Гарри Тёртлдав - Похищенный трон

• Название: Похищенный трон
• Автор: Гарри Тёртлдав
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00054-1, 5-7921-0188-4

Последнее время между Видесской империей и Макураном сохранялся непрочный мир. Но теперь Царь Царей Макурана объявляет тревогу во всем пограничье — даже в маленькой крепости, которой управляет отец Абиварда — из-за возможных набегов варваров. Но сам Абивард получает иное предупреждение: странное пророчество, в котором он видит поле, холм и щит, сверкающий над морем.

Вскоре его отец и его Царь погибают на поле битвы — на том самом месте, которое было в видении. Абивард устремляется домой, чтобы защитить свою семью и свою землю. Но самая большая опасность идет не от варваров и не из Видесса, а из самой столицы. Хитрый и алчный чиновник захватил корону; законный наследник исчез, и никто не в силах сказать, где он.

Судьба Абиварда ведет его к его властелину и к самой вершине величия.

---

— Славные животные. Макуран был бы сильнее, если бы все наделы помогали нам так, как твой.

— Великодушие величайшего многократно превышает мои заслуги, — пробормотал Годарс. Абивард поразился тому, что отец вообще способен говорить; если бы Царь Царей обратился к нему, он не сомневался, что у него язык присох бы к небу.

Пероз покачал головой:

— Это ты проявил великодушие, отдав самого себя и пятерых крепких сыновей во имя процветания царства. Который из них твой наследник?

— Вот этот, Абивард. — Годарс положил руку на убранное доспехами плечо сына.

— Абивард, сын Годарса, учись у своего отца истинной преданности отечеству, — сказал Пероз.

— Воистину, величайший, учусь, — ответил Абивард. Надо же, он все-таки может говорить.

— Прекрасно, — похвалил Пероз. — Дай Господь, чтобы тебе никогда не пришлось приносить подобную жертву. Если кампания пойдет по моему плану, так оно и будет. Я намерен сразу двинуться на кочевников, вынудить их принять бой и раздавить — вот так. — Царь Царей сложил руку в кулак и вжал его в ладонь второй руки.

— Дай Господь, величайший, — откликнулся Абивард. Ого, он и во второй раз не потерял дар речи! Но при этом он вспомнил слова отца о том, как трудно воевать с кочевниками на их земле. Мудрость Царя Царей в Макуране принималась на веру, в мудрости же Годарса Абивард не раз имел возможность убедиться воочию.

Пероз вновь обратился к Чишпишу, к которому, собственно, и пришел:

— Чишпиш из Семи Домов, тебе отводится решающая роль в нашей победе над хаморами. Все ли у тебя готово?

— Так точно, величайший. Мы подожжем степь и заставим кочевников либо принять бой, либо потерять все пастбища. В фургонах ждут своего часа тысячи факелов.

И тут яркий факел вспыхнул в голове Абиварда. К северу от Дегирда хаморы жили исключительно скотоводством. Если их стада лишатся пастбищ, степняки умрут от голода. Чтобы избежать этого, им придется драться. Он бросил взгляд на Годарса. Отец медленно наклонил голову. Абивард тоже кивнул. Его вера в мудрость Царя Царей была восстановлена.

Глава 2

Широкий и мутный Дегирд отделял фермы, крепости и городки Макурана от варваров, обитавших на другом берегу. Ни один мост не пересекал потока; если бы нашелся Царь Царей, решивший возвести такой мост, все дихганы северо-западной части царства подняли бы против него мятеж. Хаморы слишком часто умудрялись перейти Дегирд и без всякого моста — не было смысла строить для них дорогу.

Но великая армия Пероза, Царя Царей, не могла переправляться через реку мелкими группками. Не могла она и ждать, по примеру кочевников, когда на реке станет крепкий лед. При виде широкой водной преграды Абивард задался вопросом: каким же образом намерен решить эту задачу Пероз?

Хотя Абивард ни разу еще не проверял свои знания в деле, он знал, как нужно сражаться. Он имел некоторое представление, как держать в осаде разбойничье логово или вражью крепость. Но на этом его военные познания кончались.

За несколько последующих дней они существенно пополнились. Раньше обоз, тянувшийся за армией, казался ему неоправданно большим, пока саперы, проделавшие путь от самого Машиза, не принялись вбивать в дно Дегирда два параллельных ряда свай примерно через каждые пятнадцать шагов, продвигаясь к северному берегу.

Сваи, поставленные выше по течению, клонились по направлению течения, а стоящие ниже были вбиты с наклоном против течения. Каждую пару наклонных свай саперы соединили поперечной балкой. Со временем, благодаря силе течения, сваи все глубже вдавливались в дно. Потом вдоль каждого ряда свай саперы протянули подмости с южного берега Дегирда на северный. Поперек подмостей настелили обшивные доски, а поверх досок положили жерди и палки. Не прошло и недели после выхода армии на берег Дегирда, как она уже перешла из Макурана на равнину Пардрайя.

