Гарри Тёртлдав - Похищенный трон

• Название: Похищенный трон
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00054-1, 5-7921-0188-4

Последнее время между Видесской империей и Макураном сохранялся непрочный мир. Но теперь Царь Царей Макурана объявляет тревогу во всем пограничье — даже в маленькой крепости, которой управляет отец Абиварда — из-за возможных набегов варваров. Но сам Абивард получает иное предупреждение: странное пророчество, в котором он видит поле, холм и щит, сверкающий над морем.

Вскоре его отец и его Царь погибают на поле битвы — на том самом месте, которое было в видении. Абивард устремляется домой, чтобы защитить свою семью и свою землю. Но самая большая опасность идет не от варваров и не из Видесса, а из самой столицы. Хитрый и алчный чиновник захватил корону; законный наследник исчез, и никто не в силах сказать, где он.

Судьба Абиварда ведет его к его властелину и к самой вершине величия.

---

Всадники, бряцая доспехами, выехали из крепости. Во главе ехал Годарс, за ним — Абивард с Варазом, потом их старший сводный брат Яхиз, а следом за ним двое других сводных братьев от разных матерей, Аршак и Узав. Владения Годарса были не слишком богаты и могли обеспечить лишь полдюжины полностью снаряженных латников. Для Макурана это был средней величины отряд.

На полпути между крепостью и рекой Век-Руд перед ними неожиданно возник стан Царя Царей. Абивард показал рукой на выросший как из-под земли необъятный город из холщовых и шелковых шатров:

— И это, по-твоему, крохотная капля, отец? Не могу поверить.

Среди шатров кишели люди — как муравьи на просыпанной крупе. Некоторые, возможно большинство, явно были воинами. В местах их скопления солнце отсвечивало от доспехов, хотя многие воины, подобно Абиварду и его родне, носили поверх кольчуг просторные кафтаны, чтобы было прохладней. Но рядом с воинами непременно должны были оказаться возницы, повара, купцы, слуги и, скорее всего, женщины, дабы ночами услаждать Пероза, Царя Царей, и наиболее выдающихся военачальников. Абиварду казалось, что по лагерю сновало больше людей, чем наберется во всем Машизе.

Но Годарс усмехнулся:

— На той стороне Дегирда все будет совсем не так, как здесь. Скоро ты сам в этом убедишься.

Абивард недоверчиво покачал головой. Годарс вновь усмехнулся. Вараз сказал:

— Согласен с тобой, брат. Это не армия. Это целая страна, поднявшаяся в поход.

— А где же селяне? — спросил Яхиз. — Я-то думал, они высыпят на улицы и будут провожать нас приветственными кличами.

Того же ожидал и Абивард, но узкие улочки были почти пусты. Беззубая старуха с кувшином воды на голове помахала им свободной рукой, но это было совсем не то, чего ожидал Абивард.

— У них есть дела поважнее, чем махать нам руками, — сказал Годарс. — Все, кого нет здесь, несомненно в лагере, пытаются выжать из воинов аркеты, как выжимают зернышки граната. Другой возможности так обогатиться у них не будет очень долго, и они это знают.

Говорил он весело и, похоже, был рад, что его подданные вовсю пользуются этой отпущенной им возможностью. Некоторые дихганы и сами не преминули бы значительно пополнить доходы, отобрав у своего народа большую часть неожиданно свалившихся богатств. Но Годарс настолько часто повторял свой девиз, что Абивард больше не мог его слышать: «Забирай у отары руно, но не шкуры».

Годарс с пятью сыновьями спустился с крепостного холма в долину. Сердце Абиварда тревожно колотилось в груди. Всю жизнь он был на особом положении, как старший сын владетельного дихгана. Чем ближе он подъезжал к лагерю, тем более незначительным казался самому себе.

Знаменами были отмечены шатры марзбанов из Семи Домов, служащих у Пероза, Царя Царей, командирами полков. Абивард вертел головой по сторонам, выискивая вайдово-синие штандарты Чишпиша, к полку которого были приписаны он и его сородичи.

— Вот! — воскликнул он, разглядев флаги.

— Прекрасно, мой мальчик, — сказал Годарс. — Ты заметил их раньше всех. Что ж, пожалуй, надо пойти поклониться его высокоблагомордию, а? — Он чуть пришпорил коня.

За спиной Абиварда смущенно кашлянул Яхиз. Абивард и сам был в легком шоке, хотя ему и раньше случалось слышать от отца пренебрежительные высказывания в адрес высшей знати. Годарс придерживался мнения, что самой важной кастой для Макурана являются дихганы.

Лагерь расположился на огромном пространстве, и никакого порядка в его расположении Абивард не разглядел. То, что он издалека заметил знамя Чишпиша, еще не означало, что он и его сородичи смогут легко до него добраться.

Приходилось пробираться между беспорядочно разбитыми шатрами и группами воинов и их прихлебателей, движущимися в самых разных направлениях.

И все же они наконец оказались возле входа в громадный шелковый шатер.

Двое стражей в доспехах много богаче доспехов Годарса преградили им путь.

