Дипак Чопра - Владыки света

• Название: Владыки света
• Автор: Дипак Чопра
• Издательство: София
• Жанр: Мистика
• Год: 2003
• ISBN: 5-9550-0286-3

Дипак Чопра — романист? Автор таких уже давно вошедших в нашу жизнь книг, как "Семь духовных законов успеха", целительской аюрведической литературы и т. д., и вдруг — чисто художественная книга…

Можете не сомневаться, что это — не обыкновенный роман. Главному герою — врачу-американцу — открывается Ближний Восток с его постоянной напряженностью — место, где возникли три великие мировые религии; в центре романа таинственные Тридцать шесть, которые держат на своих плечах эту иллюзию, полагаемую привычным миром человека. Появление нового Мессии — или лже-Пророка? Борьба Добра и Зла? Нет, все гораздо сложнее, ибо важнее всего — равновесие.

---

— Да, сэр, — покорно отозвался Найджел. Он вернулся на место, от души надеясь, что разговор на этом окончен. С Исмаила станется стереть его в порошок каким-нибудь малоприятным образом.

Внизу проносились буро-зеленые джерсийские луга, выглядевшие в такой близости от города уж слишком по-деревенски. Пилот вертолета сказал по трескучей внутренней связи что-то неразборчивое.

— Меня не интересует, где вы сядете, только сядьте, — проворчал Исмаил.

Он никогда ничего не делал против своей воли, и Найджел знал, что выход в эфир передачи, пообещавшей народу выдающееся событие, мог подвигнуть Пророка на очередной выпад. Но этого не произошло. Найджел не понимал почему, но план Майкла шел как по маслу, словно все его действующие лица то ли покорно играли роли, отведенные им неизвестным сценарием, то ли смиренно шли в расставленную для них невидимую сеть.

Вот только пока рано было говорить, кто здесь охотник, а кто жертва.

Они приземлились на краю поля и вышли из вертолета. Черный лимузин поджидал их. Не говоря ни слова, Исмаил влез внутрь и откинулся на заднем сиденье. Найджел знал, что ему не стоит садиться рядом, и устроился на одном из боковых откидных сидений. Машина двинулась в направлении отстоящего на четверть мили дальнего угла поля.

— Что-то я не припомню, чтоб мы такое планировали, — сказал Исмаил.

Найджел вознес неслышную молитву, скорее не о своей душе, а о целости своей шкуры.

— Мы получили указание соорудить временный стадион как раз для этого мероприятия.

— Чье указание? — теперь уже подозрительно спросил Пророк.

— Надо думать, ваше, — невозмутимо ответил Найджел.

Майкл говорил ему, что до этого дойдет. Он сказал, что лжецы — это люди, которым лгать проще всего, нужно только смотреть им в лицо. Найджел подумал, что его физиономия, наверное, вот-вот сплющится, как комок серой глины.

Исмаил ничего не сказал: хороший знак, по крайней мере по сравнению с тем, как он мог бы дать выход своему раздражению — убить его раскаленной кочергой, или еще чего похуже. (До Найджела понемногу доходило, что его воображение было так или иначе газетно-ориентирован-ным.) Какое-то время они ехали молча, подскакивая на ухабах грунтовки, извивавшейся вдоль края буро-зеленого пространства.

Майкл проинструктировал его насчет того, что говорить дальше.

— Людям нужны знамения. Они по большей части простоваты, и если вы не продемонстрируете им своей божественности в какой-либо доступной им форме, вы в конце концов утратите над ними власть.

— Что? — нахмурившись, переспросил Исмаил.

— Я говорю исключительно о возможности, — сбивчиво пояснил Найджел. — Даже Христос на пятидесятницу показал, кто Он есть.

— Идиот, ты о Преображении? Не говори мне о вещах, которые я могу остановить. Меня это раздражает.

— Как бы то ни было, это ваши слова, которые я лишь в меру своего разумения повторяю.