Подготовка к переправе не осталась незамеченной. Абивард видел на дальнем берегу маленькие, как оводы, фигурки хаморов. Они наблюдали, как на них надвигается мост. Когда саперы подобрались достаточно близко, степняки начали в них стрелять. По строящемуся мосту выдвинулись лучники и открыли ответную стрельбу. Кочевники отступили, но вернулись вновь. Саперы стали носить для защиты большие плетеные щиты. Это помогало спастись, и все же несколько человек были поражены стрелами. Но мост достиг северного берега, и по нему начала переправляться наступающая армия.

Копыта Абивардова коня громко застучали по мосту, когда пришел его черед переправляться. Коню это не понравилось, как не понравилась и вибрация досок под ногами, возникшая из-за движения множества всадников и повозок. Конь прижал уши и попытался встать на дыбы. Абивард с трудом удержал его.

— Так это и есть Пардрайя? — спросил он, вновь ощутив под собой твердую почву. — Не очень-то она отличается от земель вокруг крепости.

— Ганатов нет, — сказал ехавший рядом Вараз. — Надо же, совсем никакой пахотной земли.

Младший брат был прав. Впереди, насколько хватал глаз, простирались трава и кусты, пожелтевшие и пожухлые от летнего солнца, — именно этот унылый цвет и напомнил Абиварду о доме. Но он всегда считал, что Пардрайянская равнина плоская, как тарелка. Это было не так: на ней имелись неровности, холмики и впадины, как и на любой другой земле.

Неровности почвы напоминали волны моря, а это, в свою очередь, пробудило в памяти пророчество Таншара. Но никто не назвал бы это море узким.

Пероз, Царь Царей, оставил позади большой отряд для охраны моста единственного для всей армии пути назад, в Макуран. Глядя, как назначенные для этого воины начали возводить укрепления, Абивард на мгновение проникся к ним жалостью. Бедняги, пройти такой путь только для того, чтобы лишиться счастливой возможности сокрушить хаморов!

Основные же силы армии двинулись по равнине на север. Когда Абивард обернулся, чтобы еще раз взглянуть на охраняющих мост, он увидел, что они исчезли в гигантском облаке пыли, поднятом тысячами коней и сотнями крытых повозок. От пыли у него заслезились глаза; она проникала повсюду и скрипела во всех складках кожи. Когда Абивард отплевывался, плевки его были коричневыми.

Он посмотрел на небо. Солнце еще можно было разглядеть. В воздухе стояла пыль, поднятая армией; облаков не было. И все же он сказал:

— Сейчас бы дождичка.

Годарс моментально выгнул руку — этот жест означал «не приведи Господь».

— Ты, парень, сам не знаешь, что говоришь? — воскликнул он. — Один хороший ливень — и все превратится в сплошную кашу, как это бывает у нас возле крепости. И для одного-то всадника месить грязь — небольшое удовольствие, а попробуй-ка протащить целую армию. Тогда путь, который занял бы несколько дней, растянется на месяц. Запомни простое правило: как ни плоха пыль, грязь еще хуже.

Пристыженный Абивард надолго замолчал и не проронил ни слова до самой ночевки. Он понял к тому же, что, если пойдет дождь, сорвутся планы Пероза поджечь степь. Поскольку он не мог заставить себя удовлетвориться той погодой, которая есть, зная при этом, что перемена может быть только к худшему, ночь он провел не в самом приятном расположении духа.

На завтрак были сухари, финики в меду, копченая баранья колбаса, настолько соленая и сухая, что у Абиварда челюсть свело, и дрянное вино. Вараз, давясь, покончил со своей порцией колбасы, скорчил ужасную гримасу и сказал Годарсу:

— Если бы нас так накормили дома, ты высек бы поваров.

— Может быть, и так, — сказал Годарс, — очень даже может быть. — Он доел колбасу и надолго приложился к чаше с вином, смывая отвратительный вкус. — Но если бы мы отправлялись в долгий путь, я высек бы поваров, не дай они нам в дорогу такую пищу. Дело в том, что она не портится.

— Ага, даже червей от нее тошнит. — Абивард хотел пошутить, и его братья улыбнулись, но Годарс испортил все удовольствие, кивнув самым серьезным образом.

Дихган и его сыновья повалили и увязали в тюк шатер, в котором ночевали, привязали шесты и кошмы на спину вьючной лошади, затем облачились в доспехи, помогая друг другу справиться с неуклюжими застежками и крючками, и отправились дальше на север. Медленно тянулись долгие фарсанги. Лишь раз Абивард оживился, углядев пару лучников, одетых только в кожу, на конях без доспехов. Однако они оказались царскими разведчиками, возвращающимися доложить обстановку.

— Не всем же нам разъезжать, громыхая кольчугами. Не то хаморы могли бы спокойно кружить вокруг нас, а мы бы их даже не заметили, — сказал Годарс.

Абивард призадумался и решил, что в этом есть резон. С каждым шагом воинское ремесло становилось все более сложным.

Чуть заметный ветерок дул с запада. Вскоре после полудня над степью поднялись столбы дыма и пламени, примерно в половине фарсанга к востоку от линии движения армии. Этого расстояния хватало, чтобы угольки и дым не пугали боевых коней, которые спокойно продолжали движение. Рысь, легкий галоп, шаг, рысь, галоп, шаг… Тело Абиварда приспособилось к нечастым сменам аллюра.