Петр Мультатули - Господь да благословит решение мое (Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов)

• Название: Господь да благословит решение мое (Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов)
• Автор: Петр Мультатули
• Жанр: История

Апология Николая II как государственного и военного деятеля. Осуждая коммунистических экстремистов-мифотворцев, которые вылепили из Николая II "лживый миф, ...подхваченный интеллигенцией и внедренный в умы простых людей - ...образ безвольного и недалекого пошляка, который находится под каблуком своей жены и страшного Распутина и цепляется любой ценой за власть", автор тут же впадает в экстремизм противоположного свойства. Все негативные качества последнего русского царя опущены, все позитивные выпячены. Объективно судьбоносные ошибки Николая II (в результате его деяний и недеяний) замалчиваются, зато роль обстоятельств и злокозненных замыслов окружения преподносится с размахом. Клин клином вышибают, но клин в голове несовместимое с жизнью излишество. Пассажи о "ведущей роли самодержавной власти в деле модернизации страны" откровенно смешат. Даже не по сути, а по форме - другой-то власти, кроме самодержавной, в России до 1917 г. не было. Однако - хорошая подборка цитат, многие из которых наконец-то даются в изначальном виде, верные оценки деятельности чересчур превозносимых в последние годы вел.кн. Николая Николаевича, ген. Алексеева. В общем, несмотря на заданую ангажированность, книгу, безусловно, имеет смысл прочитать.

---

Министр земледелия А.Н. Наумов писал: "У генерала Поливанова установилась тесная дружба с Александром Ивановичем Гучковым, состоявшим продолжительное время главным руководителем думских работ по рассмотрению военных вопросов. Дружба эта привела к двум результатам: с одной стороны, она отняла от генерала Поливанова симпатии Государя, лично не расположенного к Гучкову; с другой, впоследствии вовлекла Алексея Андреевича в совместную революционную работу с Гучковым [...] У него (у Поливанова - П.М.) нередко происходили трения с высшими сферами, которые завершились в 1916 году его отставкой. После этого Поливанов был настроен чрезвычайно оппозиционно к личности Государя, что, надо думать, и натолкнуло его на еще большую близость с Гучковым"{119}.

Яхонтов писал, что "за Поливановым всегда чувствовалась тень Гучкова", более того, военный министр один раз даже пригласил Гучкова на заседание Совета. "Не понимаю, чего добивается Поливанов, - записывает Яхонтов. - Он всех науськивает и против Великого Князя, и против принятия командования Государем, и против Ивана Логгиновича. Уж не своего ли друга любезного г. Гучкова он ладит в спасители Отечества?"{120}

Еще до официального оформления "Прогрессивного блока", в ходе дебатов на Советах старейшин Государственной Думы, кадет Милюков и прогрессист Ефремов высказались за скорейшее создание Кабинета общественного доверия. Во главе этого кабинета предлагалась кандидатура А.В. Кривошеина, а министром иностранных дел - Сазонова{121}.

Кривошеин был в тесных контактах с Поливановым. На заседании 20 августа Кривошеин заявил, в присутствии Государя и министров, что в военное время во главе правительства должен стоять военный министр, прямо намекая на Поливанова. "Сомнительно, - пишет Катков, - чтобы Кривошеин, выдвигавший Поливанова на пост премьер-министра, был вполне искренен. Он знал, что Поливанов не пользуется доверием Государя из-за личных связей с Гучковым. Весьма возможно, что, дебатируя кандидатуру Поливанова, Кривошеин заботился о своей собственной кандидатуре"{122}.

Скорее всего, С.Д. Сазонов, обладая, как и Кривошеин, определенной информацией через Поливанова, также "заботился о собственной кандидатуре". Сам Сазонов в своих воспоминаниях отрицал свои амбиции главы правительства: "Наше собрание не осталось в тайне, и на другой день газеты "Речь" и "Колокол", совершенно различных направлений, поместили статьи, упоминавшие о ходивших в городе слухах о трех кандидатурах на пост Председателя Совета министров: Кривошеина, Поливанова и меня. Не знаю, подвергались ли обсуждению первые две кандидатуры. Что касается меня, то о ней никто не говорил и возможность ее мне никогда не приходила в голову"{123}. Но вся логика событий и целый ряд свидетельств даже союзников и почитателей Сазонова говорят о том, что министр иностранных дел лукавит. Сам Сазонов не отрицает своих действий в пользу общественного правительства, что, в сущности, являлось первой целью Прогрессивного блока: "В секретных заседаниях Совета, - пишет он, - мы, - и я, может быть, чаще и откровеннее других моих товарищей, за исключением обер-прокурора Св. Синода А.Д. Самарина, горячего патриота и убежденного монархиста - возвращались к вопросу о передаче власти "правительству общественного доверия", давая понять Горемыкину, что в таком правительстве ему не могло быть места"{124}.

