Михаил Парфенов - Лепрозорий

• Название: Лепрозорий
• Автор: Михаил Парфенов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Добро пожаловать в Лепрозорий — странное, загадочное место в окрестностях одного небольшого российского городка. Закрытый объект, охраняемый военными. Журналист местной «желтой» газеты Диана Самарина решает хитростью пробраться на территорию Лепрозория. Она еще не знает, с каким ужасом тут столкнется. Эксперимент, проводящийся на территории Лепрозория, выходит из под контроля и шансов спастись нет, кажется, ни у кого… Для всех своих обитателей, сотрудников и невезучих гостей Лепрозорий становится кровавой купелью. И человек, окунувшийся в нее, никогда уже не будет таким как прежде.

Великолепные рассказы и повесть для поклонников жанра хоррор. Все представленные произведения были опубликованы.

«Лепрозорий» — это 120 страниц напряженного действия, кровавого экшна и приключений. Книга иллюстрирована. Цветная обложка (полутвердая, лен). Пилотный тираж — 500 экземпляров. Цена — 40 р. (без учета стоимости почтовой пересылки).

Предварительные заказы принимаются по адресу [email protected] .

Сайт автора http://www.horrorrussian.narod.ru/ .

Это произведение можно бесплатно и легально скачать на форумах ужасов http://allhorrors.com/ .

---

Но чтобы добиться этого, сначала необходимо научиться обращать процесс болезни вспять. Иными словами — лечить лепру.

«Нет, уважаемый, — сказал себе Померанцев, собирая силу воли в кулак. — Ты слишком стар, чтобы превращаться в солдата-ящерицу».

Скривившись от боли, он сплюнул изуродованным ртом кровь прямо на стол. Несколько мелких капель забрызгали мерцающий экран компьютера. «Кровь на крови», — мелькнула глупая мысль, когда старик ослабшими пальцами набрал на клавиатуре личный код. Тихо щелкнула, открываясь, дверца скрытого в стене маленького сейфа.

Его последний шанс… Единственная в своем роде разработка. Время! Если бы у него было хоть немного времени, какие-то недели, он, быть может, смог бы довести начатое до конца… Но времени не осталось.

Ручка входной двери задергалась — кто-то пытался войти внутрь. Неужели и сюда добрались? Или это чертова журналистка никак не успокоится?! Померанцев потянулся к стене.

Грохнул выстрел, и на месте замка в двери образовалось дымящееся отверстие.

— Кто тут у нас?.. А-а, энто ты, Арсений! — внутрь вошел капитан и, прищурившись, окинул кабинет настороженным взглядом. — Хреново выглядишь, господин ученый.

— Максим, — булькнул кровью старик, умоляюще протягивая руку. — Эта девчонка… она…

— Кончено, Арсений Дмитрич, — оборвал усач, лениво прохаживаясь по помещению. — Я отдал приказ на уничтожение.

Старик тихо рассмеялся, а потом закашлялся, подавившись кровью.

— Зараза вырвалась, Максим… Весь гарнизон уничтожать придется, понимаешь?

— Возможно. — Капитан задумчиво вытер усы стволом пистолета. — Но лично меня сейчас интересует другое.

— Это где-то тут, да? — он подошел к стене с обнажившейся выемкой сейфа и стал выбрасывать оттуда документы, деньги и маленькие белые пакетики. Померацев громко застонал со своего места.

— Да-да, старый барыга… Неужели ты думал, что мне ничего не известно о твоем маленьком хобби? Мало того, что сам на этом дерьме сидишь, так еще и солдатикам приторговывал!.. Ага, похоже нашел. Это то, о чем я думаю, не так ли?

Капитан выудил из сейфа небольшой чемоданчик, абсолютно черный, с несколькими замками на металлической крышке и маленькой ручкой для удобства переноски.

— Не-е-ет! — заплакал старик, свалившись на пол и цепляясь обеими руками — и раненой, и здоровой — за штанины капитанских брюк. — Оставь это… мне…

— Пошел вон! — Максим Иваныч ногой отшвырнул Померанцева. — Посмотри на себя. Ты же конченый человек. Наркоман, торговец наркотой. Твой проект провалился. Тебя обвели вокруг пальца и даже прикончить побрезговали… Какое ты имеешь право на вакцину?

— Антидот… Он всего один.

— Я в курсе, Арсений. — Столкнув монитор на пол, капитан освободил стол, положил перед собой чемоданчик и несколькими сильными ударами рукоятью пистолета сбил замки. Аккуратно приподняв крышку, оценил бережно разложенное по специальным выемкам содержимое.

— Смотри-ка ты, даже с инструкцией… Спасибо, Арсений. Мне она пригодится.

— ОСТАВЬ! — старик кинулся на него, норовя скрюченными пальцами вцепиться в горло, но очередной небрежный пинок отбросил ученого к окну.

С улицы доносились крики и редкие выстрелы.

— Ты слышишь, Арсений? Ты только послушай, что натворил, — почти с жалостью произнес капитан, захлопнув крышку чемоданчика. — Не плачь, Арсений… Как я сказал в самом начале: все кончено.

И дважды, почти не глядя, выстрелил Померанцеву в грудь.

