Дэвид Билсборо - Сказание о страннике

• Название: Сказание о страннике
• Автор: Дэвид Билсборо
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-057258-8, 978-5-403-00921-8, 978-985-16-7053-2

Рогров не любит никто. А за что, собственно, любить этих гнусных демонов, пятьсот лет назад едва не покоривших весь мир и только в последний момент начисто уничтоженных объединенной армией многих народов?

Но теперь ходят упорные слухи, что предводитель рогров Дроглир, даже среди своих сородичей считавшийся истинным воплощением зла, собирается восстать из праха в жерле вулкана на древнем острове Мелхас. Этого не должно случиться!

Воинственные и гордые пеладаны предлагают отличные деньги каждому, кто сумеет справиться с Дроглиром. На остров отправляется весьма пестрая компания истребителей монстров, вдохновленная размером обещанного вознаграждения. И кого там только нет — мужественный рыцарь с верным оруженосцем и лихой наемник, жрецы Света и шаман дикого лесного племени, таинственный южанин и, что самое интересное, бродяга и мошенник Болдх, которому, согласно довольно туманному пророчеству, предстоит совершить великий подвиг...

---

— Да, — сказал он, привстав на локте и окинув взглядом золотисто-алую страну перед собой, — Возможно, я даже составлю тебе компанию. Со времен последнего визита я не раз задумывался о том, как здорово было бы колонизировать Великандию!

— Что?! — воскликнул Лесовик. Впервые с тех пор, как они вошли в этот край, в его голосе слышалась тревога... и ужас — сильнее даже, чем в доме Ним Кэдог. — Шутишь? И ты туда же!..

— А почему нет? — ухмыльнулся Катти. — Только представьте: огромная нетронутая страна, невиданные звери и птицы так и кишат, куча вкуснющих экзотических фруктов и овощей, которые никто не пробовал, новых пород дерева не счесть. Земля, где всегда светит солнце. Да она просто просится, чтобы ее ограбили! Таких запасов нигде в Линдормине не встретишь. Прямо не терпится до них дорваться. Руки так и чешутся, честное слово. Только подумайте, сколько уникального сырья, причем высшего качества! Представьте, сколько можно за них стребовать! Смотрите, как много здесь всего — не счесть, — особенно древесины! Говоря, не счесть, я не прочь и подсчитать, хе-хе. Эти несметные тысячи квадратных миль жирной землицы так и просятся под плуг: куда ни глянь — пастбища так и зеленеют... зверью тут раздолье: совсем непуганые. Так и лезут в мои ловушки... любопытные такие: им копье вот-вот глаз проткнет, а они все смотрят. Вот потеха! А про горное дело никто не думал? Если сверху такое изобилие — представляете, что творится в недрах? Ископаемые, драгоценные металлы и камни — и, наверное, много ещё чего. Ух, я бы развернулся, понастроил шахт, дым бы коромыслом круглые сутки шел. Нам ведь все по плечу! Мы практичные, упертые, искушенные, с мозговитой башкой и загребущими руками; никаких авторитетов не признаем.

Он почти выплюнул последние слова — словно изрыгнул отраву — и окинул взглядом онемевших слушателей.

— Само собой, начинать придется с малого. Но с небольшим начальным капиталом, — злорадствовал Катти, похлопывая по мешочку с изумрудами у пояса, — я смогу обзавестись рабочей силой; в это время года у дракусов полно незанятых рабов. Сотни хватит. Унесу, сколько получится, а там посмотрим, как пойдет. А вот потом, когда у меня будет целая армия рабов, проложу торговый маршрут прямо через Фрон-Вуду, от самого входа в туннель. Начну с фактории, а там, глядишь, и до города дойдет, а я буду большим боссом, со всеми правами... цены взвинчу до небес, все равно народ поломится. Расширю туннель, обустрою пару мест для отдыха по пути... постоялых дворов, а то и борделей, особенно если удастся поймать дюжину девчонок-хульдров. Что за незабываемые наслаждения могут они доставить мужчине!.. А Паулус?

С губ наёмника сорвался едва слышный стон.

— Ага. Назову «Туннель любви» — темно и славно, обстановочка что надо. А потом, потом я просто вздрючу эту страну, как девственницу, но сперва... сперва поставлю ее на колени. Вырублю леса, пашни разделаю так, что кровь засочится, задеру арендную плату — буду сидеть на заднице и ничего не делать, а в год получать столько денег, сколько великий владыка Пендониума за всю жизнь! Стану самым богатым человеком на свете!

Он повернулся к отряду, ожидая реакции, и увидел именно то, на что рассчитывал. Все как один, разинув рты, смотрели на него — в ужасе. Тивор тихонько рассмеялся.

— Не переживайте, — сказал он, — этого не случится. Обитатели Великандии, увы, не позволят.

Паулус придвинулся ближе. Из всех один он не выказал неприязни.

— Хульдры не проблема, — заверил он Катти, — я бы даже организовал гладиаторские бои...

— Правда? — отозвался Катти. — Хорошо придумано. — И едва слышно пробормотал: — Я говорил не о хульдрах...

Он отвернулся и, порывшись в одной из сумок, извлек небольшое точило.

Лишь Лесовик с его острым слухом уловил последние неразборчивые слова, однако разглагольствования наёмника так сильно его расстроили, что он хотел поскорее о них забыть.

