Гарри Тёртлдав - Тьма надвигается

• Название: Тьма надвигается
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12847-6

Не успели поблекнуть в памяти выживших кровопролитные битвы Шестилетней войны, как начинает рушиться миропорядок, установленный победителями. Опозоренная, растоптанная, униженная Альгарве видит в кончине герцога Алардо повод вернуть отторгнутые у нее земли Бари — но прежние ее противники не намерены мириться с новым возвышением исконного врага. И вот эскадрильи драконов затмевают небо, поливают огнем беззащитные города. Катапульты забрасывают вражеские крепости разрывными ядрами. Ручные левиафаны атакуют из-под воды крейсера противника. А в лабораториях колдунов творятся загадочные опыты, что грозят пролить убийственный свет на основы основ волшебства…

На Дерлавай надвигается тьма.

---

Сунув жезл под мышку, Гедомину послал жене воздушный поцелуй и вместе со Скарню и Рауну вышел в ночь. Свои жезлы солдаты прятали в амбаре. Гедомину при необходимости мог передвигаться неожиданно легко и быстро. Он вел их по ночному лесу тропками настолько узкими, что Скарню заблудился бы на них и при дневном свете.

— За короля Ганибу! — окликнул их кто-то на очередном пересечении тропинок.

— Валмиера! — отозвался Гедомину.

Скарню бы мог придумать более изобретательные пароль и отзыв — эти первыми пришли бы на ум альгарвейцам. Но это могло подождать. Сейчас они присоединились к маленькому отряду из четверых не то пяти крестьян, чтобы в ночной тишине поспешить к деревне Павилоста.

— Жалость, право, что мы не можем заглянуть в гости к самому графу Энкуру, — заметил Скарню.

Семи или восьми партизан недостаточно, чтобы взять приступом графский замок, если только стража на стенах не спит — а стража Энкуру, по слухам, бдила день и ночь.

— Довольно будет и управляющего, — ответил один из местных жителей. — Даже лучше будет, правду говоря. Это он собирает подати, которыми нас обложил Энкуру, и вдвое сверх того, так что сам разбогател, точно граф. И сами знаете, что к рыжикам он ластится. Вся округа на двадцать миль отсюда рада будет его в гробу увидать.

До войны заговорить о дворянине или его управляющем в таком тоне значило совершить государственную измену. Формально рассуждая, ничего не изменилось. Но это был шанс нанести удар по альгарвейцам, что значило намного больше.

Гедомину невольно подчеркнул это.

— Народ должен понять, что нельзя покорно исполнять что ни скажет любой погадок в юбке — если не хочешь жестоко за это поплатиться.

— На том и порешим, — заключил Рауну. — Туда, туда, и вон туда тоже, — указал он позиции, откуда удобно было вести огонь по дому управляющего — самому большому и роскошному во всей деревне, оставаясь при этом незамеченными. — Пошевеливайтесь!

Крестьяне торопливо разбрелись по местам. Скарню позволил командовать сержанту — Рауну не раз доказывал, что разбирается в своем деле.

— А теперь, — ветеран коротко кивнул маркизу, — получайте!

Подхватив с земли булыжник, сержант запустил его в соблазнительно широкое окно.

Звон битого стекла смешался с гневными воплями. Дверь распахнулась. Словно из разворошенного мальчишками муравейника, на улицу выбежали двое альгарвейцев и светловолосый мужчина в бархатных панталонах и таком же камзоле — без сомнения, управляющий. Должно быть, они решили, что это шалят деревенские мальчишки. Свою ошибку они осознали быстро, но ненадолго — налетчики спалили их на полушаге. Мертвые тела рухнули наземь беззвучно — так тихо, что никто даже не выглянул из дома — узнать, что случилось. Рауну разрешил эту проблему, запустив булыжником в соседнее окно.

Из дому выскочили, ругаясь, еще двое альгарвейцев и один валмиерец. Увидав мертвые тела товарищей посреди улицы, они застыли на крыльце, и это погубило их. Скарню спалил одного, его товарищи — остальных.

— В доме, наверное, еще остался народ, — бросил Рауну. — Заглянуть, что ли?

Это был вопрос стратегии, а не тактики, поэтому сержант обратился с вопросом к своему командиру. Но Скарню, поразмыслив, мотнул головой.

— Мы сделали то, за чем приходили. Сейчас мы не можем позволить себе нести потери.

— Разумно сказано, — согласился сержант. — Ладно, уносим ноги.

Так же неслышно, как входили в Павилосту, налетчики покинули деревню. Позади крики и женский визг свидетельствовали о том, что плоды их трудов обнаружены.

— Мнится мне, что тот, второй поганец в штанах, был Энкуру собственной персоной, в гости к управляющему наведался, — заметил Гедомину. — Будем надеяться.

— Да, это был бы сильный удар, — согласился Скарню. — В следующий раз, куда бы мы ни целились, так легко не придется. В этот раз враг не опасался ничего. Дальше — будут бояться.

— Пусть боятся, — ответил старик. — Мы обернемся обратно простыми крестьянами, и все. Никто на крестьян не обращает внимания. А как уймется шум, снова по рыжикам вдарим. — Он оглянулся через плечо: — Не отставайте! А то до утра домой не доберемся. Меркеля ждет.

