Георгий Эдельштейн - ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА

• Название: ЗАПИСКИ СЕЛЬСКОГО СВЯЩЕННИКА
• Автор: Георгий Эдельштейн
• Издательство: РГГУ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: УДК 271.2 ББК 86.2 Э 19

В ноябре 1979 года архиепископ Курский и Белгородский Хризостом рукоположил меня во иерея и послал на отдаленный сельский приход со словами: "Четырнадцать лет там не было службы. Храма нет, и прихода нет. И жить негде. Восстановите здание церкви, восстановите общину — служите. Не сможете, значит, вы не достойны быть священником. Просто так махать кадилом всякий может, но для священника этого мало. Священник сегодня должен быть всем, чего потребует от него Церковь". — "А лгать для пользы Церкви можно?" — "Можно и нужно".

---

Во-первых, статья напечатана в самом авторитетном для меня русскоязычном периодическом издании второй половины XX века.

Во-вторых, ее автор не невежда, его ошибки нельзя объяснить наивностью или некомпетентностью. Это не Билли Грэм, засвидетельствовавший в своих интервью, что в коммунистическом государстве пышным цветом расцвела безграничная свобода совести. Д. Поспеловский — один из известнейших в мире специалистов по истории Русской Православной Церкви XX века. Вред, который он наносит своими лекциями и статьями о нынеш-

284

нем положении Московской Патриархии, можно сравнить только со вредом, который нанес России Л. Фейхтвангер своим правдивым повествованием "Москва 1937" о мудром, скромном и неизменно доброжелательном И.В. Сталине, о дивном прогрессе СССР под его водительством. В подтверждение своего отношения к научным трудам профессора Д. Поспеловского могу сказать, что когда в июне 1989 года я впервые оказался за границей, то в первый же день купил на свои скудные запасы твердой валюты восемь книг на английском языке. Четыре из них — Д. Поспеловского. До того в России мне приходилось переписывать их от руки.

Я согласен почти со всем, что говорится в статье о жизни Московской Патриархии в прошлом, до мая 1990 года, согласен со многим из того, что говорится о ее сегодняшней жизни, но, оценивая статью в целом, не могу не употребить известное сравнение, которое сам профессор употребляет почти на каждой своей лекции, и которое я трижды слышал на его лекциях в Костроме: это бочка меда, на дне которой лежит дохлая крыса. Эта крыса — откровенная ненависть ученого автора к Православной Русской Церкви Заграницей. Патологической ненавистью продиктованы все вольные и невольные ошибки профессора, она же заставляет его идти в бой за спасение безнадежного дела сергианства, самоотверженно защищать сексотов, стукачей, чекистов в рясах.

До 1978 года я преподавал языкознание в институте. Коллеги часто говорили мне, что в каждой студенческой группе и на каждой кафедре есть студенты и преподаватели — доносчики. Они никогда не стеснялась именовать доносчиков самыми грязными словами, хотя многие побаивались их и даже, бывало, заискивали перед теми, кого подозревали в связи с органами, а с вальяжным особистом в сером костюме и галстуке почтительнейше раскланивались за несколько шагов. Бывало, и за спиной у него, поспешно пробегая, стараясь прошмыгнуть в боковой коридор, на всякий случай кланялись, но кое-кто отваживался и рожи корчить.

В 1979 году я стал священником, и мои собратья принялись методично втолковывать мне, словно азбучную истину, что в стукачестве, в тайном доносительстве на брата своего нет ничего зазорного, необходимо только быть благородным стукачом, стукачом-джентльменом, соблюдать стукаческий кодекс, первый параграф которого гласит, что ни в коем случае нельзя называть

285священнослужителя-доносчика стукачом, нельзя даже шепотом признаваться, что этим грязным ремеслом промышляют многие наши архипастыри и пастыри, нельзя признаваться, чтобы не дискредитировать Церковь и не соблазнять малых сих. Теперь эти прописные истины мне стали втолковывать американские историки, особенно ревностно — профессор Д. Поспеловский, протоиерей Д. Константинов, епископ Василий Родзянко.

Дело в том, что в прошлом году я нарушил правила хорошего тона и написал в одной из своих статей: "Более двух лет назад в независимой печати в нашей стране и за рубежом были опубликованы «конфиденциальные» доносы митрополита Алексия, хранившиеся в архиве Совета. Они хорошо известны если не всем, то большинству членов Собора. Но ведь ни один из 330 делегатов не посмел вслух заявить, что человек, к которому обращаются «Ваше Святейшество», ни в коем случае не может быть стукачом. Не просто не посмел встать и сказать, но, пожалуй, и в голову никому такая шальная мысль не пришла. Доносительство глубоко въелось в нашу плоть и кровь, донос на брата стал для нас обычным, повседневным занятием. Вот для чего неустанно трудился КГБ, вербуя возможно больше священнослужителей в сексоты, вот к чему он стремился. Им не нужны были наши рассказы и отчеты: им нужны были наши души"19.