21

Диана видела перестрелку во дворе. Видела, как капитан забежал в здание через противоположную выбранной ею дверь. От досады она кусала губы: выбери она нужный ход — и сейчас уже была бы далеко-далеко от этого ада. Хотя с другой стороны, во дворе дежурил еще один вооруженный охранник, и не факт, что ей удалось бы проскочить мимо него в тот момент. Сейчас тело солдата с разорванным горлом живописно распласталось рядом с УАЗом Максима Иваныча, а сам капитан нырнул куда-то в тень — очевидно к лестнице, которую она в спешке не заметила. Хорошо хоть не отправился прямиком в комнату дежурных, где перед экранами мониторов дрожала от страха журналистка. В том же направлении, что и капитан, какое-то время назад скрылся раненный старик-ученый. Должно быть, на втором этаже есть еще что-то, весьма важное для них обоих. Впрочем, Диане было наплевать на это.

Гораздо больше ее интересовало происходящее во дворе. Если бежать — то сейчас, когда основные боевые действия переместились ближе к казарме. Можно попробовать прорваться в сторону того небольшого леса, у опушки которого, как ей вспомнилось, хоронили странные белые свертки. Или попытаться найти оставленную у дома капитана машину. Но там ли она еще? А может, с ее «Нивой» уже покончено? Капитан мог приказать оставить авто в каком-нибудь спецгараже на территории — ведь должны же они где-то прятать от непогоды машины.

В любом случае, оставаться в здании было опасно. Но и выйти она боялась. По двору бродило несколько автоматчиков, методично отстреливающих немногих подающих признаки жизни — на мониторе не было видно, только ли зараженных они добивают или же и своих сослуживцев тоже. Рванись она в эти мгновения на улицу, тут же получит пулю в лоб.

Что делать?.. Диана не знала. И от этого становилось еще страшнее.

В самом здании еще оставалось что-то. Она не могла определить, где именно. Камеры слежения показывали пустующие коридоры и комнаты. Но Диана чувствовала, что поблизости все еще скрывается кто-то из зараженных. Ощущала также, как в стеклянной клетке с закрытыми глазами могла определить, чем занимаются ее соседи. И вот сейчас она точно также знала, что поблизости кто-то притаился, выжидая своего часа. Также как и она ждет, пока солдаты закончат свое кровавое дело и освободят путь к свободе…

Во дворе остановился до боли знакомый «Хаммер». Диана чуть не взвизгнула от радости и удивления: Олег! Олежек, родной ты мой, любимый!

Она забыла обо всем остальном, глядя, как открывается дверца внедорожника, и из него выходит человек, чью коренастую фигуру она бы узнала из тысячи других.

Больше ждать было нельзя. Диана бросилась к выходу.

22

Когда-то давным-давно, должно быть в позапрошлой жизни, у нее было имя. Тогда ее звали Ольга и, насколько помнило ее изменяющееся сознание, в то время она была совершенно счастлива. Только сама не знала об этом.

Когда-то ее осудили за преступление, которого она не совершала. А может быть и совершила. Теперь ее память была слишком слаба, а разум чересчур замутнен, чтобы Ольга могла утверждать что-либо о своем прошлом с полной уверенностью. Может быть, она и правда зарезала собственного мужа кухонным ножом, защищаясь от тяжелых кулаков во время семейной ссоры, которая сейчас казалась ей просто детским сном по сравнению со всем, произошедшим после. Может быть, она и вонзила широкое лезвие в его пивное брюхо, и когда ее дочь вернулась из школы, то действительно увидела, как ее любимая мама отмывается в ванной от крови…

Всякое может быть.

Она всегда была слишком нервной, слишком импульсивной, слишком обидчивой, и всегда сама больше всех страдала от этого. Когда «на зоне» какая-то страшная женщина с хриплым прокуренным голосом и пропитым лицом с огромным шрамом на щеке, склоняла ее к лесбийскому сексу, Ольга сломала ей руку. Лесбиянка попала в тюремную больницу, а Ольга в карцер. Именно там, в сырости и темноте, она проводила большую часть отпущенного ей судом немалого срока, зная, что в общей камере ей нельзя будет ни уснуть, ни повернуться спиной к другим зечкам.

Как раз туда, в карцер, где она отбывала очередную провинность, к ней зашли те странные люди. Одного, в очках на горбатом носе и седыми волосами, звали «Арсением Дмитриевичем», а другой не представился, но был явно главным в странном дуэте. Это был хмурый безмолвный мужчина с военной выправкой, и его серый деловой костюм сидел на нем как влитой, в отличие от точно такого же, нацепленного на старикашку-очкарика. Они, а точнее Арсений Дмитриевич, но с молчаливого согласия своего спутника, сделали ей предложение, от которого она по глупости не смогла в тот момент отказаться. Ей думалось, что лучше уж стать частью некоего сомнительного эксперимента, чем сдохнуть, получив самодельную заточку в шею.

Как же она ошибалась!

Сейчас, спрятавшись за дверью туалета в малоприятной компании с разорванными на части телами смутно знакомых солдат, Ольга понимала это как никогда. Она чувствовала запах смерти в прямом и переносном смысле, и в больной ее голове боролись друг с другом лишь две эмоции: тупая, не имеющая границ ненависть к людям, привезшим ее в это кошмарное место и так долго издевавшимися над ней и над другими несчастными, и безумная горечь от осознания того, что она уже никогда больше не увидит милое лицо своей Машки. Маленького хрупкого создания, того единственного на всем белом свете существа, которое она любила всем сердцем, чей миниатюрный носик ей так хотелось чмокнуть хотя бы разок, на прощанье.