Скарню прибавил шагу. Ловчей подстегнуть его Гедомину не мог и нарочно.

* * *

В этот раз, когда Пекка прибыла в Илихарму, номер в «Княжестве» за ней уже не оставляли. Вместо этого магистр Сиунтио поселил чародейку у себя дома. Одна мысль об этом приводила Пекку в восторженное оцепенение. Остановиться в «Княжестве» было наградой. А пожить бок о бок с величайшим чародеем-теоретиком эпохи — привилегией.

— Вы так думаете? — переспросил Сиунтио, когда они вошли с улицы в дом и Пекка уже не могла сдержать восторга. — А что же ваш муж, этот юноша… Лейно? Не волнуется у себя в Каяни, что я, вдовец, попытаюсь вас соблазнить?

— Магистр, да ему такое в голову никогда не придет! — горячо воскликнула Пекка. — Никогда!

— М-да? — Сиунтио поцокал языком. — Экая жалость. Я, знаете, не такой уж старик…

Уши Пекки запылали.

— Он знает, что вы достойный человек, — попыталась она исправить положение.

— Умный юноша ваш муж, — проговорил Сиунтио. — Должно быть, умный, коли вас удержал. А вот хватит ли у него фантазии представить меня каким я был в его годы, а то и младше? Сомневаюсь; фантазия молодежи редко принимает подобное направление.

Пекка тут же попыталась представить Сиунтио своим ровесником — в качестве упражнения. Разгладила мысленно морщины, закрасила седины, расправила плечи… и присвистнула.

— О, магистр, да вы, верно, пользовались большим успехом!

Сиунтио с улыбкой кивнул. Глаза его блеснули. На миг Пекке пришло в голову, что он и вправду может соблазнить ее, — и столь же мимолетным было искушение поддаться. Потом старый чародей улыбнулся чуть по-иному, и Пекка расслабилась, испытывая некоторое разочарование.

— Я бы никогда не стал искать благорасположения гостьи в своем доме, — проговорил он. — Это было бы нечестно. Возможно, в следующий раз вы опять остановитесь в «Княжестве»…

— Быть может… а возможно, вернусь сюда, где моя добродетель останется в безопасности, — ответила Пекка с лукавой улыбкой.

Сиунтио, благослови его силы горние, на том и остановился.

— Возможно, в этот раз оно и к лучшему, — заметил он, хохотнув напоследок, — потому что нам потребуются все силы к завтрашнему совещанию.

— О да, — согласилась Пекка. — Признаюсь, я была удивлена, узнав, что вы подтвердили результаты моих опытов.

— Все и каждый, — ответил Сиунтио. — Каждый и по нескольку раз. Если мы и дальше будем повторять этот опыт, то, позволю себе заметить, избавим мир от изрядного количества лишних желудей.

Голос его звучал легкомысленно и шутливо, как в те минуты, когда он посмеивался над гостьей, но под напускной веселостью таилось жадное рвение гончей, напавшей на след. Пекка чуяла его и сама. Подобное тянулось к подобному, согласно одному из главных законом магии.

— И какова, по вашему мнению, причина этого эффекта, магистр? — спросила она.

— Сударыня, не имею представления, — посерьезнев, сознался Сиунтио. — Вам удалось обнаружить нечто новое и неожиданное. Вот почему еще, не считая блуда, я жалею об ушедшей молодости: хотел бы я, чтобы у меня больше времени оставалось, чтобы пройти по этому следу. Сейчас я могу только заметить, что след есть, но не более того.

— Я пыталась найти объяснение, но эффект не вписывается ни в одну из знакомых мне теоретических моделей.

— Это означает всего лишь, что нам следует разработать несколько новых теоретических моделей, дорогая моя, — ответил Сиунтио. — Печальны времена, когда мудрецы убеждены в собственном всеведении. Так уже было в эпоху Каунианской империи, хотя в Елгаве или Валмиере со мною не согласились бы. Так уже было сотню лет назад, по всему восточному Дерлаваю и на нашем родном острове. А потом были открыты становые жилы, и все начало меняться. И теперь все изменится, но уже на новый лад.

— Изменится на новый лад, — эхом откликнулась Пекка. — Мне нравится. Когда соберутся остальные?

— Завтра ближе к полудню или чуть пораньше, — беспечно ответил Сиунтио. — А пока будьте как дома. Не «Княжество», конечно, пуховых перин и деликатесов не обещаю, но, быть может, на моих книжных полках вы найдете для себя нечто такое, чего не предоставит читальный зал при гостинице.

Пекка и сама знала, что бросает нетерпеливые взгляды на хозяйскую библиотеку.

— Лучше вам обыскать мои чемоданы, прежде чем проводить на вокзал, — предупредила она. — Меня одолевает искушение учинить здесь разорение, какое чинили сибианские пираты на наших берегах.

Набравшись смелости, она стащила с полки компендиум старокаунианских заклятий роста и принялась проглядывать его. Возможно, кто-то нашел ответ на ее загадку еще во времена империи, которую Сиунтио только что высмеял.