Гевара Че - Дневник мотоциклиста: Заметки о путешествии по Латинской Америке

• Название: Дневник мотоциклиста: Заметки о путешествии по Латинской Америке
• Автор: Гевара Че
• Издательство: Ред Фиш. ТИД Амфора
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-483-00121-4

Книга знаменитого революционера и общественного деятеля Эрнесто Че Гевары (1928–1967), ставшего одной из культовых политических фигур нашего времени, посвящена его путешествию по странам Латинской Америки в начале 50-х годов прошлого века.

---

По понедельникам в приюте раздают лекарства; за Альберто ухаживает его любимая мать Маргарита, которая набожно колет ему пенициллин каждые три часа. Доктор Брешиани сообщил мне, что приближается плот с животными и оттуда можно взять несколько бревен, чтобы смастерить маленький плот; воодушевленные этой мыслью, мы тут же стали строить планы, как доберемся до Манауша и т. д. У меня был нарыв на ноге, так что вечернюю партию пришлось отложить; мы обсудили с доктором Брешиани все мыслимые и немыслимые темы, и улегся я далеко за полночь.

К утру вторника Альберто окончательно поправился, и мы зашли в приют, где доктор Монтойя руководил операцией на локтевом суставе с диагнозом «проказа на почве неврита»; результаты, на первый взгляд, блестящие, но техника оставляет желать лучшего. Днем отправились половить рыбу в лагуне и, конечно, ничего не поймали, но на обратном пути я пересек Амазонку, на что ушло около трех часов, доктор Монтойя был в полном отчаянии, потому что не хотел долго ждать. Вечером устроили семейный праздник, из-за чего возникла серьезная потасовка с сеньором Лесамой Бельтраном, человеком изнеженным и к тому же, похоже, гомосексуалистом. Бедняга напился и в отчаянии, что его не пригласили на праздник, стал выкрикивать оскорбления, пока ему не подбили глаз и хорошенько не пересчитали ребра. Мы переживали из-за случившегося, потому что бедняга, хотя и был извращенцем и жутким занудой, с нами обошелся хорошо, дав по 10 солей каждому, так что в результате я набрал 479, а Альберто 163,50 очков.

В среду с утра лило, поэтому мы не заходили в приют, и день прошел впустую. Я начал было читать Гарсия Лорку, а потом мы увидели плот, который ночью пристал к берегу.

Утром в четверг, когда больные в приюте не работают, мы с доктором Монтойей отправились на поиски съестного и проплыли по одному из притоков Амазонки, за бесценок ступая папайю, юкку, маис, рыбу, сахарный тростник, и сами тоже кое-что поймали: Монтойя — обычную рыбу, а я — моту. На обратном пути поднялся сильный ветер, и река разбушевалась так, что рулевой Роджер Альварес даже обгадился, когда увидел, как волны захлестывают каноэ; я попросил у него руль, но он не захотел мне его отдавать, мы пристали к берегу — подождать, пока буря не уляжется.

Часа в три дня мы вернулись в колонию и тут же велели приготовить нам рыбу, но утолить голод удалось лишь отчасти. Роджер подарил каждому по майке, а мне вдобавок еще и брюки, чем приумножил мое духовное благосостояние. Плот был уже почти готов, не хватало только весел. Вечером из приюта явилась группа больных, чтобы исполнить в нашу честь благодарственную серенаду, в которой преобладала туземная музыка, аккомпанировавшая слепому певцу; оркестр состоял из флейтиста, гитариста и баяниста, у которого почти не было пальцев, из числа здоровых им помогали саксофонист, еще один гитарист и человек, игравший на свистке. Затем наступило время приветственной части, и четверо больных по очереди, запинаясь, произнесли каждый свою речь; один из них, отчаявшись, что не находит больше слов, закончил так: «Троекратное ура докторам!» Затем Альберто в цветистых выражениях поблагодарил за прием, сказав, что природные красоты Перу не идут ни в какое сравнение с красотой этого момента, что он так тронут, что не находит слов и может только, сказал он, раскрывая объятия в пероновской манере и с пероновскими интонациями, «поблагодарить всех присутствующих».

Больные отчалили, и суденышко стало мало-помалу отдаляться от берега; до нас еще доносился какой-то вальсок, а слабый свет фонариков придавал людям фантасмагорический вид. Потом мы зашли к доктору Брешиани пропустить по паре рюмок и, немного поговорив, отправились на покой.

В пятницу мы отбывали, так что с утра отправились с прощальным визитом к больным и, сделав несколько фотографий, вернулись с двумя ананасами — подарком доктора Монтойи; искупались и поели; около трех начали прощаться, а в половине четвертого плот под названием «Мамбо» отплыл вниз по течению: за команду были мы двое, да еще какое-то время нас сопровождали доктор Брешиани, Альтаро и Чавес — строитель плота.

Нас вывели на середину реки и там предоставили самим себе.

