Георг Борн - Грешница и кающаяся. Часть II

• Название: Грешница и кающаяся. Часть II
• Автор: Георг Борн
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87216-022-4

Авантюрно-исторический роман «Грешница и кающаяся» был написан известным немецким писателем Георгом Борном в живой, увлекательной и динамичной манере. Писатель рассказывает об удивительных и опасных приключениях князя Монте-Веро и его верных слуг-друзей. Несмотря на многочисленные интриги своих недоброжелателей князь выходит победителем из всех ситуаций благодаря своим нравственным принципам. На протяжении всего романа героям сопутствуют любовь и верность. В настоящий том вошла вторая часть романа.

---

— Вы думаете, он может что-нибудь мне сделать?

— С такими людьми шутки плохи.

— Стоит ему только пошевелить рукой, я зарублю его топором, как бешеную собаку.

— Но таким образом вы избавите его от публичного наказания.

— Мне что за дело; он будет в таком случае не первым, кого мы потащим на эшафот мертвым.

— С вами так интересно болтать, что я никак не могу заставить себя уйти. Но… спасибо!

— Желаю вам повеселиться на маскараде!

— А я вам желаю повеселиться на казни; у всякого свой праздник.

Помощник палача рассмеялся, а Шлеве, спрятав пакет под плащ, кивнул ему и удалился.

Предстояла еще одна трудность. Тюремный сторож ни под каким видом не должен был заметить пакета. Поэтому барон завернул в один дом, чтобы как следует скрыть предназначенные для Фукса вещи.

Красную рубаху ему удалось свернуть таким образом, что она вошла в карман плаща, но что делать с панталонами и сапогами? Ничего не придумав, Шлеве решил положиться на свое везение и, укрепив на себе то и другое как можно незаметнее, закутался в широкий плащ.

Пасмурная дождливая погода благоприятствовала его замыслу. Состроив грустную мину, он миновал Пер-Лашез и вышел на улицу Ла-Рокет. Чем ближе подходил он к лобному месту, тем печальней становилось его лицо — барон входил в роль.

Наконец он увидел перед собой площадь и мрачные тюремные здания.

Мы забыли упомянуть, что возле больших тюремных ворот торчало пять железных стоек, вкопанных в землю и служащих для укрепления эшафота; но их не употребляли, потому что они находились слишком близко у стены, а эшафот возводили в стороне, на деревянных столбах.

Барон, погруженный в свои мысли, зацепился за одну из стоек и чуть не упал.

Осмотревшись, он увидел, что заставило его споткнуться, и, саркастически усмехнувшись, пробормотал:

— Однако, было бы большим несчастьем, если бы и я здесь пал.

Когда он подошел к тюремным воротам, часы пробили двенадцать. Господин д'Эпервье, надо думать, места себе не находил, ожидая ключа.

Шлеве позвонил, стараясь держаться скромно и боязливо, как по обыкновению ведут себя родственники, навещающие приговоренных преступников. Он даже сумел прослезиться.

Сторож, звеня ключами, подошел к двери и отворил ее. Барона он не мог узнать, потому что накануне впускал и выпускал его в темноте и не разглядел лица; кроме того барон, как мы уже знаем, до неузнаваемости изменил свою внешность.

— Я хотел бы видеть господина обер-инспектора,— произнес Шлеве голосом, в котором звучало неподдельное горе.

— Это невозможно!

— О, умоляю вас: попросите его принять меня и выслушать только несколько слов; я брат заключенного в Ла-Рокет.

Словосочетанием «заключенный в Ла-Рокет» обозначался приговоренный к смерти, и сторож понял его.

— Вы брат Фукса? В таком случае войдите.

— Да, самый несчастный из всех братьев на свете!

— Покажите свои бумаги,— сказал сторож и, заперев за вошедшим тяжелую дверь, внимательно посмотрел на него.

Часовые мерно шагали взад-вперед неподалеку от того места, где барон Шлеве вед свой разговор с привратником.

— Бумаги?… Добрый господин, я не взял их с собой, скажите это господину обер-инспектору.

— Не пустит,— отрезал сторож и, поколебавшись, добавил: — Но все же пойдемте со мной.

— Я вижу, вы сжалились надо мной, да вознаградит вас за это Матерь Божья,— бормотал Шлеве, следуя за сторожем по тюремному двору, окруженному со всех сторон стенами из красного кирпича. Больше всего он боялся, что кто-нибудь из тюремщиков заметит, что он прячет под плащом какую-то ношу.

Наконец они достигли двери, ведущей внутрь тюрьмы. Сторож отпер ее. Часовой окинул барона пристальным взглядом, тот быстро проскользнул в коридор.

— Замолвите за меня словечко, — жалобно попросил он сторожа. — Мне так тяжело, так жаль брата!

— Нашли, кого жалеть! — бросил на ходу сторож.

— Что поделаешь, я не могу отвечать за его поступки, хотя сам в своей жизни мухи не обидел…

— Постойте здесь,— сказал сторож и направился в кабинет начальника тюрьмы.

