Гарри Тёртлдав - Тьма надвигается

• Название: Тьма надвигается
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12847-6

Не успели поблекнуть в памяти выживших кровопролитные битвы Шестилетней войны, как начинает рушиться миропорядок, установленный победителями. Опозоренная, растоптанная, униженная Альгарве видит в кончине герцога Алардо повод вернуть отторгнутые у нее земли Бари — но прежние ее противники не намерены мириться с новым возвышением исконного врага. И вот эскадрильи драконов затмевают небо, поливают огнем беззащитные города. Катапульты забрасывают вражеские крепости разрывными ядрами. Ручные левиафаны атакуют из-под воды крейсера противника. А в лабораториях колдунов творятся загадочные опыты, что грозят пролить убийственный свет на основы основ волшебства…

На Дерлавай надвигается тьма.

---

Жезл Талсу лежал на груди второго пленника. Лозоходец и того принес в жертву. Полевая грубая волшба попусту растрачивала большую часть жизненной силы пленников, но Талсу это не волновало — лишь бы жезл достаточно напитался магической энергией, чтобы палить снова. Едва успел чародей кивнуть, как солдаты расхватали оружие и поспешили вперед, где кипел бой. Жезл Талсу палил, как и прежде.

Очень скоро елгаванские клещи выдавили альгарвейцев из сада. Но, когда победа уже была предрешена, из рядов наступающих с фронта донесся крик:

— Полковник убит! Вонючие рыжики сожгли полковника Адому!

— Силы горние! — простонал Талсу. — И какого родовитого олуха нам теперь повесят на шею?

Он еще не знал — не мог узнать пока. Но очень боялся выяснить.

* * *

Бривибас сурово глянул на Ванаи. Он бросал на нее суровые взгляды уже третью неделю.

— Я должен повторить тебе, внучка, что ты вела себя слишком фривольно — недопустимо фривольно! — с тем мальчишкой-варваром, которого встретила в лесу.

Ванаи закатила глаза. Бривибас приучил ее к должной покорности, но его нытье уже начинало действовать ей на нервы. Нет, оно уже действовало ей на нервы вовсю и давно.

— Дедушка, мы всего лишь обменялись грибами. Вполне вежливо, да. Не вы ли сами учили меня обходиться вежливо с каждым встречным?

— Остался бы он вежлив с тобою, если б я не наткнулся на вас вовремя? — поинтересовался Бривибас ехидно.

— Думаю, да. — Ванаи вскинула голову. — Мне он показался весьма воспитанным юношей — более воспитанным, чем иные мальчишки-кауниане в нашем Ойнгестуне.

Это, как она и надеялась, отвлекло деда.

— Что? — воскликнул он, широко раскрыв глаза. — Что они с тобой сделали? Что они пытались с тобой сделать?!

Дед был в ярости. Может, он вспомнил, чего сам добивался от девчонок, прежде чем познакомился с бабушкой Ванаи? Или не может? Трудно представить. Еще трудней было представить, что он с бабушкой что-то… такое… делал.

— Они пытались сделать больше, чем делал Эалстан, — ответила она. — Меньше они пытаться не могли, потому что он вообще ничего не сделал. Много рассказывал о брате, который попал в плен к альгарвейцам.

— Я посочувствую даже фортвежцу, попавшему в альгарвейские руки, — провозгласил Бривибас. Судя по его тону, каунианам, попавшим в альгарвейские руки, он сочувствовал куда больше. Однако старик вновь отвлекся, в этот раз — на исторические параллели. — Альгарвейцы всегда жестоко относились к пленникам. Вспомни, как под начальством вождя Зилианте они жестоким образом взяли и разграбили город Адутишкис! — По его словам можно было решить, что взятие Адутишкиса случилось на прошедшей неделе, а не в закатные дни Каунианской империи.

— Ну вот! — Ванаи снова вскинула голову. — Видите, вам вовсе не следует беспокоиться из-за Эалстана.

Вот чего говорить не следовало, но это девушка поняла, только когда слова уже слетели с губ. И действительно, Бривибас нашел к чему придраться:

— Я бы волновался куда меньше, если бы ты забыла имя этого юного варвара!

Если бы дед перестал надоедать ей, девушка, наверное, забыла бы имя фортвежца на следующий же день. А так он казался ей все более привлекательным с каждым грубым словом, которое дед отпускал в его адрес. Если с Бривибасом во времена давно прошедшей юности и случалось нечто подобное, то за прошедшие годы все давно вылетело из памяти.

— Он был очень мил, — только и ответила Ванаи.

«Даже симпатичен — на кряжистый, смуглый фортвежский манер», — промелькнуло у нее в голове. Но, совершив одну ошибку, она не решилась усугубить ее, высказав еще одну мысль вслух.

Дед, впрочем, и не нуждался в этом, чтобы продолжить нытье. В конце концов Ванаи надоело его слушать, и она вышла прогуляться во внутренний дворик. Но и там ей не удалось задержаться. Во-первых, под стылым ветром ее тут же пробрал озноб. Солнце едва проглядывало из-за серых холодных туч. Цветы, украшавшие двор весной и летом, увяли, и дворик казался убежищем куда менее уютным, чем думалось Ванаи поначалу. Струя фонтанчика посреди двора падала в алебастровую вазу — настоящую древность имперских времен. Но и это зрелище не успокоило ее сердца. Ванаи поджала губу. Жить с дедом — все равно что жить с ископаемой вазой. В лишних напоминаниях она не нуждалась.

