Иоанн Златоуст - Творения, том 12, книга 2

• Название: Творения, том 12, книга 2
• Автор: Иоанн Златоуст
• Жанр: Религия

---

Это увещание касается всех, но в особенности оно относится к тем, кто подвизается в святости. Желающие свято приступить к святому, если преуспеют в этом, достигают великих и славных венцов; а кому не удастся довести до конца свое намерение, те испытывают ужасное падение. И конечно, упасть с высоты, как это понятно и само собой, опаснее, чем упасть на земле. Бедняк, если он до конца своей жизни проживет в бедности, легче переносит свои невзгоды, а для богатого, впавшего в бедность, это испытание бывает хуже смерти. Точно так, по моему мнению, гораздо горче слезы и тягостнее печаль о падении девы, чем тех, кто подобно свинье каждый день валяется в грязи и грешит, потому что для таких людей привычка грешить делается уже легкой и незаметной. А о тех, кто растлил храм Божий, я думаю, нужно печалиться и горевать, сокрушаться и рвать на себе волосы, так как такое и столь великое сокровище утрачено. Но что с тобой, дева? Когда и какой вражеский вид ввел тебя в заблуждение? Какие мечи? Какие копья? Какие щиты? Какой воинский клич понудил тебя так скоро поступиться своей неприступностью? Ты была и городом, и храмом Христа, и стеной города, и стражей как города, так и ворот. Но, о, жалость! Как допустила ты врага без необходимости открыть эти ворота? Как в короткое время прельстилась ты предать печать девства, которую и Христос не нарушил, пройдя через нее? О, злая брань! Ты разрушила стену, осквернила храм твой святой, преступила обеты брака, расторгла брачный договор, утратила приданое, оказала пренебрежение ложу Христову! Но, конечно, и залог свой ты потеряла. Ты не знаешь здешних законов, какое наказание ожидает прелюбодейцу? Что же будет тебе, которая осквернила ложе не равного себе раба, но Владыки нашего Господа Иисуса Христа, вечно живущего, изменив Ему для тленной и зловонной персти? Как оплакивать тебя, я не знаю. Ты ранена, когда никто с тобой не сражался, ты обезглавлена без меча. За что судить тебя, я не знаю: за трусость ли или за отсутствие совести, за душегубство или за самоубийство? Таков ведь вид этого безумия, что и не знаешь, что, собственно, здесь оплакивать. Разве ты забыла свои обеты Христу? Не помнила невинности, с какой ежедневно ты невидимо привлекала Христа к своей груди и таинственно с Ним ликовала? И почему же? Ведь и ты была Марией до той поры, пока соблюдала свое девство? Какой же воск порока залепил твои глаза? Какая тьма омрачила тебя до того, что ты члены Хрис-товы сделала членами блудницы? О, горе! Зловоние блудницы ты предпочла благовонию девства. На грязь удовольствия ты променяла миро. Разве ты не помнила того умилительного часа, когда ангелы и люди, радуясь вместе с тобой, со светильниками в руках, ввели тебя в брачный чертог Христа, при пении псалмов Давида, и тебя, нищую и бедную, все стали величать невестой Христовой и царицей?