Письмо из Колумбии

Богота, 6 июля 1952 года

Дорогая моя старушка.

И вот я здесь, еще на несколько километров дальше и на несколько песо беднее, готовлюсь продолжать свое путешествие курсом на Венесуэлу. Первым делом хочу пожелать, чтобы ты была по-настоящему счастлива и всегда проводила такие дни в кругу семьи, от которой слышала бы одни поздравления, а во-вторых, как и положено, хочу предоставить краткий отчет о своих великих приключениях с тех пор, как выехал из Икитоса: отплытие состоялось в более или менее предполагавшиеся мной сроки, две ночи дружескую компанию нам составляли москиты, а наутро третьего дня мы приплыли в лепрозорий Сан-Пабло, где нас и приютили. Главный врач, потрясающий человек, тут же проникся к нам симпатией, как и вся колония, за исключением монашек, которые все спрашивали, почему мы не ходим к службе; оказалось, что за распорядительниц туг именно такие монашки и тем, кто не ходит к службе, они по возможности урезают паек (мы остались без (…), но ребята помогают нам и достают что-нибудь каждый день).

Если не считать этой маленькой холодной войны, жизнь протекала самым приятным образом. Четырнадцатого организовали мой праздник, «писко» лилось рекой (это вроде джина, который здорово забирает). Главный врач поднял за нас тост, и я, воодушевленный выпивкой, ответил очень панамериканской речью, вознагражденной громкими аплодисментами главного и публики, находившейся в небольшом подпитии. Мы задержались несколько дольше, чем рассчитывали, но наконец отплыли в Колумбию. Накануне вечером группа больных переправилась из зоны, где они обитают, на большом каноэ — это здесь практикуется, — исполнила перед нами на пристани прощальную серенаду и произнесла несколько очень волнующих речей; Альберто, который уже смахивает на преемника Перона, ответил демагогической речью, настолько впечатляющей, что чествовавшие только что не бились в конвульсиях. Это действительно было одно из самых интересных зрелищ, которые мы до сих пор видели: у аккордеониста на правой руке не было пальцев, и он заменил их привязанными к запястью палочками, пел слепой, и вообще все были похожи на чудовищ, что вызвано нервной формой заболевания, очень распространенной в этом районе, добавь сюда отражавшийся в реке свет фонарей и лампочек. Сцена из фильма ужасов.

Место дивное, целиком окружено сельвой, где живут туземные племена, всего в одной лиге от колонии, к которым мы, конечно же, наведались, рыбы и дичи у них в изобилии, чтобы продержаться в любом месте, а также неисчислимые скрытые богатства, все это вызвало у нас прекраснодушные мечты о том, как мы пересечем плоскогорье Мату-Гросу по воде, занимаясь врачеванием и всем остальным — от Параны до Амазонки; мечта, похожая на мечту о собственном доме… возможно… дело только в том, что по натуре мы больше исследователи и поэтому отправились вниз по реке на роскошном плоту, который соорудили специально для нас; первый день прошел отлично, а ночью мы вместо того, чтобы нести вахту, улеглись спать, оба удобно устроившись под пологом от москитов, который нам подарили, и проснулись, когда плот ткнулся в берег.

На еду набросились как волки. Весь следующий день прошел удачно, и мы решили нести вахту по часу каждый, чтобы избежать неприятностей, поскольку в сумерки течение снесло нас к берегу и полузатонувшие ветки едва не разворотили плот. Во время одной из моих вахт я проштрафился, не заметив, как цыпленок, которого мы везли, свалился в воду и его унесло течением, а я, который раньше в Сан-Пабло переплывал реку, страшно перетрусил и не полез за ним, отчасти из-за кайманов, которые то и дело высовывались из воды, отчасти потому, что никогда не мог до конца побороть страх перед ночными купаниями. Уверен, что, будь ты на моем месте, ты бы его вытащила, и Ана Мария, думаю, тоже, поскольку у вас нет связанных с темнотой комплексов. На крючок попалась огромная рыбина, которую мы с триумфом вытащили. На вахте стояли до утра, когда пристали к берегу, чтобы спрятаться под полог, поскольку комарье нет-нет да и покусывает. Хорошенько выспавшись, Альберто, который предпочитает курицу рыбе, обнаружил, что за ночь пропало две снасти, и разозлился еще больше, а так как рядом был дом, мы решили пойти разузнать, далеко ли еще до Летисии. Когда хозяин ответил нам на чистейшем португальском, что Летисия в семи часах вверх по течению и что мы в Бразилии, мы затеяли между собой жаркую перепалку, чтобы доказать, что виноват тот, кто проспал ночное дежурство. Наконец нас осенило. Мы подарили хозяевам рыбину и ананас килограмма на четыре, который достался нам в подарок от больных, и остались в доме, чтобы дождаться следующего дня и плыть вверх по течению.