Аркадий Вайнер - Город принял

• Название: Город принял
• Автор: Аркадий Вайнер
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1994

Повесть «Город принял!..» рассказывает об одних сутках работы оперативной группы Главного управления внутренних дел исполкома Моссовета. Острый, динамичный сюжет, информативная насыщенность, глубокое проникновение во внутренний мир персонажей отличает эту повесть.

---

Тихонов тем временем беседует с трестом:

— Ну вы поймите, очень нужно… Где, на Хорошевской? А поближе нельзя?… А-а, ну-ну… Большое спасибо! — И поворачивается ко мне: — Лично, говорит, для вас сделаю одну дверку.

Новенькая, Маргарита Борисовна, во все глаза смотрит на нас: похоже, она полагает, что мы решили достать потерпевшему взамен похищенной другую дверь — раз такой дефицит. Мы перемигиваемся, и я звоню дежурному ОРУД — ГАИ.

— Дементьев, скомандуй районным ГАИ быстренько поднять за две недели копии актов на аварии, где повреждена левая передняя дверь «двадцатьчетверки». Через двадцать минут перезвоню. Отбой.

В дверях зала возникает Задирака. Он прислоняется к телетайпу, скрестив на груди руки, — у него это означает немой укор: опергруппа готова, а мы тут прохлаждаемся.

— Давай, Стас, двигай, — хлопаю Тихонова по плечу. — По мере поступления данных будут передавать.

И поворачиваюсь к новенькой:

— Хотите прокатиться для ознакомления? Случай не ваш, но так, для интереса…

Я-то вижу, что они со Стасом старые знакомые и давно не виделись вроде. Пусть пошепчутся…

— Если можно, я с удовольствием…

Поднялась, зацокала каблучками, а в глазах радость. Очень приятная женщина.

Из Гагаринского района звонят: кабаны забежали. Надо разобраться, а то еще людей покалечат.

— Гагаринский? Ответственный дежурный по городу Севергин. У вас около шведского посольства кабаны появились, граждане сообщают. А? Конечно, дикие. Вышли наряд, чтобы неприятностей не было. Доложи…

— Охотинспекция? Главное управление внутренних дел, дежурный по городу Севергин. В Гагаринский район кабаны забежали. Подключитесь? Ага, связываю вас с дежурным Гагаринского райуправления…

Дежурная часть Главного управления внутренних дел принимает немедленные меры в связи с природными явлениями, угрожающими здоровью и безопасности людей.

Из инструкции

7. Младший инспектор-кинолог старшина милиции Юрий Одинцов

Если верить науке, то думать может только человек. А собачка пробавляется рефлексами. У меня, конечно, нет причин спорить со всеми этими учеными — доцентами там или академиками. Но только мне кажется, что в их расчетах сильная ошибочка имеется. Может быть, они и сами искренне верят, будто собачка не способна думать, но происходит это у них, конечно, от недопонимания.

Думают собачки. Хоть разбери меня на части, я не поверю, что существуют рефлексы сообразительности, отваги, верности и любви. Собачки во всем как люди. Среди них есть умники и тупицы, лежащие и неутомимые, трусливые и храбрые, злыдни и добряки, весельчаки, уныльцы, жмоты и расточители, есть скромные таланты и важные бездари.

Как говорит наш инструктор капитан Емец: у них только второй сигнальной системы нет, разговаривать не могут. Но это ведь они по-человечьи не могут! И большинство людей их не понимает. А кто понимает, тому известно, что собаки думают.

Когда я прихожу утром к Юнгару, стоит мне переступить порог дежурной части, он начинает тоненько, счастливо выть, срываясь на басистый лай, а до вольеры еще добрых сто метров. Отпираю защелку, и он вылетает из домика — громадный головастый волчище, — и вой его, как пение, и визг, как смех, он лает и урчит, прыгает и катается по земле, потому что знает — и еще один день мы проживем вместе.

Я сажусь на скамеечку, и Юнгар без команды устраивается против меня, и смотрит мне прямо в лицо своими красивыми выпуклыми глазами, и скалится, язык на сторону, пока я достаю из кармана ломтики докторской колбасы, жирок от ветчины, кусок сахара. Казенная пища — мясной суп из пшена с картошкой — питательна, да не лакома. А у хорошей собачки, как у всякого порядочного человека, свои пристрастия и слабости.

И вторая сигнальная система нам не нужна. Смотрю я ему в глаза и слышу неспешные будничные Юнгаровы мысли. Проводник Шалаев вчера на раздаче супа выгреб своему Карату все мясо, а Юнгару оставил больше крупы и костей, и Юнгар обиделся — не жалко мяса, а жалко, что Шалаев такой мелкий; и Юнгар зарычал на него, Шалаев замахнулся, и Юнгар слегка тяпнул за сапог — пусть знает. Приходил доктор, но без меня Юнгара смотреть не стал — ни одна собачка без проводника никому не разрешит себя трогать. По ночам теперь стало холоднее — звезды ближе и ярче, от этого грустно и нежно на душе, хочется выть. Собачка Фархад вчера уехала на задание с проводником Костиным и больше не вернулась…

— Юнгар, ранили вчера Фархада. Ножом. Ты помнишь, как нож в руке перехватывать?

