В. Новиков - Все шедевры мировой литературы в кратком изложении

• Название: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении
• Автор: В. Новиков
• Издательство: «Олимп»;000 «Издательство ACT»
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 1997
• ISBN: 5-7390-0274-Х (общ.);5-7390-0254-0 («Олимп»);5-7841-0186-2 (000 «Издательство ACT»)

В книгу вошли краткие пересказы наиболее значительных произведений зарубежной литературы древних эпох, средневековья и Возрождения. Издание адресовано самому широкому читательскому кругу: ученикам старших классов, абитуриентам, студентам, учителям и преподавателям, а также тем, кто просто любит литературу, кому свод пересказов поможет в поисках увлекательного чтения и в составлении личных библиотек.

---

Прознал император про то, что за Кагуя-химэ явятся небожители и унесут ее на луну, и повелел начальникам шести полков императорской стражи охранять Лучезарную деву. Старик Такэтори спрятал Кагуя-химэ в чулане, войска окружили дом, но в час Мыши в пятнадцатую ночь восьмой луны весь дом озарился сиянием, на облаках спустились неведомые небесные существа, и ни стрелы, ни мечи не могли остановить их. Все запертые двери распахнулись сами собой, и Кагуя-химэ вышла из дома, обливаясь слезами. Жалко ей было оставлять приемных родителей. Небожитель протянул ей наряд из птичьих перьев и напиток бессмертия, она же, зная, что стоит ей облечься в это платье, как она утратит все человеческое, написала императору письмо и с напитком бессмертия послала: «Разлуки миг настал, / Сейчас надену я / Пернатую одежду, /Но вспомнился мне ты — / И плачет сердце».

Затем Кагуя-химэ села в летучую колесницу и в сопровождении сотни посланцев улетела в небо. Опечаленный император отнес сосуд с напитком бессмертия на гору Фудзи и зажег его; так и горит он там до сих пор.

Неизвестный автор

Повесть о прекрасной Отикубо

Из первых японских романов в жанре моногатари (X в.)

Жил когда-то в старину средний советник по имени Минамото-но Тадаёри, и было у него много красивых дочерей, которых он любил и лелеял в роскошных покоях. И была у него еще одна дочь, нелюбимая, ее мать он когда-то навещал, но она давно умерла. А у его главной супруги было жестокое сердце, она невзлюбила падчерицу и поселила ее в маленькой каморке — отикубо, отсюда пошло и имя девушки — Отикубо, которая в своей семье всегда чувствовала себя одинокой и беззащитной. У нее был только один друг — молоденькая служанка Акоги. Отикубо красиво играла на цитре и отлично владела иглой, и потому мачеха вечно заставляла ее обшивать весь дом, что было не под силу хрупкой барышне. Ее даже лишили общества любимой служанки, но той удалось найти себе супруга — меченосца Корэнари. А у того был знакомец — младший начальник левой гвардии Митиёри. Прослышав о несчастьях Отикубо, он вознамерился свести с ней знакомство и стал посылать ей нежные послания в стихах, но она не отвечала. И вот однажды, когда мачеха с отцом и со всеми домочадцами отправились на праздник, а Отикубо и Акоги остались дома одни, меченосец привел в дом Митиёри, и тот попытался добитьсяее благосклонности, но она, застыдившись бедного платья с прорехами, могла только плакать и с трудом прошептала прощальное стихотворение: «Ты полон печали… / В устах моих замер ответ. / И вторит рыданью / Крик петуха поутру. / Утру я нескоро слезы».

Но голос у нее был такой нежный, что Митиёри окончательно влюбился. Настало утро, и ему пришлось удалиться. Отикубо плакала одна в своей жалкой каморке, и Акоги принялась украшать, чем могла, ее бедную комнату: ведь ни ширмы, ни занавесей, ни красивых платьев у барышни не было. Но служанка воскурила ароматные палочки, заняла одежду у тетки, раздобыла занавес, а когда Митиёри утром уходил из дома — нашелся и красивый тазик для умывания, и вкусные вещи на завтрак. Но утром Митиёри удалился, а ведь предстояла еще третья свадебная ночь, которая должна обставляться особенно торжественно. Бросилась служанка писать письма тетке с просьбой испечь рисовые колобки, а та, догадавшись, в чем дело, прислала целую корзину свадебных колобков и печеньем миниатюрного размера с душистыми травами — все завернуто в белоснежную бумагу!

Настоящее «угощение третьей ночи». Но в ту ночь шел сильный дождь, и Митиёри колебался: ехать или не ехать, а тут принесли послание от барышни: «Ах, часто в былые дни / Роняла я росинки слез / И смерть звала к себе напрасно, / Но дождь печальной этой ночи / Сильней намочит рукава».