— Кто идет? — спросил один из них, когда Годарс спешился и привязал коня к вбитому в твердую, как камень, землю шесту. Хотя стражник и говорил с жеманным южным акцентом, Абиварду не хотелось бы сойтись с ним один на один. Выглядел он куда более внушительно, чем говорил.

Годарс ответил церемонно и витиевато:

— Годарс мне имя, сын Абиварда, дихган надела Век-Руд. — Он указал назад, на крепость. — Привел я пятерых сынов своих, дабы лобызать ноги марзбана Чишпиша, ибо выпала нам несказанная честь сражаться под его знаменем.

— Если ты сражаешься столь же славно, как говоришь, марзбан будет рад такому воину, — ответил стражник.

Абивард гордо выпрямился в седле. Годарс повел рукой, принимая комплимент, и обернулся к сыновьям. По его кивку они тоже спешились и привязали коней.

Стражник откинул полу шатра, просунул внутрь голову и объявил:

— Годарс, дихган надела Век-Руд, и пятеро его сыновей.

— Пусть войдут, — раздался голос из шатра.

— Входите. — Стражник и его товарищ развели в стороны полы шатра, чтобы Годарс, Абивард и остальные могли без труда зайти внутрь.

Ошеломленному Абиварду бросилось в глаза, что Чишпиш и здесь, в походных условиях, живет в большей роскоши, чем Годарс в собственной крепости. Легкие складные столы из благоуханного сандалового дерева, инкрустированные слоновой костью, серебряные чаши, украшенные барельефами и доверху наполненные сластями, расшитый парчой ковер, слишком, по мнению Абиварда, роскошный, чтобы класть его на голую землю, небольшая видессийская икона на эмали, изображающая какого-то тамошнего святого, молящегося Фосу… Казалось, высокородный Чишпиш просто упаковал свой дом и привез его с собой на войну.

«Слона бы ему — и не только из-за кости, — непочтительно подумал Абивард при виде своего полководца. — Например, для верховой езды». Чишпиш, был слишком тяжел даже для самого крепкого коня — в этом сомневаться не приходилось.

Складки жира выпирали из кафтана, сверкающего серебряными нитями. Его пилос, макуранский головной убор, формой напоминающий ведро, был расшит яркими разноцветными кольцами. Военачальник благоухал пачулями. От сильного аромата Абивард чуть не чихнул.

Несмотря на свои габариты, Чишпиш обладал хорошими манерами. Раскачавшись, он поднял себя на ноги и подставил Годарсу и сыновьям щеку для поцелуя. Далеко не каждый из высшей знати готов был признать, что дихган и его отпрыски лишь немногим ниже их собственных высокородных персон; Абивард ожидал, что и вправду придется лобызать марзбану ноги.

— Не сомневаюсь, что ты будешь отважно сражаться за Царя Царей, Годарс из Век-Руда, — сказал Чишпиш. — А сыновей твоих зовут?..

— Абивард, Вараз, Яхиз, Аршак и Узав, — ответил Годарс.

Марзбан без запинки повторил имена, и это произвело на Абиварда сильное впечатление. Видом толстяк не походил на воина — скорее уж на двух воинов, — но речами не походил и на дурака. Как истинный сын своего отца, Абивард больше всего на свете боялся дураков.

Снаружи резко затрубил рожок. Глашатай прокричал:

— Все на землю пред божественным, достославным, милосердным и древнейшим Перозом, Царем Царей, счастливым, благочестивым, благотворным, которому Господь даровал великие богатства и великую империю, величайшим из величайших, созданным по образу и подобию Господа. Падайте ниц, ибо грядет Пероз!

Вновь затрубил рожок, громче, чем в первый раз. Стражники Чишпиша до предела оттянули полы шатра.

Абивард распростерся на богатом ковре Чишпиша, прижавшись лбом к ворсу, гремя доспехами. Вокруг него отец и братья тоже попадали ниц перед помазанником Господним. То же сделал и Чишпиш, хотя лицо его и покраснело от натуги.

— Встаньте, — сказал Пероз.

Сердце Абиварда бешено колотилось, когда он поднимался на ноги, — не столько из-за тяжести железа и кожи доспехов, столько из-за того, что он никогда не надеялся воочию увидеть Царя Царей.

Вопреки торжественному возвещению глашатая, Пероз отнюдь не был древнейшим, более того, он оказался немногим старше Годарса. Борода его была преимущественно черной, круто навощенные усы торчали, как рога у быка. Длинные волосы сзади перехватывала ленточка. Щеки выглядели неестественно красными; чуть позже Абивард понял, что они нарумянены.

— Чишпиш из Семи Домов, представь мне воинов, коих я вижу в твоем шатре, — сказал Царь Царей.

— Да будет так, как прикажет величайший, — отвечал Чишпиш. — Перед нами дихган Годарс из надела Век-Руд, где мы ныне и пребываем. Он привел нашему войску своих сыновей… — И вновь высокородный Чишпиш без запинки произнес имена Абиварда и остальных. Память его поглощала не меньше, чем рот, — а учитывая его тучность, это было немало.

— Ты хорошо снаряжен, и сыновья твои тоже, — сказал Пероз Годарсу. — Это твои кони там, за шатром? — Годарс ответил кивком, и Пероз продолжил: