Владимир Мазур - Граница у трапа

• Название: Граница у трапа
• Автор: Владимир Мазур
• Издательство: Радянський письменник
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1985

В книге молодого русского советского прозаика две повести о работниках таможни. Из них читатель узнает о профессии стражей экономических рубежей нашей Родины. Главная тема произведений — борьба с контрабандой, а основной герой — наш молодой современник, самоотверженно ведущий борьбу с нарушителями законности. События и факты продиктовали автору детективно-приключенческую форму изложения и соответственно обусловили характеры персонажей.

---

По судовой трансляции объявили:

— Внимание! Бармену Морозову срочно зайти в кают-компанию! Повторяю — бармену Морозову срочно зайти в кают-компанию!

Морозов застыл, прошибленный холодным потом, руки задрожали, ноги стали ватными. Неужели все стало известно, и его ищут? Дверь на даче он закрыл? Наташку не видел? Нет. Кучерявого нашли? Ильяшенко раскололся? Кто? Как?

Прошло несколько секунд, прежде чем он догадался, что его вызывают для «фитиля» и заполнения таможенной декларации.

Возиться с «супертайником» не было времени, так как по «спикеру» опять передали объявление.

Он спрятал портфель в другое место, хлебнул для видимости из какой-то бутылки и помчался на вызов.

— Стойте! — сказал кто-то, схватив его за поворотом коридора.

За его спиной стоял рослый пограничник с громоздким фонарем и аккумулятором, оттягивавшими плечо. Сопровождающий электрик сочувственно подмигнул побледневшему Морозову: «Придирается!»

— Ваш паспорт!

— Я... бармен. Меня вызывают в кают-компанию.

— Это Юрка Морозов, наш бармен, — поддержал электрик. — Юрка, гони паспорт, а то на берег сведут.

Пограничник долго сверял оригинал с копией, пригласил:

— Прошу в кают-компанию!

Они втроем вошли в кают-компанию. На Морозова опять накатила волна такого страха, что он едва переставлял ноги.

— Товарищ капитан, привел задержанного! — козырнул пограничник.

— А, опоздавший, — недовольно сказал приземистый капитан погранвойск. — Отметь его в судовой, — передал он паспорт Морозова сержанту, корпевшему над судовыми документами. — А вы, товарищ первый, — обратился капитан к первому помощнику, — напомните товарищу Морозову о правилах досмотра судна.

— Напомню, — многозначительно пообещал первый помощник и протянул Морозову чистый листок декларации. — Заполняй. Потом поговорим.

Морозов сел за стол, щелкнул зажимом карандаша, быстро написал везде «нет», расписался.

— Сколько советских денег? — спросил первый.

— Как — сколько?

— Ну, взял в рейс дежурную двадцатку? Взял — сдай. Да ты что, в первый раз?

Он учуял запах спиртного, покачал головой.

— А... двадцатка, — обрадовался Морозов. — Фу, забыл. Склероз одолел.

— Пить надо умеючи, — проворчал первый, принимая деньги. — Иди!

— Товарищ бармен! — позвал Никитин Морозова. — С вами пойдет наш товарищ. Предъявите валюту на вывоз, список погруженных товаров и все остальное. Список в двух экземплярах. Знаете?

— Все готово, все сделаем.

— Действуйте!

Морозов посмотрел на таможенника, с которым ему предстояло досматривать бар, и сердце его ухнуло куда-то вниз.

...«Амур» отходил в ноль-ноль. До этого времени следовало закрыть границу. Сотни пассажиров, их багаж, автомашины, декларации, квитанции, спешка.

Мы с Никитиным оформляли отход. Кают-компания обезлюдела. Солдаты пограннаряда, переодевшись в светло-голубые от частой стирки спецовки, ушли с сопровождающими на объекты. За столиками оставались мы, капитан с сержантом-контролером и первый помощник капитана.

Еще двое моих знакомых — Павлик и Петя Шекеры — стояли на палубе у открытого иллюминатора кают-компании, тихо разговаривали, ждали. Светловолосые, с пшеничными усами братья-близнецы были здесь еще до моего прихода.

Почерневший от переживаний первый помощник помогал оформлять судовые документы.

— Эти двое в рейс не идут? — спросил Никитин, показывая на пустые клетки напротив фамилий Морозова и Кучерявого.

— Даже не могу себе представить, что с ними случилось — развел руками первый. — Такого за ними не наблюдалось. Я уже послал за резервом. Ну, рейсы пошли! Инфаркт можно получить. Кстати, недавно с «Казахстана» сняли пассажирского помощника Письменного, моего друга, с инфарктом... Казалось бы — круизы, ничего серьезного...

Я мог бы подсказать, что Морозова он теперь долго не увидит. Если не взяли в городе, то сейчас катит очень далеко с чемоданами под лавкой, а его фотография наверняка лежит в карманах не одних постовых и патрульных.

— Товарищ капитан! — нарушил ход моих мыслей солдат досмотрового наряда. — Там какой-то опоздавший просится на судно.

Никитин посмотрел на меня, я — на братьев Шекер.

— Сейчас выйду, — отозвался капитан погранвойск.