О, кто не стал бы оплакивать ту, которая царя оставила, соединившись с кучей червей, которая пренебрегла царя, когда с ним должна была сожительствовать и соцарствовать, а предпочла ему того, кому от царя же грозит ввержение в геенну огненную? Почему же она вырыла себе такую яму? Да, ее соблазнила широта пути. Какая широта, спрашиваю я? Что обещал тебе твой наставник на этом гибельном пути, представитель геенны? Какое наслаждение в жизни предлагал тебе человекоубийца? Ты не слышала, о, дева, Господа, возвещающего в Евангелиях: "если мир весь приобретешь, душе же своей повредишь, какая польза тебе?" (Мф. 16:26; Мрк. 8:36)? Но, о, слепота! О, неразумие! О, помрачение! Подумай, дева, о своей гибели. Подумай, кого ты предпочитаешь, кого отвергаешь. Что получишь ты от твоего обольстителя? Мгновение удовольствия, смешанного с грязью, и каплей нечистоты в девической утробе, плод греховного смешения, а затем следует геенна огненная и червь неумирающий. Ужаснись этого безобразия! Неужели можно утверждать, что жить так – значит, пользоваться жизнью? Неужели это наслаждение? Неужели это широта жизни? Что это за подчинение безумию? Но бодрствуй во всем и говори: "нам не безызвестны его умыслы" (не неразумеваем бо умышлений его) (2 Кор. 2:11). Радуйся всегда, как написано: "Кротость ваша да будет известна всем человекам" (Филипп. 4:5). Страх Божий да светится в твоем сердце. Не уподобляйся ни воину, бросившему свой щит, ни трусливому и ленивому работнику, не убегай от венца. Жизнь коротка, а осуждение – на долгое время. На него озираясь, брат, настраивай сердце твое в согласии со святым пророком и тверди себе: "мужайся, и да укрепляется сердце твое, и надейся на Господа" (мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа) (Пс. 26:14). Подражай Давиду и одним вержением камня порази врага. Ангелы являются зрителями твоей жизни, "потому что мы, – говорит апостол, – сделались позорищем для мира и ангелов и человеком" (1 Кор. 4:9). Если увидят они, что ты побеждаешь, радуются твоему успеху; если увидят твою неудачу, отступают опечаленные, зато демоны смеются над тобой. Поэтому вместо меча вооружись страхом Божиим, потому что страх Божий есть меч обоюдоострый, поражающий всякую дурную похоть.

Итак, имей всегда страх Божий, постоянно памятуя тот последний день, когда небеса, охваченные огнем, распадутся, когда звезды, как листья осенью, осыплются с неба, а солнце и луна померкнут и не дадут света своего; когда явится Сын Человеческий и сойдет с неба на землю, и силы небесные поколеблются; когда и стремительные движения ангелов, и звуки труб нападающих, и перед лицом Его – огонь попаляющий и угрожающий поглотить вселенную, а кругом Него буря великая, ужасные землетрясения и громы, каких никогда не было и не будет до того дня, так что и самые силы небесные будут объяты великим трепетом. Что тогда будет с нами, братья мои? Какой ужас, какое содрогание будем испытывать мы? Вспомни, как народ израильский в пустыне не мог стерпеть тьмы и мрака, не мог вынести голоса Бога, говорившего с ним из среды огня, но умолил Его, чтобы Он перестал говорить к ним. Поистине, не могли они сносить того, что Он говорил им, хотя Он пришел не с яростью и говорил с ними не с гневом, но утешал их и удостоверял, что Он с ними. Послушай же, брат мой, если мы оказались не в силах выдержать, когда Он пришел с утешением нам, когда ни небеса не были разрушены огнем, ни трубные звуки не раздавались так сильно, как будет звучать та труба, чтобы разбудить покоящихся веками во гробах, когда не было ни огня, поедающего вселенную, ни чего-нибудь другого из тех, ожидающих нас, ужасов, что же будем мы делать тогда, когда придет Он с гневом и яростью неудержимой и сядет на престоле славы Своей и ангелы соберут перед Ним землю от востока солнца до запада и от всех пределов земли, чтобы судить Ему народ Свой и воздать каждому по делам его? О, горе! Каковыми должны быть мы, когда явимся там, нагие и обнаженные, чтобы предстать перед этим страшным судилищем? Горе, горе! Где будет тогда наше превозношение? Где будет тогда крепость телесная? Где будет тогда красота, обманчивая