Александр Пушкин - Переписка 1826-1837

• Название: Переписка 1826-1837
• Автор: Александр Пушкин
• Жанр: Публицистика

От редактора fb2 — сверка ссылок и текста по сайту feb-web.ru

---

21 Генваря

Уведомляю тебя Александр Сергеивич — что денег я 20 числа сего месяца не получил — и деньги тобою назначенные мне в уплату получить не могу, как я предполагаю — по моим замечаниям. Был у меня Завальевский, и я был у него, — он мне и говорил, что ждет Соболевского; я же сказал, что жду его тоже и вместе с ним жду и денег — на что Завальевский мне объяснил всё дело, что деньги от Полевого поручено ему получить — а он обязан взнести в Опекунской Совет, что он и сделает; и что он мне бы дал денег, но у него нет, и что он и Соболевскому принужден был отказать. — Из сего ты сам [увидишь][?] заключишь и рассудишь, как знаешь. Я теперь более ни об чем писать не могу. — Наше с женою почтение Натальи Николаевне, а ты будь здоров и весел.

Весь т[вой] Пав[ел] Нащокин.

Адрес: Его высокоблагородию Александру Сергеевичу Пушкину. На Дворцовой набережной, в доме Баташева, у Прачешного моста в С.-Петербург.

1031. Н. В. Гоголь — Пушкину. Около 22 января 1835 г. Петербург.

Я до сих пор сижу болен; мне бы очень хотелось видеться с вами. Заезжайте часу во втором; ведь [1184] вы, верно, будете в это время где-нибудь возле меня. Посылаю вам два экземпляра Арабесков, которые, ко всеобщему изумлению, очутились в 2-х частях. Один экземпляр для вас, а другой разрезанный для меня. Вы читайте мой и сделайте милость, возьмите карандаш в ваши ручки и никак не остановливайте негодования при виде ошибок, но тот же час их всех на лицо. —

Мне это очень нужно.—

Пошли вам бог достаточного терпения при чтении! [1185]

Ваш Гоголь.

Адрес: Его высокородию Александру Сергеевичу Пушкину.

1032. H. С. Алексеев — Пушкину. 23 января 1835 г.

Пользуясь отправлением своего человека в С.[анкт] Петербург, я позволил себе написать к тебе несколько строк, любезный Пушкин, не с тем, чтоб доставить тебе ими удовольствие, но в доказательство, как мне приятно везде и всегда, о тебе помнить.

В скором времени я обещаю тебе сообщить некоторую часть моих записок то-есть: эпоху Кишеневской жизни; они сами по себе ничтожны; но, с присоединением к твоим, могут представить нечто занимательное, потому что волею или неволей, но наши имена не раз должны столкнуться на пути жизни.

В заключении напомню тебе о обещанном экземпляре Пугачева с твоей подписью, которая не раз уже украшала полученные мною от тебя книги. —

Прости и верь чувствам преданного тебе Николая Алексеева.

23 Генваря.

1033. А. Х. Бенкендорфу. 26 января 1835 г. Петербург.

Милостивый государь граф Александр Христофорович

Честь имею препроводить к Вашему сиятельству некоторые замечания, которые не могли войти в Историю Пугачевского бунта, но которые могут быть любопытны. Я просил о дозволение представить оные государю императору, и имел счастие получить на то высочайшее соизволение.

При сем осмеливаюсь просить Ваше сиятельство, о испрошении важной для меня милости: о высочайшем дозволении прочесть Пугачевское дело, находящееся в архиве. В свободное время я мог бы из оного составить краткую выписку, если не для печати, то по крайней мере, для полноты моего труда, без того не совершенного, и для успокоения исторической моей совести.

С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть

милостивый государь Вашего сиятельства покорнейший слуга Александр Пушкин

26 янв. 1835 С. П. Б.

1034. Д. Н. Бантышу-Каменскому. 26 января 1835 г. Петербург.

Милостивый государь Дмитрий Николаевич

С благодарностию отсылаю к Вам статьи, коими по Вашему благорасположению ко мне пользовался я при составлении моей Истории. При них препровождаю и экземпляр Истории самой. Мнение Ваше о ней, во всяком случае, мне драгоценно: похвала от настоящего историка, а не поверхностного расказчика или переписчика, будет лестна для меня; а из укоризны, научуся (чего, знаете вы сами, не дождуся от записных наших критиков).

Прошу Вас взять на себя труд исправить две ошибки, справедливо замеченные в Сыне Отечества: На стран. 129 был уже в 15 верстах, должно читать в 50. — И в примечании к пятой главе (16) вместо Тобольск, Табинск.

С глубочайшим почтением и благодарностию, честь имею быть

милостивый государь Вашего превосходительства покорнейший слуга Александр Пушкин

26 янв. С. П. Б.