Шекеры вопросительно посмотрели на меня, и я сделал успокаивающий знак — все пока в порядке, сейчас работаем мы.

Я поднялся на шлюпочную палубу, откуда был хорошо виден и трап, и жалкая фигурка Морозова, топтавшегося рядом с часовым. Сейчас он сам принесет в кают-компанию то, что находится в его портфеле.

— Пропустить! — приказал капитан погранвойск.

Я вернулся в кают-компанию, сказал пару слов Шекерам, шепнул, что надо, Никитину.

К моему удивлению, Морозов не явился ни через минуту, ни через две.

Пришлось давать объявление.

Я шел бок о бок с Морозовым, посматривал на его пятнистое, напряженное лицо, ощущал тяжелый страх, таившийся в каждом его движении. Так вот ты какой, тезка Юрик! С тобой надо поосторожней! Подонков, улыбавшихся перед тем как ударить сплеча, я встречал немало. Ты — из их сословия.

В баре, пока я бегло осматривал помещение, Морозов возился за стойкой, открывал и закрывал холодильник.

— Не мельтеши! — приказал я. — Мешаешь.

— Юра! — деланно удивленно протянул он и обиженно застыл в углу.

Я посмотрел на своего бывшего сокурсника. Лицо Морозова растянулось в гримасу, которая должна была означать улыбку.

Он шевельнулся. Одной рукой наполнил два приготовленных стакана, другой показал банки. С ветчиной. С икрой. С крабами.

Хорошая закуска.

— За отход, тезка! — силился улыбнуться Морозов дрожащими губами. — За нас с Наташкой!

Он двигал и двигал в мою сторону банки, протягивал стакан, а я, всматриваясь в его лицо, понимал, что он сейчас чувствует.

— Не мельтеши!

Морозов сел на табурет.

Мне надо было найти портфель. В то же время следовало остерегаться разного рода неожиданностей. В таком состоянии он мог натворить бед.

— Где список товаров?

— Да успеешь, — устало сказал Морозов, успокаиваясь. — Что это ты сегодня на себя не похож? Подозреваешь в чем-то?

— Почему так подумал?

— Тогда к чему спешить? Товар распихан по подсобке. Портфель с тобой?

— Какой?

— Служебный. Ты мне друг, я хочу тебе немного деликатесов дать. Такое ни в одном гастрономе не достанешь.

Я улыбнулся. Дешево же он меня оценил!

— А где твой портфель?

— Какой портфель? — насторожился Морозов.

— С которым пришел.

— А, портфель... Где-то в каюте, кажется, оставил. А что?

Я еще раз прошелся по бару, зашел за стойку, обшарил все углы. Ничего нет. Может, он действительно оставил портфель в каюте? Тогда здесь искать нечего.

На осмотр бара у меня ушло минут двадцать. В моем распоряжении оставалось минут десять. Так было условлено.

— Дернем по семьдесят грамм? — предложил Морозов. — Помнишь, как у меня пили?

Поняв по его расслабленному лицу, что в баре зря время теряю, хотел уж выйти из-за стойки, да вспомнил о холодильнике. Осмотрел со всех сторон, открыл, выгрузил часть продуктов, увидел тоненькую щелочку, поддел отверткой. Открылся вместительный тайник, в который можно было бы спрятать портфель. Пусто! Стоит закрыть тайник, полить немного щель водой, и замерзший лед скроет тайник наглухо. Умно.

Морозов ответил на мой взгляд лучезарной детской улыбкой.

— Напрасно, Юра. Мне можно верить.

— А это что? — показал я отверткой на тайник.

— На заводе так сделали. При чем тут я?

Пошел в подсобку. Морозов — за мной. Я чувствовал, что он совсем раскрепостился. Неужели в каюте? Неужели так уверен, что не найду?

Прошелся по подсобке. Вызвать Никитина? Вдвоем уж обязательно сыщем.

Взгляд упал на закрытый иллюминатор. Сейчас все нараспашку. Кондиционера в подсобке нет... Мимоходом заглядывая в ящики, подошел к иллюминатору вплотную, увидел тонкий, совсем незаметный шпагат, уходящий за борт. Открыл иллюминатор.

Портфель висел сразу в проеме, его можно было достать за ручку, что я и намеревался сделать.

Меня схватили за плечо, оттолкнули, развернув на месте.

В правой руке Морозов держал большой разделочный нож. Если бы он захотел воспользоваться им, я б не успел увернуться. В такой тесноте не попрыгаешь.

— Не трогай! — в бешенстве сказал он. — Не твое — не трогай!

— Сам вытащишь?

Его глаза, казалось, совсем были готовы выпрыгнуть из орбит.

— Брось, — мягко сказал я. — Брось! Я имею в виду нож.

Протянул руку к портфелю. Нож оказался у моего горла. У меня даже пальцы похолодели.

— Ладно, старик, — сдавленным голосом сказал Морозов. — Твоя взяла. Но зачем же так? Давай пополам. Все равно не мои. Шантажировали. Я тебе аккуратно упакую, вынесешь — никто и не догадается.

— Вытаскивай, посмотрим, что там. Может, у меня аппетит разыграется, и я себе все возьму.