Валерий Медведев - Флейта для чемпиона

• Название: Флейта для чемпиона
• Автор: Валерий Медведев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 1980

В повести рассказывается о преодолении высоты спортивной славы. Это высота моральная, как бы невидимая, но она существует, и не только в спорте. И не у всех хватает силы и характера преодолеть ее.

Повесть знакомит с юным прыгуном в высоту Вениамином Ларионовым и расскажет о том, как он преодолел эту высоту.

---

— И чётко и даже с какой-то многозначительностью произнеся эти слова, Татьяна Цветкова с достоинством покинула шумно-противоречивый спортивный парламент.

— Интересный она человек, эта Цветкова, — сказал Сидякин и нарисовал у себя в большом блокноте по памяти довольно похожий портрет Цветковой. — И Ксенофан тоже интересный человек, только вот сохранилось ли его изображение?..

— У тебя все интересные, — сказала Елена.

После ухода Цветковой наступил шум: оказалось, что многие не знали о том, что во время Игр шли и состязания ума. (Между прочим, я тоже об этом не знал! Да, вот представьте себе!) Но Гуляева и Фокина быстро утихомирили судейскую коллегию.

— На чём мы остановились? — спросила Елена, обращаясь сразу ко всем и ни к кому лично.

— Ларионов — это дот, — напомнила Светлана Мухина, — и что нам с ним ничего не сделать, но мы его взорвём изнутри… Не такие взрывались…

— Мы с Надей, — сказала Елена, — уже пробовали провести малую попытку зазнать Ларионова, внушив ему, что он выдающаяся и неповторимая личность, но у нас с ней ничего не вышло, потому что Ларионов к себе относится так, как будто он заурядный тип.

А Тарас сказал:

— Минуточку все! Безумная идея — вещь, конечно, хорошая, но, может быть, лучше сначала получить разрешение на эту самую идею от Денисенко?

— Ужасно необъяснимо, — сказала Мухина. — И почему это он так к себе относится?..

— Ну, память! — удивился Тарас. — Интересный ты человек, Мухина. — Но рисовать её в блокноте почему-то не стал.

— У меня на днях было два билета на вечер поэзии в Политехническом музее, — начала вдруг заявившаяся в беседке Таня Цветкова. — Я пригласила своего дядю, он очень любит стихи, а он отказался идти. Я спросила почему, а он сказал: поэт, который будет читать стихи, подлец и предатель. "Он предал дружбу многих, мою дружбу тоже". Ещё дядя сказал, что этот поэт хорошо воевал и был смелым разведчиком. Ещё дядя сказал, что этот поэт не боялся смотреть в лицо смерти, а струсил смотреть в лицо жизни!.. Я, конечно, пошла на вечер поэзии и слушала этого поэта. Стихи он читал хорошие, о верной дружбе и верной любви, но мне было неприятно их слушать. — Татьяна замолчала, и глаза её стали наполняться слезами, и молчала она до тех пор, пока её не спросила Лена.

— Ну и что же ты хочешь?

— Я хочу, чтоб, ну пусть не у нас, а у наших детей на вечерах поэзии этого не было.

— А какое это имеет отношение к Ларионову и к тому, что мы все здесь делаем? — спросила Елена, понимая между тем про себя, какое это всё имеет отношение и к Ларионову, и к тому, что они здесь все делают!

— А это я всё не к вашему сведенью, а к вашему размышлению! сказала Татьяна, покидая эффектно во второй раз судейскую беседку.

Шумное и бурное течение олимпийского кворума и на этот раз благополучно перескочило через текст и подтекст слов Цветковой, снова вошло в своё стрежневое течение.

— Братцы, это что же получается? — запереживал Тарас. — Значит, как по Фету: "…я пришёл к тебе с приветом!.." — он покрутил пальцем у виска. — И чем с большим приветом, тем, значит, лучше?

— Нет, не так, — спокойно ответил Вадим.

— А как же? — наседал Тарас.

— А вот как! — И Вадим продекламировал с пафосом: — "…безумству храбрых поём мы песню!.." Безумству, а не чему-нибудь другому! По Горькому надо понимать Фета, а не по Фету Горького.

— А я всё понял! — возликовал Геннадий. — Ребята, чего ж тут не понять? Вот учителя нам по учебнику как задачи задают? От сих до сих. А наш олимпийский комитет даёт нам задание: от сих до псих! — сострил Цветков.

Все захохотали.

— Я правильно понял? — подмигнул он.

— Правильно, — засмеялся Вадим.

— А что будет потом? После того, как зазнается? — спросил Тарас.

— Перед "потом", между прочим, идёт "сначала", — заметила Лена. — Сначала, когда он зазнается, у него сразу же конечно, ухудшатся результаты. А потом мы его фельетоном и на общее собрание, он нам на собрании в ноги… и в результате сразу же начинает печь рекорды, как блины.

— Качать Гуляеву! — закричал форум. — Докажем ещё раз, что гений и злодейство совместимы! Гениально!

— Тише! — предупредила Елена. — Что вы на всю Москву орёте?!

