Римма Кошурникова - Следствие по всем правилам

• Название: Следствие по всем правилам
• Автор: Римма Кошурникова
• Издательство: Новосибирское книжное издательство
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1987
• ISBN: 978-5-901585-15-0

В канун Нового года в Университетской роще сибирского города было совершено преступление: срублена редкая и ценная голубая ель. Члены пионерского отряда «Зеленый патруль» решают во что бы то ни стало найти преступников.

Расследование, начатое ребятами как игра, превращается неожиданно в серьезное «взрослое» дело, в процессе которого формируются и крепнут их гражданские чувства, в столкновениях с разными людьми происходит осознание своей ответственности за все происходящее сегодня.

---

— Тебя это, между прочим, не касается. Ягодкин твой, кстати, тоже не наш.

Петька чуть не задохнулся от обиды. Мишку, который самый настоящий «зеленый», только не в отряде, потому что учится в третьем классе, сравнивают с какой-то… фик-фок на один бок!.. Да он… Да пусть…

— Ладно, не пыли, — Андрей слегка тронул Петькин вихор на макушке, — Я сам ей позвоню. Ягодкин где?

Петька отвел глаза.

— Домой побежал. Там небось тоже мать с ума сходит: куда пропал?

— Ну, давай, работай. В темпе!

Петька забрал телефон и закрылся в ванной: оттуда меньше слышно, а в случае чего можно пустить воду. Предосторожности не помешают. А когда «зеленые» соберутся, будет уже поздно — гостей выгонять нельзя!

Из дневника Андрея Лаптева:

«Я очень хотел, чтобы пришла Марина. Во-первых, она ни разу у нас не была. Во-вторых, я решил ей помочь. Дело в том, что она учится в нашем классе год, а до сих пор „не вошла“. Маринка очень гордая и застенчивая и с людьми трудно сдруживается. Ребята ее не любят, даже прозвище прилепили: Королева. А Маринка еще нарочно наперекор говорит, чтобы позлить. Есть такие люди: в душе добрые, заботливые, внимательные, а показать стесняются. И Маринка, уверен, страдает от своего характера, а ничего не может с собой поделать. Вот я и подумал: если она будет участвовать в общем деле, то и ребята ее лучше узнают и она быстрее привыкнет.

И потом, если честно (себе-то я могу признаться!), было сильное желание „выступить“ перед ней. Меня Профессором называют, некоторые — с иронией, вроде в насмешку. Марина, по-моему, тоже. Конечно, в классе на уроке не очень-то „блеснешь“: едва начнешь не по учебнику рассказывать, сразу останавливают: „Лаптев, не отвлекайся“ или „Учись говорить самую суть“. А если про одну „суть“ неинтересно?.. В общем, мне хотелось доказать, что я не хуже ее соседа Аркашки Рутова — Циркуля. Он, по ее словам, знает о шахматах и знаменитых шахматистах решительно все, а в прошлом году чуть не стал чемпионом города среди юниоров…»

* * *

В комнату заглянула Татьяна Ивановна и поманила старшего сына пальцем.

— Тебя спрашивают, — сообщила она. — А вообще, изволь назначить в прихожую дежурного. Я не могу бегать на каждый звонок: у меня булочки горят.

В прихожей стояла Марина Баркина. Голубое пальто, отороченное пушистым мехом, такая же шапка, белые сапожки — Снегурочка из сказки!

— Ты жив?.. А я уж думала, умирает Лаптев: такой голос умоляющий.

— Привет. Раздевайся, проходи, — смущенно пригласил Андрей.

— Кто у тебя? — Марина кивнула на разбухшую от многочисленных пальто вешалку.

— Наши из патруля. Не бойся.

Марина повела плечом.

— Еще чего — бояться!

Она скинула пальто на руки Андрею, осторожно положила у зеркала пушистую шапку и, указывая глазами на сапоги, предупредила:

— Снимать не буду: они чистые, вытирала. Ну, веди, Профессор.

Андрей, деревянно переставляя ноги, ставшие вдруг длинными и чужими, распахнул дверь.

Появление Баркиной было отмечено мгновенной тишиной.

— Салют, — обронила она и прошла за Андреем.

— Садись, — он поставил стул рядом с Петькиным.

Марина аккуратно расправила модную юбку и, небрежно отбросив за спину косу, поинтересовалась:

— Я, кажется, опоздала?

— Чего махаешься?! — Петька с удовольствием толкнул ее в бок.

— Больной, — заключила Марина и отвернулась. Теперь она смотрела на Андрея и поощрительно улыбалась.

Лаптев-старший для чего-то постучал карандашом о стакан:

— Внеочередное заседание актива «Зеленого патруля» объявляется открытым. Вы уже знаете, что случилось. Мы считаем, что этого так оставлять нельзя. Надо преступника найти!

— И наказать! — крикнул кто-то.

— Тише, — вращая глазами, грозно сказал Петька. — Дайте человеку закончить!

— У нас присутствуют гости, — продолжал Андрей, избегая смотреть на Марину, — поэтому я немного расскажу о голубой ели. — Он откашлялся и чуть отпил из стакана, который Петька предусмотрительно наполнил водой.