Шлеве чувствовал неуверенность, даже робость, но усилием воли взял себя в руки. Фукса необходимо освободить любой ценой, потому что через три дня после этого особняк на улице Риволи должна посетить смерть.

Господин д'Эпервье вышел в коридор. Он уставился на закутанного в широкий плащ барона и с трудом узнал его.

— Подойдите ближе! — приказал он.

Привратник удалился, и Шлеве поспешно вошел в кабинет начальника тюрьмы.

— Слава Богу,— проворчал он, когда д'Эпервье запер за ним дверь.— Ну, теперь все в порядке!

— Так это в самом деле вы, господин барон?

— Комедия с переодеваниями, мой милый господин д'Эпервье. Вот ключ, благодарю вас. Теперь позвольте мне проститься с заключенным.

Начальник тюрьмы торопливо привязал к ключу прежний номер и с облегчением сказал:

— Я сегодня всю ночь не спал.

— Охотно верю вам, милейший! И со мной было бы то же самое, если бы мне предстояло такое зрелище, каким вы будете наслаждаться сегодня вечером.

— Боюсь, что вся эта история выйдет мне боком. Своими кровавыми злодеяниями Фукс привлек внимание всего двора, и сам император выразил удовлетворение по поводу поимки этого опасного преступника.

— Все это бабьи сказки, милый д'Эпервье! У императора достаточно забот и помимо Фукса! Повторяю вам, что к предстоящему происшествию вы будете совершенно непричастны.

— И все-таки это может стоить мне головы.

— Видеть Леону и затем умереть — не вы ли об этом мечтали, достойнейший господин начальник? — с дьявольской улыбкой спросил Шлеве.— Не вы ли говорили, что нет наслаждения выше этого?

— Пойдемте, господин барон.

— Известно ли Фуксу содержание приговора?

— Нет, он узнает его только сегодня вечером, в одиннадцать часов.

— Когда наше свидание закончится, из камеры меня выпустите вы?

— Это моя обязанность.

— Но при самом свидании не будете присутствовать?

— Это не входит в мои обязанности.

— Отлично! Вы как начальник тюрьмы не будете нести никакой ответственности.

— Вы полны сострадания, господин барон!

— И самоотверженности, добавьте. Да-да, мой милый господин д'Эпервье, и все это — во имя человеколюбия.

Начальник тюрьмы принужденно усмехнулся; он отлично понимал, что, спасая Фукса, Шлеве преследует какие-то свои, далеко идущие цели.

Оба они вышли в коридор, где, переговариваясь, стояло несколько тюремщиков.

Те вытянулись и отдали честь, когда господин обер-инспектор вместе с посетителем прошел мимо.

— Гирль,— позвал д'Эпервье одного из них,— отворите камеру заключенного Фукса. Брат пришел проститься с ним.

Все трое двинулись по коридору. Сторож остановился у одной из дверей, отпер замок и отворил ее.

— Можете войти,— сказал обер-инспектор, обращаясь к Шлеве.— Вам дается для свидания десять минут.

— О Боже,— со вздохом проговорил Шлеве, притворяясь сильно взволнованным,— я не переживу завтрашнего дня.

— Будьте мужественны, милейший, вы ведь не виноваты в злой судьбе, постигшей вашего брата,— произнес д'Эпервье, подталкивая Шлеве к двери.

Надзиратель Гирль запер за ним тяжелый замок. Обер-инспектор принялся ходить взад-вперед по коридору.

Тюремщики удалились.

Фукс увидел незнакомого человека, закутанного в плащ, и, приняв его за священника, не двинулся с места.

— Не утруждайте себя понапрасну, благочестивый господин,— сказал не признающий Бога преступник,— со мной вы лишь потеряете зря время.

— Фукс,— проговорил шепотом Шлеве,— я играю роль вашего брата — пошумите немного.

Седобородый преступник тихо засмеялся и издал несколько восклицаний, которые можно было принять за выражение горести при последнем тягостном свидании.

— Это вы, господин барон…

— Я выполняю свое обещание спасти вас, но только в том случае, если вы сдержите свое.

— Я человек слова. Если через три дня мое обещание не будет исполнено, можете снова передать меня в руки властей.

— А исполнив обещанное, вы уедете В Америку?

— Тотчас же, господин барон, я отправлюсь в Мексику, где, должно быть, найду себе дело, так же как уезжающие туда французы и испанцы.

— Ну так слушайте внимательно,— сказал барон.— Я все подготовил, остальное за вами. От вас потребуется точность, осторожность и, главное, смелость.

— В смелости, кажется, до сих пор у Фукса не было недостатка.

— Сегодня вечером, в одиннадцать часов, к вам должен явиться помощник палача, чтобы осмотреть вашу шею. Затем вскоре придут судья, духовник, двое сторожей с вином и будут находиться при вас неотлучно.

— Ага, они явно торопятся!

— В десять часов для вас начнут возводить эшафот.