Уж скорей она прошлась бы по улицам Ойнгестуна. Но в последние недели, когда деревню взялись обходить дозором альгарвейские солдаты, она старалась пореже выходить из дому. Захватчики совершили не так много преступлений: куда меньше, правду сказать, чем она ожидала, когда город только попал в их руки. Но могли совершить. Для фортвежца Ванаи могла найти доброе слово, но для рыжика? В отношении альгарвейцев она с Бривибасом была полностью согласна. Почему нет? Собственно, а как она могла разойтись с ним во мнениях? Бривибас научил ее всему. Но эта мысль не приходила ей в голову — не более, чем рыбу тревожит окружающая ее вода.

— Внучка! — окликнул Бривибас из своего кабинета, где они повздорили.

Наконец — куда медленнее, чем следовало бы — он сообразил, что серьезно обидел ее.

«Жаль, что никто из древних кауниан не написал трактата о воспитании внучек! — подумала Ванаи. — Тогда дед справился бы лучше».

Отвечать ей не хотелось. Ей вообще не хотелось общаться с дедом. Вместо того чтобы вернуться в кабинет, она через другую дверь шмыгнула в гостиную. Бривибас оставил свой след и там, как и во всем доме. Скудную меблировку в классическом — крайне неудобном — стиле почти заслоняли книжные полки. Украшениями служили или каунианские древности, или поделки в стиле тех же древностей: статуэтки, раскрашенные кувшины, флакончик из мутного стекла, пролежавший под землей добрую тысячу лет. Ванаи была знакома с этими вещицами всю жизнь и знала их так же верно, как форму собственных ногтей. Сейчас ей внезапно захотелось расколотить все вдребезги.

На стене висела репродукция старинной картины, изображавшей Колонну каунианских побед в далеком Приекуле. Ванаи вздохнула. Представить себе каунианские победы ей сейчас было тяжеловато. И державу, населенную почти без исключения каунианами, как Валмиера, — тоже. Каково это — жить в стране, где все более-менее похожи на нее саму? В голову приходило только одно слово — «роскошно». Кауниане Фортвега, оставленные на варварском берегу отступающими волнами погибшей империи, подобной роскоши не ведали.

Ванаи шагнула в кухню. Там на стене висел терракотовый барельеф, изображавший толстопузого бесенка с огромной пастью. Ее предки во времена империи полагали, что так выглядит демон прожорливости. Тщательные магические исследования с тех пор достоверно показали, что такого демона не существует. Ванаи результаты исследований были глубоко безразличны. Ей барельеф нравился. Если бы демон прожорливости существовал на самом деле, именно так он и выглядел бы.

Если бы демон прожорливости существовал на самом деле, он отворотил бы нос от скудных припасов в кладовой. Сыр, ломоть хлеба, грибы, низки чеснока и лука, неуклонно убывающая колбаса… не так много, чтобы удержать душу в теле.

Бривибас не заботился о том, что ест, — а порой и о том, ест ли вообще. Разум его правил телом безраздельно. Ванаи иногда жалела, что устроена иначе. Дед ожидал от нее такого же самоотречения, хотя и гневался на тех, кто судил об окружающих по себе. А вот Ванаи любила вкусно поесть. Поэтому девушка взялась за стряпню, как только подросла настолько, что смогла достать до плиты. И, пока не началась война, неплохо справлялась с этим делом, невзирая на бедность.

Теперь… теперь даже за деньги не всегда можно было раздобыть еды. Становые караваны везли то, что приказывали альгарвейцы, а не то, в чем нуждались города и деревни покоренного Фортвега. Рыжики забирали себе все, что приглянется. В боях многие фермы оказались разрушены, а крестьяне погибли или попали в плен.

При мысли о том, что случится дальше, Ванаи становилось страшно. На ее памяти в Фортвеге не случалось голода, но она читала о нем в летописях. Если так пойдет и дальше…

В дровяном сарае и ящике для угля тоже было пустовато. Особенно тяжело становилось доставать уголь. Могло вскоре так случиться, что у них останется еда, но не на чем будет ее приготовить.

Поглощенная столь мрачными размышлениями, Ванаи не услышала, как в кухню вошел Бривибас.

— А, вот ты где, внучка, — промолвил он.

— Вот и я, — покорно согласилась Ванаи.

— Я, — пробормотал дед, — стремлюсь поступать в твоих лучших интересах. Может быть, не всегда верно, но всегда с мыслью о твоем благе.

Не без удивления девушка осознала, что дед пытается — на свой чопорный лад — извиниться.

— Я понимаю, дедушка, — ответила Ванаи.

Спорить с Бривибасом не было проку. Кроме того, увидеться с Эалстаном она теперь сможет разве что случайно. Рано или поздно Бривибас поймет это сам и, если повезет, перестанет донимать ее.