Евгений Войскунский - Искатель. 1975. Выпуск №2

• Название: Искатель. 1975. Выпуск №2
• Автор: Евгений Войскунский
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1975

На I и IV стр. обложки — рис. Н. ГРИШИНА.

На II стр. обложки — рис. Ю. МАКАРОВА к роману Е. Войскукского, И. Лукодьякова «Ур, сын Шама».

На III стр. обложки — рис. В. КОЛТУНОВА к повести Н. Коротеева «Крыло тайфуна».

---

Влажная жара охватила путешественников, как только они вышли из самолетного чрева. Здесь было лето в разгаре. Они шли в толпе пассажиров за аэропортовским чиновником. Из группки встречающих, отгороженных барьером, им помахал бородач в тропическом шлеме и крикнул:

— Мосье Ур!

Ур узнал Шамона, оператора подводных съемок из Океанариума, и приветственно поднял руку. Шамон сказал ему что-то по-французски.

— Это сотрудник Русто, — сообщил Ур Нонне и Валерию. — Он приехал за нами и после формальностей увезет в Диего-Суарес. «Дидона» стоит там.

Спустя минут сорок, пройдя таможенный досмотр, они уже катили в расхлябанном микроавтобусе. Из радиоприемника рвался бешеный джаз, негр-водитель подсвистывал ему. Проехали по пестрым людным улицам Тананариве, потом дорога устремилась на север. Пошла горная местность, дикие нагромождения застывшей лавы, и вдруг за поворотом — тропический лес. Переезжали глубокие ущелья, в которых бурлили реки…

Было далеко за полдень, когда путешественники, изрядно усталые, несколько отупевшие от обилия впечатлений, въехали в Диего-Суарес. Здесь было жарко, гораздо жарче, чем на плато.

Микроавтобус остановился у обшарпанной двухэтажной гостиницы. Шамон расплатился с шофером и повел приезжих в отель. Тут они были встречены темнолицым пожилым портье как желанный божий дар и немедленно препровождены на второй этаж в номера. Шамон попросил их к шести часам по местному времени спуститься в ресторан и, простившись, ушел.

У себя в номере Валерий был приятно удивлен кондиционером. Аппарат работал слишком громко, но, вероятно, уж таков был мадагаскарский стиль. В комнате зноя не чувствовалось. А за окном пыльная улица, застроенная старыми домами колониального стиля, сбегала вниз, и в конце ее виднелись причал, черный борт торгового судна и нависшая над ним шея портального крана. Дальше протянулась полоска мола, а за ней синел океан. При мысли о том, что это Индийский океан, Валерий с силой хлопнул себя по бедрам и произнес вслух:

— Ай да Горбачевский!

Около шести они спустились в ресторан. В табачном дыму плыли столики, потные красные лица, салфетки, бутылки. Полированный ящик у стойки извергал громыхающую музыку.

Тут они увидели невысокого человека с сухим горбоносым лицом, энергично пробиравшегося к ним между столиков. На нем была светло-зеленая рубашка и шорты такого же цвета.

— А вот и Русто, — сказал Ур.

Доктор Русто, склонив воинственный седой хохолок, поцеловал Нонне руку и сказал по-французски, что счастлив видеть очаровательную мадемуазель Селезнёфф. Затем он обнял Ура и похлопал его по спине. Валерию крепко пожал руку и столь же старательно, сколь и любезно повторил вслед за ним фамилию:

— Гор-ба-шез. Трез агреабльман.[2]

И он повел их в угол, где за сдвинутыми столиками сидел экипаж «Дидоны», навстречу дружелюбным улыбкам и картавому говору, и принялся представлять всех подряд, а бородач Шамон, смешно произнося русские слова, переводил. Впрочем, тут же выяснилось, что Нонна говорит по-английски, а Валерий с грехом пополам понимает, и тогда Русто перешел на английский.

— Пьер Мальбранш, — назвал он, и над столиком воздвиглась высокая и гибкая фигура молодого человека с резко очерченным костистым лицом и каштановыми кудрями до плеч. — Мой помощник и штурман. А это Мюло, — представлял он дальше, и дочерна обожженный солнцем дядька с хитрым тонким носом и водянистыми глазами оторвался от стакана красного вина и, ухмыльнувшись, подмигнул Нонне. — Мюло — механик «Дидоны», неустрашимое и болтливое дитя Прованса, прожигатель жизни и поджигатель подшипников. А это наш боцман Жорж, — продолжал Русто, и ладно сложенный креол в белом костюме почтительно наклонил курчавую голову. — Он родился неподалеку отсюда, на Майотте, и мечтает вернуться туда и обзавестись хорошим гаремом, но ничего из этого не выйдет, потому что я отпущу Жоржа, только когда перестану плавать, а плавать я никогда не перестану… Франсуа Бертолио, — назвал он следующее имя, и тотчас вскочил юноша с улыбчивым лицом, с большим родимым пятном на левой щеке, с длинными прямыми волосами соломенного цвета. — С его дядюшкой, Ур, вы хорошо знакомы: я имею в виду Жана-Мари, библиотекаря Океанариума. Франсуа ловил счастье в Париже, но найдет его, как я надеюсь, в океане. Это его первый рейс, и он будет помогать нам в лаборатории. Люсьена Шамона, мадемуазель и мосье, вы уже знаете. Здесь недостает Армана Лакруа, величайшего из ныряльщиков, смотрителя Океанариума. Ур, его вы знаете тоже. Арман остался на «Дидоне», потому что должен же кто-то оставаться на судне, когда команда на берегу. Кроме него, на судне моторист Фрето. Еще матрос, нанятый мною здесь, он должен явиться на борт завтра, перед отплытием, — и вот, дорогие друзья из России, весь экипаж «Дидоны». А теперь, — Русто поднял свой стакан, — мы выпьем за самого очаровательного из всех океанологов, каких мне только доводилось видеть, — за мадемуазель Селезнёфф.