— Мне жаль тебя. Жить здесь и оставаться таким сухарем! Ты ещё хуже, чем пеладаны!

— Но-но! — возмутился Нибулус, не зная, обижаться или радоваться сравнению.

— Вот именно! — негодовал торка. — Совсем как во времена моих праотцов. Когда ваши предки впервые вторглись в наши земли, они вели себя в точности как этот сидящий среди нас рогр. Заставили мой народ разорить собственную землю; каждого мужчину, женщину и ребенка обложили непосильной данью; и если кто-то умирал, его долю выплачивали родные. Саму душу нашу развратили. Принудили работать гонцами, разведчиками, сторожами и даже шахтерами... Так за что вас уважать?

— А что плохого в шахтах? — спросил Нибулус. Он сам не знал, зачем вступает в спор, но не мог смолчать. — Металл — отличительный признак цивилизации; благодаря ему мы поднялись над животным миром.

— Ох, господин Винтус, от твоих слов прямо комок к горлу подкатывает, — с искренней болью в голосе отозвался Лесовик. — Из всех металлов мои праотцы знали лишь железные кандалы, что надели на них ваши родственнички, а деньги им доставались — по монете на глаза покойнику положить.

Пожар в душе шамана улегся, и он почти пришел в себя. Катти умел приводить людей в чувство.

— Люди, вы ходите под солнцем, — упорствовал Лесовик, — но лучи его не греют ваши сердца. Вы как камни в склепе.

— Может, и так, — ответил Катти. — Я исходил немало дорог, в этом и в других мирах, и усвоил одну простую истину: удивляешься лишь первому милому деревцу. А дальше видишь одни дрова.

При этих словах все взоры обратились к Тивору.

Дерево было одним из священнейших символов веры Лесовика: назвать его «дровами» (или, хуже того — «милым деревцем») — все равно что сравнить меч пеладана с кухонным ножом, или факел Куны со спичкой.

Лесовик, однако, пропустил оскорбление мимо ушей. Он решил не размениваться на слова, на ещё один продукт «цивилизации».

— Мародеры, — пробормотал он и повернулся к ним спиной.

* * *

Возможно, в этой стране колдовских грез упоминание Лесовика о мародерах воплотилось в реальность: уже на закате отряд увидел людей.

Заметить их было непросто: стирая все оттенки зеленого, долину накрывали сумерки. Не считая золотисто-румяного отсвета снежных пиков на фоне густой синевы неба у горизонта, вся Великандия окрасилась в серое. Не в скучную и безжизненную городскую серость, а в живые, насыщенные цвета: темные тени зеленой травы, бурой земли, красного заката, синего неба — и всего прочего. Повсюду среди деревьев и в траве зажглись и закружились тысячи огоньков. Вечер едва вступил в свои права, а сумерки уже возвестили о пробуждении миллионов крохотных существ. Волшебная ночь только начиналась, по земле заструилась тонкая серебристая дымка.

Впереди, севернее, куда они направлялись, показалась цепочка незнакомцев. На таком расстоянии расы было не различить, да и само расстояние определить было трудно: в сером сумеречном мире колышущихся теней и блуждающих огоньков Древняя магия играла шутки со зрением. Возможно, это было всего лишь видение, но если и так, привиделось оно всему отряду. Цепочка из десяти (или чуть больше) фигур целенаправленно двигалась на северо-запад, черными тенями маяча на серо-зеленом фоне туманных лугов. Некоторые вроде бы несли на плечах шесты, а у многих были огромные и уродливые головы. Возможно, даже с рогами. Изредка вспыхивали красные блики: то ли огня, то ли просто отсвет солнца.

Паулус тут же вскочил на ноги.

— Хульдры? — спросил он зоркого Лесовика, поглаживая меч, и принюхался, словно учуяв неприятный запах.

Ведун вскинул руку, требуя тишины, и сосредоточился на удаляющихся фигурах.

С севера подул ветер. Сначала о его приближении возвестил шелест листвы и стон вековых ветвей, а следом — посвист высокой травы. И наконец на лица упали первые капли дождя. Ветер дул не сильно, но донес издалека обрывки звуков: птичью перекличку; резкие и злые голоса, грубый хохот, звон металла.

Затем ветер утих, а вместе с ним и звуки. Тьма сгустилась.

— Есть мысли? — нервно спросил Эппа.

— Есть, — бодро ответил предводитель. — Давайте ужинать! Остальные охотно его поддержали и принялись сооружать большой костер, на время забыв о чужаках. Эппа наблюдал за работой, опасливо вглядываясь в темноту на севере. Услышав рядом злобное шипение, он поднял глаза и увидел длинную тень наховианца, нависшую над ним. Тот холодно блеснул единственным тусклым глазом из-под капюшона и негромко заговорил.

— Хульдры, — напомнил Паулус, многозначительно посмотрев на Эппу. — Ночью будь начеку.

Эппа только покачал головой. Совсем спятил бедолага, решил он и развязал свой мешок.

* * *

Впервые с тех пор, как они вошли в Великандию, у Эппы помрачнело на душе. Возможно, причиной тому стали чужаки, а скорее — пренебрежительное отношение товарищей. Так или иначе, старик вспомнил о своей цели — общей цели. Завтра он их поторопит. Эппа вновь вспомнил, кем он был.