и бесполезная? Где будет тогда сладкогласие человеческое? Где будет тогда свобода в обращении, доходящая до бесстыдства и дерзости? Где будут тогда роскошные одежды? Где будут тогда греховные удовольствия, нечистые и поистине мерзкие? Где будут тогда почитающие нечистоту мужскую за удовольствие? Где будут тогда пьющие вино под звуки тимпанов и музыки? Где будет тогда надменность людей, не знающих страха? Где будет тогда нега и похотливость? Все миновало и как воздух, выдыхаемый из уст, рассеялось. Где тогда будет сребролюбие и любостяжательность и рождающееся от них жестокосердие? Где будет тогда бесчеловечная гордость, всем пренебрегающая и только себя почитающая чем-то особенным? Где будет тогда пустой и суетный успех и слава человеческая? Где будет могущество и власть? Где будет тогда царь, где начальник, где правитель? Где будут те, в чьих руках власть, надмевающиеся множеством богатства и презирающие Бога? Тогда "увидят и изумятся, смутятся и обратятся в бегство; страх объимет их: там и мука, как у женщин в родах; восточным ветром Ты сокрушишь их" (видевше тако, удивишася: трепет прият я: тамо болезни, яко рождающия, духом бурным сокрушатся) (Пс. 47:6–8). Где будет тогда мудрость мудрых? Где суетные их измышления? Увы, они "кружатся и шатаются, как пьяные, и вся мудрость их исчезает" (смятошася, подвигошася яко пияный, и вся мудрость их поглощена быстъ) (Пс. 106:27). "Где тогда мудрец? Где книжник? Где совопросник века сего?" (1 Кор. 1:20)? Брат мой, помысли, каковыми должны быть мы, когда будем давать ответ во всем, что сделали, великом ли, малом ли – ведь даже за праздное слово мы должны дать ответ праведному Судье? Каковыми мы должны быть в тот час, если окажемся достойными Его милости? Сколько радости придется испытать нам при соединении с стоящими по правую сторону Царя? Каковыми должны бы быть мы, когда стали бы приветствовать нас все святые? Ведь там встретят нас Авраам, Исаак, Иаков, Ной, Иов, Давид, и святые пророки, и апостолы, и мученики, и все праведные, угодившие Богу в этой плотской жизни. И о ком только ни слышал ты из таковых мужей, дивясь их жизни и желая тотчас же посмотреть их самих, все они там придут к тебе и будут приветствовать тебя, радуясь о твоем спасении. Итак, каковыми должны мы быть тогда? Какую поистине неизглаголанную радость должны мы почувствовать, когда скажет Царь тем, которые по правую сторону, так ласково: "придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира" (Мф. 35:34). Тогда, брат мой, получишь ты царственное достоинство и прекрасный венец из руки Господа и затем будешь царствовать со Христом; тогда унаследуешь ты те блага, которые "приготовил Бог любящим Его" (1 Кор. 2:9); тогда уже будешь ты беспечален, не зная более никакого страха. Размысли, брат, каково это – царствовать на небе. Ведь ты получишь, как я уже сказал, венец из руки Господа и будешь впредь царствовать со Христом. Размысли, брат мой, каково это – всегда видеть лице Божие, каково это – иметь его светильником. Тогда ведь, как говорит Исайя, "не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и сияние луны - светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой - славою твоею" (Ис. 60:19). Вот, брат мой, какая радость ожидает боящихся Господа и соблюдающих заповеди Его. Представь же себе после этого гибель грешников, когда влекутся они к страшному судилищу: какой стыд объемлет их перед лицом праведного Судьи, и нет у них слова в свое оправдание, какое посрамление они почувствуют, когда окажутся среди стоящих на левой стороне, какой мрак нависнет над ними, когда "скажет им во гневе Своем и яростью Своею приведет их в смятение" (Пс. 2:5), говоря: "идите от Меня, проклятые, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его" (Мф. 25:41)? Увы, увы! Какой скорбью и унынием наполнятся души их при общем клике всех говорящих: "Да обратятся нечестивые в ад, - все народы, забывающие Бога" (Пс. 9:18)? О, горе! Как ужасно то место, где "будет плач и скрежет зубов" (Мф. 25:30), эта так называемая преисподняя, которой и сам сатана трепещет? Увы! Как ужасна геенна неугасающего огня? Увы! Как ужасен