Виталий Ханинаев - Три яйца, или Пистолет в задницу

• Название: Три яйца, или Пистолет в задницу
• Автор: Виталий Ханинаев
• Жанр: Поэзия

---

поможет как-нибудь.

Пусть грузчик тот немного груб,

зато собой хорош,

пусть пьян, но так берет за грудь,

что разбирает дрожь.

А дочке восемнадцать лет,

студентка МГУ,

и влюблена она в балет,

и в негра Мамаду.

Он нужен ей не для души,

план у нее большой.

Он - сын гвинейского паши,

и будет сам пашой.

И чтобы негру доказать,

что чувства все же есть,

пришлось на все закрыть глаза

и позабыть про честь.

И вот в кино приглашены,

чтоб было все точь-в-точь,

на роли дочки и жены

сами жена и дочь.

А поезда, как водится,

не ходят поезда,

и в роль кинолюбовницы

вживается звезда.

По фильму быть она должна

да в отпуску своем.

Работа не указана,

к чему нам знать ее.

Сняла веранду женщина

в директорском дому.

Не помешает денежка

жене, да и ему.

Гудит мотор, и включен свет,

актриса входит в роль.

Сам режиссер, где жизнь, где нет,

не разберет порой...

В торговле нету, как ни мни,

невиданных чудес.

Жене директора НИИ

как воздух нужен стресс.

Пусть магазин в долги залез,

пять дней идет учет,

в подсобке мило, нужен стресс,

а таракан - не в счет.

А дочь сдает предмет простой

да по истории,

с экзаменатором в пустой

аудитории.

Профессор, доктор МГУ,

он на нее полез,

сказал: "Я больше не могу,

поймите, нужен стресс!"

Ее за талию обняв,

ученый старый бес

сказал: "Есть внуки у меня,

жена, но нужен стресс!"

Но обратимся вновь к кино,

как там у нас дела?

По-прежнему течет вино?

Стрессованы тела?

Ах нет, уже монтаж идет,

сам фильм давно отснят.

Берет актриса за свой счет

двадцать четыре дня.

Снимает комнату она

в директорском дому,

ведь денежка всегда нужна

жене, да и ему.

Директор хлещет водочку

да с кинозвездой,

жена набила сумочку

да редкою едой,

дочь укатила на ночку

да с негром Мамадой,

а я поставлю точечку

и с этой ерундой

приду к жене, она прочтет

стихи на интерес,

и, может быть, тогда поймет,

что мне так нужен стресс!

Томилино. март 1983

СТИХОТВОРЕНИЕ ШУТОЧНОЕ, ПЕРЕХОДЯЩЕЕ В СЕРЬЕЗНОЕ

Ее наружность и фигура

меня, как вкус вина, пьянят.

Стрела несносного амура

звеня, вонзается в меня.

Пусть за повадки балагура

меня друзья не извинят.

Иначе женская натура, ее мои слова

пленят.

Я про "Созвездье Козлотура",

что Искандера Фазиля,

про Боливара, Бонивура,

про Гулливера пел ля-ля.

Скрывая запах перегара,

хоть я портвейн сырком заел,

я песни пел про Ринго Старра

и про "Макара" песни пел.

Я говорил про прелесть бара,

который сломан на Таганке,

как сломана была гитара

в соседнем здании по пьянке.

А человек тот, чью гитару

сломали злые человеки,

не снес всей тяжести удара,

погиб, но не умолк навеки.

Он распахнул, как двери, душу

и сердце вырвал и был весел.

Он знал, что люди будут слушать

стук его сердца в его песнях.

Рассказ - трагедия, не драма,

меня, как ветер, понесло.

Я потерял из виду даму.

Быть может, мне и повезло.

Я думал про того мужчину,

который умер в сорок два.

Про то, что третию годину

в июль отметит вся Москва.

Те, кто в судьбе его повинны,

ногтя его стоят едва ль.

Я вспомнил, испустив дух винный,

его последние слова:

"Светя другим, сгораю сам".

А тараканы из щелей:

"Зачем светить по всем углам?

Нам ползать в темноте милей".

"Светя другим, сгораю сам".

А нетопырь под потолком:

"Какая в этом польза нам?

Висел бы в темноте молчком".

"Светя другим, сгораю сам".

Сверчок из теплого угла:

"Сгораешь?! Тоже чудеса!

Сгоришь, останется зола!"

Сгораю сам, светя другим.

Так где же вы - глаза к глазам,

Те, для кого неугасим,

"Светя другим, сгораю сам".

13 мая 1983

МИГ И ... НИЧЕГО

Ничего, что жизнь такая штука,

где что ни день, где что ни час, то мука.

И если даже бегаешь ты быстро,

нож не догонит, так догонит выстрел.

Ничего, что жизнь такая стерва,

в лице людей она нам портит нервы.

В лице детей заметно нетерпенье,

но будет миг, и будет облегченье.

