Омар Хайам - Рубаи (Лучшие переводы)

• Название: Рубаи (Лучшие переводы)
• Автор: Омар Хайам
• Жанр: Поэзия

---

И цепи разума хотя б на миг единый,

Тюремщик временный, сними с души своей.

106

Мне свят веселый смех иль пьяная истома,

Другая вера, мне иль ересь незнакома.

Я спрашивал судьбу: "Кого же любишь ты?"

Она в ответ: "Сердца, где радость вечно дома".

107

Пусть не томят тебя пути судьбы проклятой,

Пусть не волнуют грудь победы и утраты.

Когда покинешь мир - ведь будет все равно,

Что делал, говорил, чем запятнал себя ты.

108

День завтрашний от нас густою мглой закрыт,

Одна лишь мысль о нем пугает и томит.

Летучий этот миг не упускай! Кто знает,

Не слезы ли тебе грядущее сулит?

109

Что б ты ни делал, рок с кинжалом острым - рядом,

Коварен и жесток он к человечьим чадам.

Хотя б тебе в уста им вложен пряник был,

Смотри, не ешь его, - он, верно, смешан с ядом.

110

О, как безжалостен круговорот времен!

Им ни один из всех узлов не разрешен:

Но, в сердце чьем-нибудь едва заметив рану,

Уж рану новую ему готовит он.

111

Под этим небом жизнь - терзаний череда,

А сжалится ль оно над нами? Никогда.

О нерожденные! Когда б о наших муках

Вам довелось узнать, не шли бы вы сюда.

112

Мужи, чьей мудростью был этот мир пленен,

В которых светочей познанья видел он,

Дороги не нашли из этой ночи темной,

Посуесловили и погрузились в сон.

113

Мне так небесный свод сказал: "О человек,

Я осужден судьбой на этот страшный бег.

Когда б я властен был над собственным вращеньем,

Его бы я давно остановил навек".

114

Мы чистыми пришли, - с клеймом на лбах уходим,

Мы с миром на душе пришли, - в слезах уходим,

Омытую водой очей и кровью жизнь

Пускаем на ветер и снова в прах уходим.

115

Когда б в желаниях я быть свободным мог

И власть бы надо мной утратил злобный рок,

Я был бы рад на свет не появляться вовсе,

Чтоб не было нужды уйти чрез краткий срок.

116

Однажды встретился пред старым пепелищем

Я с мужем, жившим там отшельником и нищим;

Чуждался веры он, законов, божества:

Отважнее его мы мужа не отыщем.

117

Будь милосердна, жизнь, мой виночерпий злой!

Мне лжи, бездушия и подлости отстой

Довольно подливать! Поистине, из кубка

Готов я выплеснуть напиток горький твой.

118

О сердце, твой удел, - вовек не зная сна,

Из чаши скорби пить, испить ее до дна.

Зачем, душа, в моем ты поселилась теле,

Раз из него уйти ты все равно должна?

119

Кого из нас не ждет последний, Страшный суд,

Где мудрый приговор над ним произнесут?

Предстанем же в тот день, сверкая белизною:

Ведь будет осужден весь темноликий люд.

120

Кто в тайны вечности проник? Не мы, друзья,

Осталась темной нам загадка бытия,

За пологом про "я" и "ты" порою шепчут,

Но полог упадет - и где мы, ты и я?

121

Никто не лицезрел ни рая, ни геенны;

Вернулся ль кто-нибудь оттуда в мир наш тленный?

Но эти призраки бесплотные - для нас

И страхов и надежд источник неизменный.

122

Для тех, кто искушен в коварстве нашей доли,

Все радости и все мученья не одно ли?

И зло и благо нам даны на краткий срок,

Лечиться стоит ли от мимолетной боли?

123

Ты знаешь, почему в передрассветный час

Петух свой скорбный клич бросает столько раз?

Он в зеркале зари увидеть понуждает,

Что ночь - еще одна - прошла тайком от нас.

124

Небесный круг, ты - наш извечный супостат!

Нас обездоливать, нас истязать ты рад.

Где б ни копнуть, земля, в твоих глубинах, - всюду

Лежит захваченный у нас бесценный клад.

125

Ответственность за то, что краток жизни сон,

Что ты отрадою земною обделен,

На бирюзовый свод не возлагай угрюмо:

Поистине, тебя беспомощнее он.

126

Свод неба, это - горб людского бытия,

Джейхун - кровавых слез ничтожная струя,

Ад - искра из костра безвыходных страданий,

Рай - радость краткая, о человек, твоя!

127

Мне без вина прожить и день один - страданье.

Без хмеля я с трудом влачу существованье.

Но близок день, когда мне чашу подадут,

А я поднять ее не буду в состоянье.

128

Ты, книга юности, дочитана, увы!

Часы веселия навек умчались вы!

О птица-молодость, ты быстро улетела,

Ища свежей лугов и зеленей листвы.

129

Недолог розы век: чуть расцвела - увяла,

Знакомство с ветерком едва свела - увяла.