— Вив! — дружно крикнул экипаж.

Раскрасневшаяся Нонна поблагодарила и отпила из фужера необыкновенно вкусного красного вина, и тут же на ее тарелке выросла гора салата, и была придвинута еще тарелка с рыбным блюдом необычного вида, и чашка с пряным напитком, не то супом, не то соусом, — и Нонна счастливо засмеялась и принялась за еду. Русто сразу завел с Уром спор о методиках предстоящих измерений, они перебивали друг друга и чертили на бумажных салфетках схемы.

Затем Русто предложил тост за Ура, немного погодя — за «мосье Горбашез», и еще дважды прозвучало дружное «вив». Шамон кинул монету в музыкальный ящик и увел Нонну танцевать.

Утром Валерия разбудил солнечный луч, невежливо пощекотавший в носу. Он встал со смутным беспокойством от того, что «хватил» вчера лишнего, и пошел под душ. Потом появился Ур, и они постучались к Нонне. Валерий вошел к ней, заранее приготовляясь к отпору. К его удивлению, обошлось без нотаций. Нонна стояла у окна, обведенная солнечным контуром, и улыбка ее — странное дело! — показалась Валерию смущенной.

— Из нас троих, — сказала Нонна, — вчера только Ур сохранил ясную голову.

— Они чудные ребята, с ними просто и весело. Но много пьют, особенно этот механик…

— Ясно, ясно, мадемуазель Селезнёфф, — сказал Валерий. — Учтем это дело и перейдем к следующему.

— Да, Валера, очень прошу тебя учесть. Договорились? Теперь так: мы перебираемся сегодня на «Дидону» и отплываем на эти острова…

— Какие острова?

— Ты разве не слышал, что говорил вчера Русто? Он хочет показать нам Коморские острова. Говорит, было бы жестоко не показать такую красоту. Кроме того, насколько я поняла, он хочет повидаться там со своим старым другом, ихтиологом по фамилии Ту… Нет, забыла… Ну вот. Вчера «Дидона» прошла размагничивание, сегодня погрузка, потом отплываем на Коморы. А через два дня уйдем в океан. Такова программа. Здесь очень хороший кофе, пойдемте выпьем по чашечке.

Внизу, в баре, они сели на высокие табуреты перед стойкой. Нонна и Валерий выпили кофе, а Ур — три бокала сока манго. Тут и разыскал их Франсуа Бертолио, посланный доктором Русто за ними.

Приехали в порт. Уже порядочно палило солнце, чуть ли не с самого утра забравшееся в зенит. Влажная духота обволакивала каменные пакгаузы и краны, корпуса судов у причалов, полуголых коричневых грузчиков.

И вот она, «Дидона». Чистенький белый корпус, изящная надстройка, солидные кран-балки и лебедки на низкой корме. Грузовая стрела поднимала с причала ящики и опускала в трюм, и было слышно, как распоряжался, кричал что-то грузчикам маленький смуглый боцман Жорж, работавший у лебедки-стрелы.

Коробочка тонн на четыреста, подумал Валерий, окинув судно опытным глазом. А вслух сказал, торжественно протянув руку:

— Привет тебе, «Дидона», сестра «Севрюги» нашей!

В третьем часу дня, покончив наконец с береговыми делами, «Дидона» оторвалась от стенки причала и малым ходом пошла к выходу из гавани. Стая белых чаек устремилась за ней.

Бунгало Турильера, старого друга доктора Русто, стояло на берегу прекрасной бухты, замкнутой коралловым барьером. Почти весь день наши путешественники плескались в бухте, ныряли и охотились за рыбами с ружьями для подводной стрельбы. Рыбы тут были поразительные, особенно одна — расписанная красными и белыми квадратами, хоть в шахматы на ней играй. Все остальное время Валерий не расставался с кинокамерой, запечатлевая на цветную пленку красоты острова Гранд-Комор. Уже некоторое время из соседнего селения, скрытого прибрежным лесом, доносились звуки барабана. Теперь они усилились. Турильер, сидевший в кресле на веранде, очнулся от послеобеденной дремоты. Прислушавшись к барабанам, сказал, что в селении празднуют свадьбу.