наклонной вниз. Маккинрой удивился: парнишка очень аккуратно проходил снаряд. Не было заметно, чтобы он зацепил шляпки. Но монах резким движением вскинул тело вверх-вперед, обхватил бревна ногами изнутри. Выгнулся, выпрямился, уже сидя на бревнах, пронес свою палку вперед. Зацепы медленно вышли из потайных ямок. Еще несколько движений — тело повисло над устрашающей пропастью — вершина достигнута. Теперь, более спокойно, тем же путем спустился обратно.

Ничто не изменилось в его облике. Ни всплеска радости, ни удовлетворения.

— Смышленый, — ни к кому не обращаясь, проговорил Маккинрой.

— Похоже. Серьезно подходит к каждому упражнению, будто главному в жизни, — кивнул и как-то слезно зашелся Дэ. — Малая заполняемость опытом, отношением с живыми, небольшой объем памяти возвеличивает каждое препятствие неодушевленного характера. С предметами способен тягаться. А вот люди? Для него это сплошное белое пятно. Сможет ли совладать с их хитродействием?

— Если будет жить среди людей, сможет. Иначе… Сухой лист отпадает.

— Веско. Прошу прощения, я вас оставлю на время.

* * *

Дверь закрылась. Четверо монахов разошлись по углам. Лица неподвижно застыли, и только легкое посапывание, изредка нарушавшее могильную тишину кельи, напоминало о жизни.

Они находились на втором этаже обители. Четвертом был Коу Кусин, или «Карающий Глаз Истины». Острый всплескивающий взгляд его постоянно ощупывал одно место в пространстве, с которым он как бы негласно общался.

— Что ты сможешь дополнить к известному? — обратился патриарх к Коу Кусину.

— Пока меня увлекает только настойчивость янки. В Пекине творится полный хаос, беспорядок. Развитие культурной революции перерастает в обыкновенный шабаш и дезорганизацию. Иностранцам живется сейчас очень несладко. При случае и без случая толпа избивает их, шпыняет, заплевывает. А вот американцам это как будто бы не помеха. Маккинрой? — здесь «Карающий Глаз» пожал плечами, нашел другую точку в воздухе. — Этот из торгового представительства. Обыкновенный чинуша. Неплохо знает порядки в нашей стране. Но сейчас мне представляется, что он немного больше, чем чиновник, и больше, чем капитан по удостоверению.

Вполне может, что его, как знатока Китая, прислали в помощь Споуну.

— Но он не был бы так нажимист.

— Да, все их действия не просты.

Патриарх посмотрел на настоятеля, но его перебил Ван:

— Все равно не так нужно разговаривать с янки, — выпрямился — каждое слово должно бить их, показывать кто они, а кто мы. Они наглеют после каждой фразы — мы шаркаемся беззубо перед ними, будто они наши наставники. Купец этот совсем бояться перестал.

Лицо Вана кривилось от сдержанной злобы. На руках бугристо вздувались вены. Пальцы в нетерпении подрагивали. Сквозь сухую бледноватую кожу проступали неправдоподобной величины сухожилия. Они шевелились, выпячивались, словно готовые к нападению змеи. В них по-настоящему предрекалась смертельная схватка.

— Успокойся, Ван, всему свое время. Пусть янки сластятся в своей купели. Нам ли учиться выжидать, — патриарх одобрительно кивнул словам настоятеля. Дэ, размышляя, продолжил: — Мы неплохо утомили друг друга. Через словоохотливого эксперта я стремился точнее выведать всю подоплеку этих странно санкционированных поездок. Ведь разрешение на передвижение по стране не так-то легко получить. Капитан прав: они имеют влиятельные силы. Но и подозрительно: с их имеющимися возможностями стремление к незначительным прибавкам. ЦРУ слишком могущественно, чтобы утруждать себя приобретением какого-то неизвестного монаха. Но каков он сам, а? Точно указывает причины, под впечатлением которых мы не имеем прежней силы препятствовать соглашению. Силен. Знает, чем живут наши власть имущие. Если через них начнет действовать, то в наши головы могут полететь увесистые палки.

В дверь постучали. Вошел привратник, поклонился.

— Офицер из Пекина прибыл. Желает немедленно видеть.

Священнослужители непонимающе переглянулись.

— Янки не дремлют. Катают шары по всевозможным каналам, — злобно прошипел Ван.

— Если зацепили наши службы, ним ничего не останется, — наставительно изрек патриарх. — Чтобы не выглядеть теперь подозрительно самим, придется давить на доллары и готовиться…

Он не договорил, но по глазам монахов видел, что поняли его однозначно.

— Проведи офицера в дальнюю келью. Дэ поговорит с ним. Янки не должны видеть его.

* * *

Века ожиданья того и сего…
Тоска ожиданья — сильнее всего
С рожденья до смерти мы все в ее власти.
С рожденья до смерти мы ждем свое счастье.
И ждем свое счастье и рвемся на части.
С рожденья до смерти имея его.

Бахтиар Вагаб-заде

Три низких поклона.

— День добрый, почтенный отец. Как здоровье ваше, ваших друзей? Как обстоят дела? Давно вас невидел. Наверное, накопились какие-нибудь вопросы?