Адрес: Его превосходительству милостивому государю Дмитрию Николаевичу Бантышу-Каменскому

в Москве в книжную лавку Ширяева.

1035. Н. И. Павлищев — Пушкину. 31 января 1835 г. Варшава.

Варшава 31 генваря — 12 февраля 1835

Милостивый государь Александр Сергеевич!

Зная довольно хорошо домашние дела Сергея Львовича, я не могу хладнокровно подумать о намерении вашем отказаться от управления имением. Отказываясь от управления, вы оставляете имение на произвол судьбы, отдаете его в руки Михайла, который разорял, грабил его двенадцать лет сряду; чего же ожидать теперь? — первой недоимки, — продажи с молотка, и может быть зрелища, как крепостные покупают имения у своих господ. Я не говорю, чтобы Михайло купил его, — нет; но уверен, что он в состоянии купить. Положим, что управление отдается не Михайлу, а другому, — и тогда последствия будут не лучше. Какой управитель удержится, когда господин, проживая доходы без остатка, будет еще делать новые долги? Я разумею здесь Льва Сергеевича. Вы заплатили за него 18/т.[ысяч]: легко станется, что чрез несколько времени новому на месте Михайлы управителю придется заплатить столько же *. Теперь было еще что заложить, а тогда? — тогда придется продать часть имения, — продать, разумеется, за бесценок, — потом еще продать и наконец остаться без имения. Конечно, вы не допустили бы до такой крайности; но у вас может также не случиться на тот раз денег, и тогда — беда неизбежна.

Все это так сбыточно, так правдоподобно, что я не мог долее оставаться равнодушным зрителем гибели, грозящей общему вашему имению. Обдумав я нахожу, что помочь беде еще можно, и считаю долгом объяснить свои мысли.

Расстройство дел Сергея Львовича происходит от двух причин: от дурного управления имением и от поглощения доходов чрезвычайными долгами Льва Сергеевича. Худое правление заменить можно хорошим; но чрезвычайные долги Льва С.[ергеевича]? — это имеет свою причину. Возможность брать без хлопот деньги в чужом кармане не обязывает знать меру, вместимость его; да и кто, при этой возможности, не станет брать полною горстью? Это рассуждение применяется к положению Л.[ьва] С.[ергеевича] Беспечная жизнь его оправдывается тем, что он, будучи незнаком с собственностию, не знает ей и цены. Дайте ему собственность, и я поручусь, что он оставит странствования свои по закавказским степям; что он, взяв имение в руки, по необходимости должен будет математически сообразить расход с приходом; — что он сделается помещиком, как всякий другой. Кроме личной пользы его, самая справедливость оправдывает эту меру. Он живет теперь насчет целого, нераздельного имения, — по этому живет на счет ваш, на счет сестры своей. Какие-нибудь восемдесят душ, припадающих на долю жены моей, для нас не безделица; напротив, это один верный ломоть хлеба, который у меня в виду; сегодня окажись я по какой-нибудь причине ненужным для службы, завтра же, без этого ломтя, должен буду пойти по миру. — Итак справедливость требует не обижать одного, помогая другому. Я не говорю уже о том, что за расточительностию Л.[ьва] С.[ергеевича] мы остаемся три года без всякого пособия; — что скудная доля жены моей в течение этого времени умалилась, подвергнувшись залогу, для уплаты долгов Л.[ьва] С.[ергеевича] — Надо же сказать правду.

Вы скажете, быть может, что отделить Л.[ьва] С.[ергеевича] значит дать ему нож в руки; т. е. что он проживет имение. — До нищеты, конечно ни вы, ни я, никто другой из друзей его не допустит. Но если уже ему суждено прожить имение, то пускай же проживает свое, а не чужое: пускай он тогда примет за милость то пособие, которое теперь считает своим правом. Но это одни лишь предположения; я [1186] не поверю, чтобы Л.[ев] С.[ергеевич] получив имение не мог быть, если не отличным хозяином, то по крайней мере помещиком не хуже многих.

Обдумайте, Александр Сергеевич, всю важность моего мнения. Как старший в семействе, и пользующийся доверием Сергея Львовича, вы только можете осуществить мою мысль, и тем спасти ваших родных от гибели. Я умоляю вас не отступаться от управления имением; напротив, удержав его за собою, настоять, чтобы Лев Сергеевич был отделен. — Знаю, что управление это вам в тягость; но как же быть? — Впрочем, еслиб жене моей дана была какая частица, то я имел бы повод взять отпуск месяцев на шесть, поехать в Болдино, и там занявшись своим, устроить ваше общее: на это у меня толку станет. Теперь же ехать туда, не в качестве владельца, а в виде управителя, я не должен, и не поеду. Еще раз прошу вас обдумать всё это и действовать; во всяком же случае, не оставить меня без ответа.