4

«Кто темноты боится, тому следователем не бывать».

Любимая поговорка Игоря Тулупчикова.

Игорь Тулупчиков дождался, пока затих скрип удаляющих шагов, и вытащил портновский сантиметр. Теперь можно было не торопясь, без суеты осмотреть место происшествия.

Серый сумрачный свет утра с трудом пробивался сквозь мощные кроны деревьев. Столетние ели, обступившие со всех сторон Игоря, заговорщически качали мохнатыми, отяжелевшими от снега лапами и, казалось, предупреждали шепотом: «Уходи-уходи-уходи-и…»

Игорю вдруг нестерпимо захотелось рвануть подальше из этого мрачного места. Усилием воли, которой он тайно гордился, Тулупчиков подавил в себе позорное желание, громко сказав: «Кто темноты боится, тому следователем не бывать!»

Он посветил фонариком. Вокруг свежего, не успевшего даже заиндеветь пенька было много большущих округлых следов с очень странным рисунком на подошве: концентрические замкнутые линии несколько раз повторяли контур ступни и каблука.

Тулупчиков приложил ленту к следу и ахнул: тридцать пять сантиметров. Ничего себе дядя — достань воробышка!.. Он быстро прикинул: рост человека превышает длину ступни примерно в семь раз. Значит…. больше двух метров?.. Мамонт настоящий! Такой погладит лапищей — не встанешь. А если в ней еще и топор?! Игорь поежился, вспомнились где-то вычитанные строчки: «Преступник всегда возвращается на место преступления».

Неожиданно за спиной хрустнул снег. Тулупчиков резко обернулся, но увидел только беззвучно осыпающийся куржак с громадной черной ели. У подножия по грудь в снегу торчал древний идол, бессмысленно тараща на него каменные глазницы.

Скорее, чтобы успокоить себя, Игорь вскинул светящееся «дуло» фонаря на каменную бабу и крикнул:

— Руки вверх! Выходи!

Внезапно древний идол ожил, стал расти на глазах, потом раздвоился, и темная зловещая его половина двинулась на Игоря.

Не выпуская из рук фонаря, Тулупчиков так и сел в снег. Ни кричать, ни бежать сил не было.

Фигура приближалась. С ужасом Игорь различал огромного размера валенки, бледное, искаженное гримасой лицо, занесенные для удара руки…

— Стой! Стрелять буду! — отчаянным шепотом закричал Тулупчиков и направил фонарь в лицо неизвестного.

В следующее мгновение Игорь схватился за живот и затрясся от хохота. Перед ним стоял… Ягодкин! Руки были подняты над головой, подбородок дрожал, а глаза, округлившиеся от страха, неподвижно уставились на фонарь.

— Ой, не могу!.. Ну, Мурзик!.. Уморил!.. — захлебывался Игорь. — Руки… руки-то опусти!..

Миша закрылся рукавом и заревел.

— Ты чего прятался?

— Сле-ди-ил…

— За мной?.. Петух небось велел?

Плач перешел в пронзительный вой.

— Ну, артисты! А руки зачем поднял?

— Застрелишь вдруг… — Мишу одолела икота.

— Чем? Фонариком?! О-ох, — Тулупчиков устал смеяться, вздохнул. — Все, порезвились — давай работать.

— Да-а-в-а-й.

— Смотри сюда. Видишь следы? Задание такое: пошныряй по роще и поищи такие же. Понял?

Миша кивнул и, махнув рукой в сторону злополучной каменной бабы, сказал:

— Там.

— Что «там»?

— С-следы.

Переспрашивать Игорь не стал. В следственном деле главное — не упустить время. Ягодкин едва поспевал за ним, дважды споткнулся, чуть не упал: валенки у него были на два размера больше, чем нужно.

За островком елей, куда бежали ребята, тянулась хорошо утоптанная многочисленными сапогами, валенками, ботинками тропка. Она начиналась у проема в решетчатой ограде, недалеко от главного входа в рощу, и спрямляла путь к Терему, единственному жилому дому, расположенному в ее глубине.

— 3-здесь! — задыхаясь, крикнул Миша в спину Тулупчикову.

Но Игорь уже и сам увидел. По мягкой целине, направляясь к тропинке, протянулась цепочка следов. Снег был глубокий, и прошедший здесь человек, видимо, брел увязая. Но в двух местах, там, где он ступал в сугроб и где выбирался на тропу, отчетливо виднелись знакомые отпечатки носка и пяты.

— Вот как торопился: терпения не хватило по аллее пройти, в сугроб полез! — Игорь забыл о присутствии Ягодкина и разговаривал сам с собой. — И что за бутсы такие на нем были? В ботинках только дурак по снегу бродит. Может, сапоги? Холодно в кирзухе… Интересно, сколько вчера «минусов» было?

— Т-тридцать п-пять, — подал голос Миша.

— Ясненько… — Игоря осенило: пимы! Дядька был в пимах, в подшитых, как у Мурзика, валенках! Тогда все сходится: необыкновенный размер, странная округлая форма следа, рисунок подошвы, и мороз, и сугроб — все!

Тулупчиков не удержался, издал победный клич: «Полундра!», что в данный момент означало: «Эврика! Нашел!»