Дуглас Брайан - Иероглиф желаний

• Название: Иероглиф желаний
• Автор: Дуглас Брайан
• Жанр: Фэнтези

Конан-киммериец скитается по свету и поисках приключений. Он охотится на загадочных чудовищ, воюет с колдунами и некромантами от Вендии до Кхитая и восстанавливает справедливость по всей Хайбории, спасая невиновных и карая Зло.

---

Тьянь-По отвел глаза. Он не хотел говорить своему другу, что тот, в принципе, угадал.

А Конан продолжал:

– Украсть золотых рыбок, умеющих исполнять желания, – дело по мне. А резать дураков, поскользнувшихся на разлитом масле, – нет уж, уволь. Я не мясник. Это ты обратился не по адресу.

– На масле? – не понял Тьянь-По.

Конан досадливо поморщился.

– Твои доблестные ученики уронили и разбили сосуд с маслом. Все растеклось по полу. Любоваться на битву дураков с дураками, скользящих по маслу, – истинное удовольствие для человека с крепкой душой. Я едва не лопнул со смеху.

– А где ты сам-то находился? – чуть прищурил и без того узкие глаза Тьянь-По.

Конан ничуть не смутился. Недаром он был вором со стажем.

– Поблизости. Я руководил битвой. В результате… мы проиграли. – Он вздохнул. – Я едва унес ноги. Твои ученики в руках старика. Я не оставил бы их там, если бы не был уверен в том, что им не грозит опасность.

Тьянь-По приподнялся. Костяными щипчиками взял с подносика засушенную розочку, осторожно положил ее в чай. Напиток сразу стал испускать новый, тонкий аромат. Конан раздул ноздри, как будто запах неприятно тревожил его.

– Ты уверен, что им не грозит опасность? – переспросил Тьянь-По и отхлебнул чая.

– Да. Я посмотрел на этого Тин-Фу, – сказал Конан. – Цветочки, птички, борода белая… Больше похоже на сказку, чем на страшную историю с убийствами. Он любит загадки, искусство… каллиграфию…

– Каллиграф каллиграфу глаз не выколет, – сказал Тьянь-По задумчиво. – Хотя… как знать! Что ты предлагаешь делать дальше, Конан?

– Попробую подобраться к нашему мудрецу с воздуха, – сказал Конан. – Пока я уносил ноги, у меня в голове появилось несколько свежих мыслей.

– Должно быть, ветром надуло, – сказал Тьянь-По.

В этот момент в сад вбежал человек. Он был весь покрыт потом, халат на его спине потемнел, по лбу катились крупные капли.

– Кто ты? – спросил Тьянь-По, приподнимаясь на подушках.

Конан тревожно коснулся рукояти меча. Хоть они и сидели в саду, окруженные карликовыми деревьями, цветами, крошечными прудами и красиво выложенными камнями, в мире тишины, созерцания и безопасности, с мечом варвар не расставался. Тьянь-По давно привык к этой особенности своего приятеля, и его она не смущала.

Человек, загнанно дыша, уставился на Тьянь-По.

– Я – один из учеников великого учителя Тин-Фу, – объявил он. – Мой господин отправил меня сюда, к учителю Тьянь-По, дабы передать ему послание.

– Ты, должно быть, долго бежал, – сказал Тьянь-По.

– Я был верхом на лошади, но она пала незадолго до рассвета, когда город был уже виден, – признался ученик.

– Ты – скверный ученик, если допустил, чтобы твоя лошадь пала! – сказал Тьянь-По. – Я не желаю разговаривать с подобным ничтожеством!

Человек поклонился и ответил:

– Учителю Тьянь-По и не потребуется разговаривать со мной, ибо я привез письмо от моего учителя.

С этими словами он подал Тьянь-По бумагу.

Тьянь-По развернул послание и прочитал вслух:

– "Твои ученики – настоящие обезьяны!"

Несколько мгновений он размышлял над прочитанным, а затем отправился в дом и вынес оттуда в сад набор письменных принадлежностей. Расположившись удобнее, он вывел на листке бумаги своим изящным почерком каллиграфа:

«Любая мартышка ближе к состоянию просветления, чем жадный глупец».

Он вручил послание ученику и выпроводил его вон.

Когда тот скрылся из сада, Тьянь-По перевел взгляд на Конана.

– Что ты думаешь обо всем этом? – спросил Тьянь-По.

– Ты ведь прочитал письмо и написал остроумный ответ, – молвил Конан. – Разве ты не понял, о чем написал тебе Тин-Фу?

– Нет, – признался Тьянь-По. – Я ответил ему наугад. А у тебя есть предположения?

Конан медленно покачал головой.

– Никаких, – сказал он. – Разве что одно: Тин-Фу совершенно прав. Твои ученики – сущие обезьяны. Хотя и презабавные ребята. Мне было с ними интересно.

* * *

Ни у Тьянь-По, ни у Конана не возникло даже мысли о том, что смысл послания Тин-Фу следует понимать буквально. А между тем это было именно так.