этот червь неусыпающий и разъедающий? Увы! Как ужасны ангелы – совершители наказаний, безжалостные и немилосердные? Они ведь поносят и поражают ужасно. Тогда осужденные воззовут к Господу, но Он не услышит их; тогда уразумеют они, что суетным осталось для них все то, чем дорожили они в этой жизни, и что считали они приятным здесь, там оказалось горче желчи и яда. Где тогда будет лжеименное удовольствие греховное? Ведь не может и быть другого удовольствия, как бояться Бога. Вот это – истинное удовольствие, оно поистине как бы наполняет душу туком и мастью. Тогда начнут грешники упрекать себя за те дела, какие они сделали; тогда исповедают они, что праведен суд Божий. "Мы слышали это, – скажут они, – но не захотели отстать от своих лукавых деяний". И тогда будут они взывать: "Горе мне, зачатому в неисчислимых грехах! Число моих грехов превзошло число песка морского, и я сдавлен ими как бы многими железными оковами. Я не смею и глаз поднять, чтобы посмотреть на свод небесный. К кому же прибегну я, как не к Тебе, Человеколюбец, как не к Тебе, Непамятозлобивый? "Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал (Пс. 50:3–6). К Тебе прибегаю, уповая на Твое великое милосердие и благоутробие; Тебя прогневал я, но к Тебе же и прибегаю, уповая на Твое незлобие; Тебя я ослушался, но к Тебе и прибегаю, зная Твою великую благость и человеколюбие, и, умоляя, взываю: Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня – единственно ради имени Твоего (Пс. 50:11, 12). Ничего не могу я принести Тебе: ни дела доброго, ни сердца чистого, но, уповая на Твои щедроты, повергаюсь перед Тобой, чтобы Ты послал мне сокрушение сердечное, чтобы опять не подпасть мне греховному влечению, но отныне служить Тебе в святости и правде во все дни жизни моей, потому что Твое царство и Твоя держава во веки веков. Аминь". Итак, умоляю вас, братья мои, в ожидании всего этого потщитесь оказаться чистыми и непорочными перед Ним в мире. Как только посетит тебя лукавый помысл, извлеки этот меч, т. е. страх Божий себе представь, и ты посечешь им всякую вражескую силу, А вместо трубы употребляй Священное Писание. В самом деле, как труба своими звуками собирает воинов в строй, так и божественные Писания, обращаясь к нам, призывают наши помыслы к страху Божию. Да к тому же и помыслы наши, подобно воинам, также воюют с врагами царя. И опять, как труба, звуча во время войны, воодушевляет молодых и храбрых против неприятелей, так и Божественные Писания возбуждают твое усердие к добру и укрепляют в борьбе со страстями. Поэтому, брат мой, сколько можешь, принуждай себя чаще заниматься чтением Писаний, чтобы держать в порядке свои помыслы, иначе враг твой рассеет их своей хитростью, или внушая тебе дурные пожелания, или часто причиняя скорби, или даже направляя твои дела к благополучию и удаче. А это он устраивает благодаря своей хитрости и коварству для того, чтобы поселить отчуждение между Богом и человеком. И если ему не удается увлечь и погубить человека при помощи дурных пожеланий, тогда уже он наносит ему скорби, чтобы омрачить его ум и, воспользовавшись этим, посеять то, что ему нужно. И, действительно, он начинает тогда наводить человека на соответствующие обстоятельствам размышления и с клятвой утверждает, что "с того самого времени, как я усердствую к добру, я стал переживать худые дни – будем же делать зло, чтобы вернулось к нам благо". Тут-то, если кто окажется недостаточно бодрствующим, он, подобно аду, поглощает его живым. А если и в этих обстоятельствах он не может повредить человеку, тогда открывает перед ним широкий путь и внушает ему высокомерие и окружает его лестью, которая пагубнее и опаснее всех страстей. Она делает человека гордым и бесстрашным, она увлекает ум в пучину удовольствий, она располагает человека не признавать Бога, не помнить своей слабости и не вспоминать о дне смерти и суда; она – открытый путь для всех зол. Тот, кто склонен шествовать по этому пути, широкому и нестеснительному, скоро приходит в объятия смерти. Этот-то путь и есть тот, который Господь указал в словах: "широк и просторен путь, ведущий в погибель" (Мф. 7:13).