Ну так где ж он, этот миг,

я все дали проглядел,

летом взмок, а в осень сник,

а зимой заледенел.

А весною я расцвел

в ожидании его,

все поля, леса подмел,

но не видел ничего.

Ничего, что жизнь такая песня,

где чем известней, тем и интересней.

И если песню запоешь иначе,

то по тебе все близкие заплачут.

Ничего, что песня эта странна,

нам другую петь не по карману.

Мы привыкли к хоровому пенью,

но будет миг, и будет вдохновенье.

Ну так где ж он, этот миг,

я все дали проглядел,

летом взмок, а в осень сник,

а зимой заледенел.

А весною я расцвел

в ожидании его,

все поля, леса подмел,

но не видел ничего.

Ничего, что мига долго нету,

я хожу, брожу по белу свету.

К людям добрым я ласков и нежен,

и они мне отвечают тем же.

Ничего, что злые люди чаще

мне встречаются в подлунной чаще.

Я стерплю, сжав зубы, столкновенье,

но будет миг, и будет просветленье.

Ну так где ж он, этот миг,

я все дали проглядел,

летом взмок, а в осень сник,

а зимой заледенел.

А весною я расцвел

в ожидании его,

все поля, леса подмел,

но не видел ничего.

Ничего, что в жизни много гнили,

я уже давно лежу в могиле.

Сам с собой веду смешные речи,

проползет червь, даже не замечу.

Ничего, что в жизни много плесени,

я лежу в земле, горланю песни.

И пускай земных людей жизнь бесит,

но будет миг, и поубавят спеси.

Ну так вот он, этот миг,

он к нам с неба прилетел,

дети в плач, а баба в крик,

а мужик не протрезвел.

Ветер прах людской подмел,

стало тихо на земле...

А весною я расцвел

стебельком в пустынной мгле.

Коренево. 1-2 июня 1983

Я ЛЮБЛЮ МОСКВУ

Я люблю Москву за тишь Арбата,

за покой, что в ней царил когда-то,

за талантов добрые мечты.

На Ваганьковском могила свята,

все в цветах, и все не так, ребята!

Я люблю Москву, Его, цветы.

Я кляну Москву за нервный скрежет,

ненавижу полчища приезжих,

у прилавков ждущих дефицит.

Я шлю к черту мимо урн плюющих,

еще дальше - медленно идущих,

и совсем далеко - весь лимит!

июль 1983

ОТНОШЕНИЕ

Мне от безличья душно,

от безразличья страшно,

когда так равнодушна

душа, и плоть продажна.

Мне от цинизма тошно,

а от запретов скучно.

Не все, что нужно, можно.

Не все, что можно, нужно.

Одним темно без света,

другим: тьма - путь наживы.

Кто вправе жить, тех нету,

кто злы и лживы - живы.

Людей-товаров уйма,

все подлежит продаже.

Кто говорит подумав,

что думает, не скажет.

Кто говорит не думав,

потом о том жалеет.

И бьет в лицо угрюмо

снег дальней параллели.

Кто воду в ступе толчет,

тот счастлив, хоть и ложно...

Я не могу жить молча,

и потому мне сложно.

21 июля 1983

БЛАТ

Оттого, что человеку

человек и друг, и брат,

сделав в обществе прореху,

утвердился в жизни блат.

Время шло. Стал человеку

человек и волк, и враг,

но "связистам" на потеху

блат живет, прибавив шаг.

Рынок сбыта выше злата

ценит связей прочный круг.

Кто закован в цепи блата

раб, но рад. Все сходит с рук.

Мы к решению вопроса

подползем из глубины,

всех блатных на рынке спроса

отдадим за полцены.

Обанкротим рынок сбыта

блат умрет. Утихнет спрос.

Мы улучшим точки быта

и повысим наш прирост.

Чтобы блата мертвечину

нам не чуять, скрывши боль,

мы поднимем дисциплину

и усилим наш контроль...

А пока что человеку

человек и жук и брут.

Блат шагает в ногу с веком,

разлагая честный труд.

21 июля 1983

* * *

Когда ты женщине, любя,

задашь вопрос: сколько мужчин

владело ею до тебя?

Ответ ее один: ОДИН!

Услышав сей ответ, мой друг,

ты за собой захлопни дверь.

Ищи себе других подруг,

а этой женщине не верь.

Молдавия, г. Рыбница, август 1983

* * *

Ах, память-паутиночка,

расставить сеть спешит.

По улице блондиночка

навстречу мне бежит.

Ах, всплыло что-то братское

да в памяти моей:

квартира... ночь... "Арбатское"...

Я улыбнулся ей.

Ах, память-паутиночка,

меня в сеть не лови,

твои паучьи ниточки

не приведут к любви.

Ленинский пр-т, 26 сентября 1983

ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ

Я, может, не умру в крови,

но я сгнию от скуки.

Вся жизнь проходит без любви,

без встречи и разлуки.

С ума я, может, не сойду,