Инь-Тай недолго оставался в неведении относительно своей будущей судьбы. Неожиданно он почувствовал, что веревки, стягивающие его руки, ослабли. Он пошевелился, и это ему удалось. Что за чудеса! Никто не приближался к пленникам, никто не освобождал их от пут. Неужели колдун опоил их каким-то зельем или одурманил чарами и, пока оба находились в забытьи, решил их освободить?

Странно.

Инь-Тай шевельнул руками, и веревки упали. Он хотел было окликнуть своего товарища, но язык не повиновался ему. А совсем рядом послышался радостный крик обезьянки. Инь-Тай повернулся. Гуна поблизости не было.

На том месте, где совсем недавно корчился связанный Гун, сидела на корточках толстая лохматая мартышка и увлеченно гримасничала.

Инь-Тай протянул руку, чтобы коснуться ее. С ужасом он увидел, что его рука покрыта густой рыжей шерстью. Вторая мартышка мрачно закивала головой и обхватила себя длинными руками. Затем медленно двинулась вперед, приволакивая ноги. Ее хвост поднялся в воздух и несколько раз качнулся из стороны в сторону.

На деревьях при виде новых двух мартышек громко завопили другие обезьянки. На головы чужаков посыпались орехи, листья, палки.

Инь-Тай крикнул. Он хотел сказать своему товарищу: «Давай вздуем этих нахалов!», но человеческих слов у него не нашлось. Вытянутые губы исторгли странные пронзительные крики. Тем не менее Гун понял его и осклабился, показывая желтоватые клыки.

Миг – и обе новых мартышки взлетели на деревья. Может быть, ученики Тьянь-По и сделались обезьянами (как любезно сообщил их учителю Тин-Фу), но своих боевых навыков они не утратили. И это очень обрадовало Гуна и Инь-Тая.

С громким боевым кличем они ринулись в битву. Жертвой их первой атаки стал крупный самец с черноватой шерстью и нахальной мордой. Новички безошибочно узнали в нем лидера и решили сокрушить его. Другие обезьяны пытались поначалу защищать лидирующего самца, однако против бешеного вихря рук и ног (новообретенная одинаковая ловкость верхних и нижних конечностей восхищала Гуна и Инь-Тая) устоять не смогла ни одна обезьяна. И вскоре они начали отступать.

Лидирующему самцу приходилось теперь плохо. Его лупили и дубасили с обеих сторон. Он верещал, озирался по сторонам, а затем обхватил голову обеими длинными руками и заплакал, прося пощады.

Гун остановился первым. Инь-Тай еще раз наподдал противнику, но затем перестал бить и он. Самец с глубоким вздохом убрал с морды одну руку. На приятелей уставился круглый желтоватый глаз, в котором дрожала слеза.

Инь-Тай почувствовал сострадание к этому несчастному существу, которое совсем недавно было чем-то вроде императора в стае злонравных мартышек. Он решил выказать свою симпатию к поверженному лидеру. Будь они оба людьми, Инь-Тай предложил бы ему чаю или рисовой водки, а потом отправился бы с ним в квартал Красных Фонарей. Но в стае обезьян он принял другое решение. И повел себя с исключительной любезностью: обнаружил за ухом у самца крупную вошь, снял ее и раздавил черными ногтями.

Самец убрал от морды и вторую руку, а затем осторожно перелез на соседнюю ветку.

Самки-мартышки, вереща, окружили новых лидеров стаи. Инь-Тай обнаружил себя окруженным лохматыми и хвостатыми прелестницами, каждая из которых норовила обыскать его шерсть или потереться мордой о его плечо. Гун пользовался не меньшим вниманием.

Друзья осознали, что им происходящее очень нравится. Живя в мире людей, они никогда не пользовались таким беспредельным уважением, такой искренней и пылкой любовью!

3

Взмах крыльев

Конану несколько зим назад довелось встретить странных существ, которые не являлись людьми в полном смысле этого слова. Обычно для чудовищ подобные встречи с киммерийцем заканчивались плачевно – Конан обладал здоровым чувством прекрасного и не находил удовольствия в созерцании оскаленной клыкастой пасти или развернутых на полгоризонта кожистых черных крыл. Не любил он когтистых лап, норовящих выпустить кишки всему, что движется и не деревянное.

Однако эти существа были иными. Они появились на свет от заколдованной матери. Несчастная девушка, полюбившая колдуна настолько, что полностью предалась в его власть, постепенно превращалась в птицу, а трое ее отпрысков родились крылатыми карликами. Утратившая рассудок их мать умерла, а карлики-крыланы некоторое время собирали сокровища, желая отыскать своего отца и заставить его расколдовать их, превратив в обыкновенных людей.

Встреча с Конаном полностью перевернула жизнь крыланов. Сокровища, украденные карликами, обрели… как бы это поделикатнее выразиться? – нового хозяина. Впрочем, крыланов киммериец тоже не обидел. Чего нельзя сказать об их отце – злой колдун был уничтожен. Братья-крыланы расстались с надеждой превратиться в обыкновенных людей. Следуя совету Конана, они перебрались в Кхитай, страну, где полным-полно странностей. Так охарактеризовал родину своего друга Тьянь-По киммериец.