— И когда на нашем дворе появится мемориальная доска: "В этом дворе прыгал в высоту чемпион мира по прыжкам в высоту!" — пусть Ларионов не забудет, кому он всем этим обязан! — гордо сказала Надежда. — Он же к тому времени будет у нас несгибаемым и незазнаваемым атлетом!

— Вот именно, — подхватила Светлана Мухина, — и пусть он всегда вспоминает тех, кто выработал в нём на всю жизнь иммунитет от аморального поведения!

Тарас вскочил на ящик:

— Выплыл бред, словно судно, полыхнул, как пожар…

— Верю, ибо абсурдно, — некто древний сказал! — подхватил хор голосов.

— Ура! Качать Фокину! Качать Гуляеву! — снова зашумел форум.

В судейскую беседку как ни в чём не бывало вошла Татьяна и заняла своё место.

— Ой, что будет! Что будет! Что будет! — схватилась она руками за голову.

Лена покосилась на неё. А Тарас громко произнёс:

— Минуточку, все! Может быть, лучше сначала получить разрешение на эту самую безумную идею от Денисенко?

— Денисенко? — переспросил Цветков. — Кто такой? Почему не знаю?

— Денисенко — тренер Ларионова, — пояснил Тарас.

— Денисенко болен, раз! — отпарировала Гуляева предложение Тараса. — Его нельзя расстраивать, два!.. И потом, что общего между разумными идеями тренировок Денисенко и нашей затеей?!

— Пожалуй, ты права, — согласился Тарас. — Найти что-нибудь общее невозможно. Тогда, может быть, посоветуемся всё-таки с какими-нибудь работниками физкультуры? — неуверенно предложил Тарас.

— У них тоже всё разумно, — сказала Надежда.

— Тогда, может быть… — продолжал Тарас.

— Слушай, Тарас, — отчеканила Елена, — ты что, не знаешь этих взрослых — они всё превращают в таблицу умножения и в таблицу уважения. Им важно, чтобы дважды два всегда было не больше и не меньше четырёх, а нам сейчас нужны не советы, нам нужно, нам необходимо, нам позарез требуется "у-р-а".

— Какое "ура"? — насторожился успокоившийся было после слов"…ты что, не знаешь этих взрослых" Тарас.

— Тарас, ты знаешь, как расшифровывается слово "физкультура"? — спросила Елена Сидякина.

— Детский вопрос! Физ — физическая, культура — культура.

— Детский ответ! — покачала головой Елена. — Физ — физическая… А культура — расшифровывается так: культ силы спортсмена, культ его скорости, удара справа, выпада слева, удара головой, культ соскока сальтом прогнувшись!

— А ещё "ура" остаётся? — прищурилась Надежда.

— Правильно. И ура! — воскликнула Елена.

— Чьё ура? — деловито поинтересовался Леонид Толкалин.

— Ура болельщиков, — ответила Лена.

— У-р-р-а Гуляевой! — провозгласила Светлана.

— У-р-р-а! — закричали, казалось бы, все. Но оказалось, не все…

— Рано радуетесь, — остудил их пыл Геннадий. — Если мы прежде всех этих "ура" не решим проблему Гуся, он энд хиз оркестр нам всё равно всё сорвут: и олимпиаду, и марафон-прыжки, и безумную идею Бора — Фокиной — Гуляевой!.. И… это точно! Сорвёт игры и ещё по мордам всем надаёт! — с глубокой уверенностью закончил он.

После короткого спора все дружно согласились с Цветковым.

— И так уже кто-то свистнул два олимпийских флага… многозначительно произнёс Леонид.

Елена забеспокоилась:

— Толкалин, судя по твоему тону, ты не просто нытик, ты ещё и пессимист!

— Я пессимист? — поразился Леонид, ткнув себя пальцем в грудь.

— Да, ты! — подчеркнула Елена. — Вот ответь мне, к примеру, как у нас вообще пройдут наши первые олимпийские игры по марафон-прыжкам в высоту?

— Как пройдут? — озадачился Леонид. — Хорошо пройдут!

— Все слышали? — торжествовала Елена. — Вот вам типичный ответ пессимиста. Только закоренелый, закоснелый и неисправимый пессимист может сказать, что наши первые олимпийские игры пройдут хорошо.

— А что же должен сказать оптимист по этому поводу? заинтересовался Тарас.

— А оптимист должен сказать, что наши игры пройдут отлично! уверенно заявила Елена.

Тарас задумчиво почесал переносицу:

— Это что-то новое в теории оптимизма и пессимизма… Интересный ты человек, Гуляева, — и что-то записал себе в блокнот.

Опять все зашумели и заспорили.

— Прошу не шуметь! — приказала Елена. — Проблема Гуся, как и проблема Ларионова, уже почти решена! — сказала она с победоносным видом.

Все оторопели:

— Как решена? Кем решена? Когда решена?

— Мной решена! — усмехнулась Елена. — Недавно решена! Как в древней Греции решена… — загадочно произнесла она.

Все недоумённо переглянулись. Елена высокомерно посмотрела на форум.