Прочитав его, Митиёри скинул богатое платье, оделся во что похуже и с одним только меченосцем отправился в путь пешком под огромным зонтом. Долго и с приключениями добирались они в полной тьме. Отикубо, думая, что она уже так скоро покинута, рыдала в подушки. Тут появился Митиёри, но в каком виде! Весь мокрый, грязный. Но, увидев рисовые колобки, которыми всегда в старину угощали новобрачных, растрогался. Поутру в усадьбе послышался шум — это вернулись господа и слуги. Отикубо и Акоги не помнили себя от испуга. Мачеха, конечно, заглянула к Отикубо и сразу поняла, что что-то изменилось: в каморке приятно пахло, перед постелью висел занавес, девушка принаряжена. Митиёри посмотрел в щелку и увидел даму довольно приятного вида, если бы не густые, насупленные брови. Мачеха позарилась на красивое зеркало Отикубо, доставшееся ей от матери, и, схватив его, удалилась со словами: «А тебе я куплю другое». Митиёри же думал: «Как необыкновенно мила и добра Отикубо». Вернувшись домой, он написал ей нежное письмо, и она ответила чудесным стихотворением, и меченосец взялся доставить его по адресу, но случайно обронил в покоях сестры Отикубо. Та с любопытством прочла любовные излияния и узнала изящный почерк сиротки. Мачеха сразу же проведала про письмо и испугалась: надо воспрепятствовать браку Отикубо, а то потеряешь отличную бесплатную швею. И еще пуще стала ненавидеть бедную барышню, забрасывать ее работой, а Митиёри, узнав, как она обращается с Отикубо, очень рассердился: «Как же вы терпите?» Отикубо отвечала словами из песни, что она «цветок дикой груши и что гора не укроет ее от горя». А в доме началась ужасная спешка, надо было скорее сшить нарядный костюм для зятя, и все, и мачеха и отец, подгоняли дочь: скорее, скорее. И ругали на чем свет стоит, и все это Митиёри слышал, лежа за занавесом, а сердце Отикубо разрывалось от горя. Она принялась за шитье, а Митиёри стал помогать ей натягивать ткань, они обменивались нежными речами. А злая мачеха, толстая, как шар, с волосами редкими, похожими на крысиные хвостики, подслушала под дверью и, увидев в щелку красивого молодого человека в белом шелковом платье, а под верхним платьем — в ярко-алом нижнем одеянии лощеного шелка и снизу шлейф цвета чайной розы, — возгорелась страшной злобой и задумала извести бедную Отикубо. Ее оговорили перед отцом и заперли в тесную кладовку, оставили без еды. А в довершение всего злая мачеха надумала отдать барышню престарелому дядюшке, все еще охочему до молоденьких девушек. Митиёри томился в тоске, через Акоги они могли тайком только обмениваться грустными посланиями. Вот что написал ей Митиёри:

«Пока не угасла жизнь, / Надежда во мне не угаснет. / Мы свидимся вновь с тобой! / Но ты говоришь: я умру! / Увы! Жестокое слово!»

Наступила ночь, и безжалостная мачеха привела в кладовку дядюшку, пылающего от любовного томления. Отикубо могла только плакать от такой любовной напасти, но Акоги надоумила ее сказаться тяжело больной. Митиёри страдал и не знал, что делать, ворота усадьбы были на запоре. Меченосец начал подумывать о том, чтобы уйти в монахи. На другую ночь Акоги сумела заклинить дверь кладовки так, чтобы дрянной старикашка, не смог проникнуть внутрь, и тот бился-бился, но ноги у него замерзли на голом полу, и к тому же прохватил его понос, и он поспешно удалился. Наутро прислал письмо: «Смеются люди надо мной. / Меня «засохшим деревом» зовут. / Но ты не верь пустым речам. / Согреет весенним, ласковым теплом, / Прекрасным цветом снова зацвету».

Утром все семейство, с отцом и мачехой во главе, со слугами и домочадцами, отправилось на праздник в святилища Камо, и Митиёри не стал ждать ни минуты. Он запряг экипаж, окна в них завесил простыми занавесками цвета опавших листьев и поспешил в путь под охраной многочисленных слуг. Меченосец ехал впереди на коне. Прибыв в дом мачехи, Митиёри бегом бросился к кладовке, меченосец помог выломать дверь, Отикубо очутилась в объятиях Митиёри, Акоги ухватила теткины вещи, ларец для гребней, и экипаж вылетел из ворот на крыльях радости. Не захотела Акоги, чтобы мачеха думала, что Отикубо побывала в руках у дядюшки, и она оставила его любовное послание на столе. Приехав в дом Митиёри, влюбленные не могли наговориться и до слез хохотали над незадачливым старикашкой, которого в ответственный момент прохватил понос. Отец же с мачехой, вернувшись домой и обнаружив кладовку пустой, пришли в страшную ярость. Только младший сынок Сабуро сказал, что с Отикубо поступили дурно. Куда пропала Отикубо, никто не знал.

Мачеха, задумав выдать замуж одну дочь, послала сваху к Митиёри, и тот, желая отомстить злой ведьме, решил для вида согласиться, а потом выдать за себя другого человека, чтобы нанести ей страшное оскорбление. У Митиёри был двоюродный брат по прозванию Беломордый Конек, дурак каких мало, лицо у него было лошадиное, непонятной белизны, а нос выступал каким-то удивительным образом. В день свадьбы с дочерью мачехи, хоть и жаль ему было ни в чем не повинную девушку, но ненависть к мачехе взяла верх, он вместо себя послал своего братца, чье уродство и глупость в изящном наряде не сразу бросалось в глаза, а слава Митиёри как блестящего светского кавалера помогла делу. Но очень скоро все выяснилось, и мачеха словно разума лишилась от горя: уж очень зятек был дурен собой, сам щуплый, а нос двумя огромными дырками смотрит высоко в небо.