Итак, Сазонов, что бы он позже ни писал, в те дни был на стороне Прогрессивного блока, он даже пользуется его терминологией ("правительство общественного доверия"). Сам тон Сазонова похож на тон человека, захватывающего власть, а не на министра Его Величества. "Горсмыкину в правительстве не место". А кому тогда место? Сазонов не говорит, и может создаться впечатление, что Сазонов просто собирается отстранить Горемыкина. Однако, это не совсем так. Сазонов пишет про Горемыкина: "Глубокий эгоист, но по природе умный, он давно уже понимал, что он являлся в наших глазах главной помехой для вступления правительства на новый путь, которого требовали интересы России и настоятельность которого предстала с особенной силой перед всеми в момент мирового кризиса 1914 года"{125}. То есть Горемыкин являлся препятствием для осуществления планов министерской оппозиции по фактическому изменению государственного строя России. Отсюда Горемыкин - и "эгоист" и "главная помеха". Но кто же придет на смену Горемыкину? Сазонов этого имени не называет. Но нелепо же думать, что министры-оппозиционеры ведут борьбу за правительство без его главы и без министров! Безусловно, эти кандидатуры были, и, скорее всего, Сазонов занимал среди них не последнюю роль. Причем, безусловно, эти кандидатуры совпадали, в целом, с "теневым кабинетом" "Прогрессивного блока", если не были им же и составлены. Этим же объясняется та настойчивая борьба Сазонова, какую он вел с Горемыкиным именно за сотрудничество с "Прогрессивным блоком".

Вот суть аргументов Сазонова на заседании 26 августа: Сазонов: "Люди, болеющие душой за родину, ищут сплочения наиболее деятельных нереволюционных сил страны, а их объявляют незаконным сборищем и игнорируют. Это опасная политика и огромная политическая ошибка. Правительство не может висеть в безвоздушном пространстве и опираться на одну только полицию. Я буду повторять это без конца".

Горемыкин: "Блок создан для захвата власти. Он все равно развалится и все его участники между собой переругаются".

Сазонов: "А я нахожу, что нужно во имя общегосударственных интересов этот блок, по существу умеренный, поддержать. Если он развалится, то получится гораздо более левый. Что тогда будет? Кому это выгодно? Во всяком случае, не России".

Горемыкин: "Я считаю самый блок, как организацию между двумя палатами, неприемлемым. Его плохо скрытая цель - ограничение царской власти. Против этого я буду бороться до последних сил"{126}.

Как мы видели из предыдущих строк и как сможем еще более убедиться из последующих, так называемый "Прогрессивный блок", действительно, стремился к ограничению царской власти и лично Императора Николая П. Мог ли этого не знать Сазонов? Сомнительно. Он мог не знать о тонкостях, мог не знать о деталях, не догадываться, до какой степени могут пойти "прогрессисты" в их борьбе с Царем, но то, что этот блок стремится к полноте власти, министр иностранных дел не знать не мог, ибо был тесно связан с блоком через Поливанова, лично встречался с представителями блока, а самое главное, был в доверительных отношениях с дипломатами Антанты, прежде всего, с английскими, которые, как мы убедимся позже, находились в тесных контактах с лидерами блока.

В доказательство подобных утверждений приведем записи дневника великого князя Андрея Владимировича. Великий князь пишет, что незадолго до того, как Николай И объявил свое решение принять командование, он и великий князь Борис Владимирович встречались с Сазоновым, который с тревогой говорил о положении дел на фронте и полной дезорганизации командования. "К счастью, приводит дальше великий князь слова Сазонова, - всему этому скоро будет положен конец. Государь сам вступит в командование армией. Государь уже давно этого хотел, но долго колебался и, наконец, решился". Сазонов высказал при этом некоторое опасение, что всякая неудача падет на Государя и даст повод его критиковать. Ввиду этого ему хотелось знать мнение Бориса, какое впечатление это произведет на войска. Борис высказался весьма категорично, что это произведет огромный эффект на армию, подымет ее нравственный элемент и будет встречено с большим энтузиазмом. При этом он добавил, что уход Н.Н. произойдет совершенно незамеченным. [...] "Я тоже присоединился к мнению Бориса, что впечатление на армию будет огромное, и это имеет, кроме того, еще и другое преимущество, что армия почувствует ближе своего Государя, что, при некотором шатании умов, будет иметь свои плоды. И Сазонов должен был согласиться, что существовавшее двоевластие в России - вещь не только нежелательная, но прямо вредная. Продолжаться такое положение не может, и положить конец этому может только принятие Государем лично командования"{127}.

Этот отрывок красноречиво свидетельствует, что вся патетика Сазонова на заседании Совета Министров, все его крики о "смертельной опасности" решения Государя - не более чем политический демарш, не имеющий ничего общего с истинными убеждениями Сазонова. Кроме того, не исключено, что, встретившись с великими князьями, министр иностранных дел пытался их испытать на предмет лояльности решению Царя и верности великому князю. Убедившись в том, что даже "Владимировичи", семья амбициозная и честолюбивая, категорически высказывается в пользу решения Императора, Сазонов был вынужден ретироваться и признать спасительными действия Николая II.

Кривошеин и Поливанов, со своей стороны, не могли не знать, что "прогрессисты", в случае отказа Императора пойти на их требования, готовы прибегнуть к более решительным действиям, поставив монарху ультиматум, что они кстати и попытались сделать в ноябре 1915 года. Для этого необходимо было влияние в армии, что при командовании великого князя Николая Николаевича и Янушкевича, при всем их своеволии, было возможным: великий князь приглашал министров к себе в Ставку, Сазонов и великий князь находились в самых теплых отношениях. Вспомним также и то, что в обществе постоянно муссировались слухи о том, что великий князь готовит заговор против царя, что он будет Николаем III и так далее. Великий князь не только не мешал им, но и способствовал их распространению. Хотя лично великий князь навряд ли был способен к каким-либо заговорам, когда их результат не был известен.