Юнгар открывает свою розовую пасть лохматого крокодила и осторожно берет клыками мою правую руку — между локтем и кистью.

Еще в школе я читал книжку, и там было написано, что какой-то умирающий человек понял одну очень важную вещь: мы все уже когда-то жили на этой земле, только совсем в других обличьях и качествах: мы могли быть римскими императорами, или египетскими рабами, или тягловыми волами, или вольными птицами.

Я в своей прошлой далекой жизни был собакой.

— …Милиция слушает…

— Говорит дежурный врач Второй Градской больницы. Сейчас поступил больной Николай Зозуля, восемнадцати лет, с сильными ушибами головы и лица. Избившего его человека он знает, но отказывается назвать. Говорит, что хочет сначала выяснить, готов ли тот заплатить за нанесенные ему побои, в случае отказа намерен привлекать его к ответственности.

— Я сейчас к вам пришлю работника отделения милиции. Если у Зозули такие этические сложности, мы обоих привлечем за хулиганство… Отбой… Сорок шестое?

8. Водитель оперативной машины сержант Александр Задирака

Когда мы с поворотом пролетаем через Трубную площадь, крик сирены полощется за нами, как едкий синий выхлоп.

Тихонов недовольно косится на меня, но молчит. Вот чудак человек! Мы же не катафалк — это им нужно ехать печально и медленно. А у нас расчет на скорость. Я не скажу, конечно, что Тихонов опасается ездить со мной в быстром режиме, он парень крутой, но ему мои скорости — перегрузка для нервов. Я ему говорю: «Товарищ капитан, вам, может быть, шестьдесят кэгэ — это груз, а для штангиста Ригерта — в руках авосенька; для кого-то шестьдесят кэмэ — это езда, а мне — глухое торможение!» А он мне: «Хвастун ты, Задирака!» Я чуть не задохнулся от таких слов. У нас в стране, может, два миллиона шоферов имеется, а у меня шестое место во всесоюзных автогонках. И то если бы насос-ускоритель на подкосил, еще неизвестно, как бы все сложилось. Хотя этих двух литовцев, братьев Гедрайтисов, и Рапопорта с ЗИЛа я бы все-таки, пожалуй, не обставил. У них ведь, как ни крути, международный опыт, и машину они, пожалуй, больше тетюшкают.

Да, так я о чем толкую: в нашей жизни все решает скорость. Все мы гонщики в одном огромном ралли. Сейчас к экзаменам по мастерству без испытания на скорость никого не допускают. И это во всем — играешь ты в хоккей, водишь спецмашину, защищаешь какие-нибудь там диссертации или ловишь преступников. Мчимся мы по этапам как оглашенные, и судье-хронометристу наплевать, по проселку ты сюда прикондехал или по автобану прикатил, у него один отсчет: фора — три минуты, движение идет по графику, или 36 штрафных баллов за опоздание.

Жаль, конечно, что Тихонова жизнь на скорости не волнует, много он от этого теряет. Он из-за этого сыщиком великим не станет и в чины большие не продвинется. Но, правда, каждый сам себе дорогу выбирает. Ему по душе тихий скок полированных коней на шахматных клетках, а по мне не может быть слаще мига, когда у тебя в моторе бешено заревели сто осумасшедшивших лошадей, которых я враз вздыбил безжалостной шпорой акселератора и под захлебывающийся вопль сирены погнал с Петровки, по асфальту, по улицам, через жизнь…

— …Товарищи дежурные, внимание! Внимание! Говорит Севергин! Все взяли трубки? Передаю сообщение. Прошу информировать все сберегательные кассы, расположенные на вашей территории, о необходимости внимательно присматриваться к клиентам, которые будут продавать трехпроцентные облигации десятирублевого достоинства, свернутые трубкой. Пачка облигаций может быть завернута в коричневую бумагу и перевязана красной шелковой ленточкой от конфетной коробки. Листы облигаций старые, мятые, на многих — сальные пятна, В случае возникновения подозрения принять меры по задержанию клиента. Отбой…

9. Рита Ушакова

Желто-синий кораблик наш вспарывает уличное движение, будто нож. Смешной бойкий парень Задирака гонит машину удивительно быстро, плавно и красиво. Может быть, водить автомобиль — это тоже определенный дар? Задирака поворачивает ко мне острый профиль — сверкающая шитьем фуражка чуть набекрень, кокарда ровно посредине лба — и говорит со сдержанным вызовом:

— А вы знаете, Маргарита Борисовна, что с шоферской профессии начинается стирание грани между трудом умственным и физическим?