Мне очень жаль, что никто из моих оппонентов не захотел обратить внимание на центральную мысль, на сакральный аспект акта доносительства: повреждение души доносчика. Нельзя заключить сделку с диаволом на 17% души, чтобы спасти остальные 83%. Мои критики переводят проблему в совершенно иную плоскость, они категорически отказываются от разговора о доносительстве или лжесвидетельстве как социальных феноменах новой общественной формации, именуемой "первой фазой коммунизма", о лжесвидетельстве и доносительстве как признаках сергианства. Они отказываются рассматривать самих доносчиков и лжесвидетелей как закономерное порождение сергианства, но употребляют все силы на распределение религиозных деятелей по шкале более или менее добросовестно сотрудничающих с "заинтересованными внецерковными организациями". Вот одно из рассуждений американского историка о "Справках":

"О чем же говорят эти, якобы уличающие Патриарха в обыкновенном стукачестве, документы? О том, что и митрополит Никодим, и архиепископ Алексий, и митрополит Пимен (буду-

286

щий Патриарх) вынуждены были являться периодически в Совет по делам религий на «беседы». Должны были это делать и все остальные члены Синода, а также все деятели Церкви после поездок за рубеж или встреч с иностранцами. Как сказал пишущему эти строки один из самых выдающихся и смелых пастырей РПЦ (к сожалению, профессор Поспеловский не называет его имя. — Г. Э.): «Все мы пишем отчеты. Вопрос в том, что мы включаем в них, а о чем умалчиваем и как преподносим»"20. Не совсем понятно, кого пытается обмануть профессор Д. Поспеловский — нас или себя? Как учит нас народная мудрость: "Коготок увязнет — всей птичке пропасть". Тем паче, если душа в когтях у КГБ увязнет. Доводы апологетов Московской Патриархии в пользу стукачества не могут не привести человека в ужас. Вот, например, еще возражение:

"Они («Справки». — Г. Э.) говорят о том, что в бытность свою митрополитом нынешний Патриарх доносил или осведомлял о деятельности митрополита Пимена, в то время будущего Патриарха. Но может ли указать нам отец протоиерей в СССР таких церковных деятелей высшего эшелона, которые были бы непричастны к подобного рода деятельности? И разве не знает о. протоиерей, что подобного рода деятельностью занимаются в СССР буквально все духовные лица, ставшие объектом любезного внимания органов государственной безопасности?"21.

Мне кажется, что из подобных фактов следует только один вывод: если все церковные деятели высшего эшелона доносчики, как утверждает протоиерей Д. Константинов, виновата система. Эта система, сложившаяся при митрополите Сергии (отсюда и не очень хороший термин "сергианство", которым мы вынуждены пользоваться), развившаяся и укрепившаяся при его преемниках и пышно расцветшая в последние годы, глубоко порочна. При такой системе постоянным членом Синода и тем более Патриархом Московским и всея Руси может стать только лукавый лжесвидетель, только многолетний секретный сотрудник органов государственной безопасности. И, что особенно важно, его совесть непременно должна быть полностью освобождена от сознания страшной порочности и гибельности доноса. Самые выдающиеся и смелые, согласно Д. Поспеловскому, требуют, чтобы мы все ясно осознали, что все до единого в Церкви таковы, все доносчики, все стукачи, все скованы единой цепью. Если все — то значит, это норма, не патология, просто нужно быть умным и хитрым донос-

Очевидцы

287чиком. А перестать доносить даже самому выдающемуся и смелому не осмелиться.

Апологеты стукачества словно магическое заклинание повторяют давно утратившие всякий смысл формулы: "вынудили", "заставили", "должны были". Это очередное мифотворчество: заставить можно одного, двух, трех, но не всех. Когда утверждают, что митрополита Сергия заставили подписать его мерзкую декларацию, с говорящим легко согласиться. Просто нужно сделать вывод, что митрополит не был свободен и декларация утратила всякую силу, она не является церковным документом, это продукт совместного творчества краснопоповцев с гэпэушниками. Но чем угрожали членам Синода, проводившим лживый пропагандистский форум 1982 года "За спасение священного дара жизни"? Чем угрожали членам Синода, подписывавшим послание к 70-летию Великого Октября? Чем вынудили митрополита Алексия, нынешнего Патриарха, взахлеб расхваливать брежневскую конституцию? Что вынуждает православных священнослужителей идти сегодня трудиться в филиал КГБ — Отдел внешних церковных сношений? Почему мы сотрудничаем в советском Комитете защиты мира? В 20—30 годы любой епископ мог попасть на Беломор, на лесоповал, потерять жизнь. Сегодня он рискует только черной "Волгой", орденом Трудового Красного Знамени да севрюжиной. Религиозных деятелей последних трех десятилетий не заставляют, их тщательно отбирают, сортируют, воспитывают. Сергианцев, конформистов, лжесвидетелей, доносчиков продвигают вперед и выше, прочих притормаживают.