Недели не прошло, как родилась она,

Темницу тесную разорвала - увяла.

130

Лишь на небе рассвет займется еле зримый,

Тяни из чаши сок лозы неоценимой!

Мы знаем: истина в устах людей горька,

Так, значит, истиной вино считать должны мы.

131

Прочь мысли все о том, что мало дал мне свет.

И нужно ли бежать за наслажденьем вслед!

Подай вина, саки! Скорей, ведь я не знаю,

Успею ль, что вдохнул, я выдохнуть иль нет.

132

С, тех пор, как отличать я руки стал от ног,

Ты руки мне связал, безмерно подлый рок,

Но взыщешь и за дни, когда мне не сверкали

Ни взор красавицы, ни пьяных гроздий сок.

133

Наполнил зернами бессмертный Ловчий сети,

И дичь попала в них, польстясь на зерна эти.

Назвал он эту дичь людьми и на нее

Взвалил вину за зло, что сам творит на свете.

134

Раз божьи и мои желания несходны,

Никак не могут быть мои богоугодны.

Коль воля господа блага, то от грехов

Мне не спастись, увы, - усилия бесплодны.

135

Хоть мудрый шариат и осудил вино,

Хоть терпкой горечью пропитано оно,

Мне сладко с милой пить. Недаром говорится:

"Мы тянемся к тому, что нам запрещено".

136

Я дня не провожу без кубка иль стакана,

Но нынешнюю ночь святую Рамазана

Хочу - уста к устам и грудь прижав к груди

Не выпускать из рук возлюбленного жбана.

137

Обета трезвости не даст, кому вино

Из благ сладчайшее, кому вся жизнь оно.

Кто в Рамазане дал зарок не пить, - да будет,

Хоть не свершать намаз ему разрешено.

138

Владыкой рая ли я вылеплен иль ада,

Не знаю я, но знать мне это и не надо:

Мой ангел, и вино, и лютня здесь, со мной,

А для тебя они - загробная награда.

139

Налей вина, саки! Тоска стесняет грудь;

Не удержать нам жизнь, текучую, как ртуть.

Не медли! Краток сон дарованного счастья.

Не медли! Юности, увы, недолог путь.

140

Увы, глоток воды хлебнуть не можешь ты,

Чтоб не прибавил рок и хмеля маеты;

Не можешь посолить ломоть ржаного хлеба,

Чтоб не задели ран соленые персты.

141

Сказала роза: "Ах, на розовый елей

Краса моя идет, которой нет милей!"

"Кто улыбался миг, тот годы должен плакать",

На тайном языке ответил соловей.

142

На происки судьбы злокозненной не сетуй,

Не утопай в тоске, водой очей согретой!

И дни и ночи пей пурпурное вино,

Пока не вышел ты из круга жизни этой.

143

Трава, которою - гляди! - окаймлена

Рябь звонкого ручья, - душиста и нежна.

Ее с презрением ты не топчи: быть может,

Из праха ангельской красы взошла она.

144

Фаянсовый кувшин, от хмеля как во сне,

Недавно бросил я о камень; вдруг вполне

Мне внятным голосом он прошептал: "Подобен

Тебе я был, а ты подобен будешь мне".

145

Вчера в гончарную зашел я в поздний час,

И до меня горшков беседа донеслась.

"Кто гончары, - вопрос один из них мне задал,

Кто покупатели, кто продавцы средь нас?"

146

Когда, как деревцо, меня из бытия

С корнями вырвет рок и в прах рассыплюсь я,

Кувшин для кабака пусть вылепят из праха,

Наполненный вином, я оживу, друзья.

147

Нам жизнь навязана; ее водоворот

Ошеломляет нас, но миг один - и вот

Уже пора уйти, не зная цели жизни,

Приход бессмысленный, бессмысленный уход!

148

То слышу я: "Не пей, сейчас у нас Шабан",

А то: "Реджеб идет, не напивайся пьян".

Пусть так: то месяцы аллаха и пророка;

Что ж, изберу себе для пьянства Рамазан.

149

Когда ты для меня слепил из глины плоть,

Ты знал, что мне страстей своих не побороть;

Не ты ль тому виной, что жизнь моя греховна?

Скажи, за что же мне гореть в аду, господь?

150

Ты к людям милосерд? Да нет же, непохоже!

Изгнал ты грешника из рая отчего же?

Заслуга велика ль послушного простить?

Прости ослушника, о милосердный боже!

151

Когда-нибудь, огнем любовным обуян,

В душистых локонах запутавшись и пьян,

Паду к твоим ногам, из рук роняя чашу

И с пьяной головы растрепанный тюрбан.

152

Шабан сменяется сегодня Рамазаном,

Расстаться надобно с приятелем-стаканом.

Я пред разлукой так в последний раз напьюсь,

Что буду месяц весь до разговенья пьяным.

153

Хоть я и пьяница, о муфтий городской,

Степенен все же я в сравнении с тобой;

Ты кровь людей сосешь, - я лоз. Кто кровожадней,

Я или ты? Скажи, не покривив душой.