Но это была откровенная ложь. Пророк выглядел неуверенным, это был первый замеченный Найджелом признак того, что его могущество, похоже, не безгранично. Не то чтобы от сознания этого была какая-то польза — кто бы мог здесь ему противостоять? Действовать согласно убеждениям Найджелу было не очень-то свойственно. Когда тонированное заднее стекло опустилось, Найджел выглянул наружу. Увиденное его ошеломило: как он и уверял Исмаила, посреди поля был сооружен полномасштабный стадион, укомплектованный массивными звуковыми колонками и колоссальных размеров портретом Пророка. Над ним рабочие заканчивали сооружение набранной огромными буквами надписи: ВОЗНЕСЕНИЕ. Лебедка как раз поднимала на нужное место последнюю букву.

На Исмаила зрелище, похоже, произвело впечатление.

— Ты сам разрабатывал все детали?

Найджел, с трудом веривший своим глазам, кивнул. Толпа уже собралась; люди сбивались в группки, теснясь возле переносных калориферов. Было свежо и ясно и, как для второй половины ноября, тепло. Земля была замерзшей и голой.

Осмотревшись, Исмаил несколько успокоился. Он подошел к сцене и поднялся по ступенькам. От центра помоста широкой дугой расходился ряд микрофонных стоек; за исключением этого сцена была пуста.

— Мне не нужны микрофоны, ты ведь знаешь, — сказал Исмаил. Он едва шевельнул губами, но Найджела, стоящего шагах в двадцати внизу, звук ударил по ушам так, что он чуть не вскрикнул.

— Ты все сделал хорошо, — заметив это, сказал Пророк с легкой улыбкой. — Я давно уже хотел устроить что-нибудь в этом роде. Так что то, что ты врал мне весь день, не имеет значения. Пути Мои непостижимы.

— Где мне нужно быть? — спросил Найджел. — Съемочная группа прибудет с минуты на минуту.

Найджел знал, что Пророк терпеть не мог обыденных вопросов; метнув на него свирепый взгляд, он повернулся к нему спиной. Выходит, Майкл оказался прав и здесь. Он велел Найджелу пробраться в группу обеспечения, угнать грузовик и сбежать отсюда куда подальше. Это была единственная возможность осуществить задуманное. Найджелу было все равно — проголосовать ногами он был только рад.

Спустя час он исчез. Толпа достигла не поддающихся учету размеров, выплеснувшись далеко за пределы четверти квадратной мили поля, но, несмотря на это, вновь прибывшие вливались в толпу непрерывным потоком и растворялись в ней. Край сцены был очерчен несколькими рядами камер; свет мощных прожекторов проникал в каждый закоулок — это было необходимо, так как к этому времени солнце начало тускнеть, покрывшись новыми, еще большими темными пятнами.

Исмаил стоял в стороне, прячась за ширмой от любопытных взглядов, и удовлетворенно посматривал вверх. Тускнеющее солнце добавляло событию таинственности. Он напомнил себе, что всегда знал толк в импровизациях. — Все готово, сэр.

Он уверенно вышел на авансцену, окунувшись в рев человеческих голосов. Поклонение миллионов составляло теперь его жизнь, а то, что ему, быть может, не удастся получить желаемого, отступило на второй план. По-настоящему же ему хотелось услышать извинения Бога, сотворившего в мире подобное невежество и слепоту. Всемогущему не следовало допускать существования зла; Он мог отменить смерть и сделать людей любящими и сознающими.

Как и все они, Исмаил был жертвой Божьего недомыслия. Но у него хотя бы была сила с ней справиться.

— Дети мои, — нараспев воззвал он, специально направляя звук своего голоса так, что каждому казалось, будто Пророк шепчет ему на ухо. Приветствовавший его бешеный рев затих.

— Мы вышли на новый этап. Я долго думал об этом дне, пытаясь решить, куда мне забрать вас. Я недостаточно сделал для вас. Да, я унял бури и штормы. Я установил мир между людьми. Я накормил, напоил и возлюбил вас. Любил ли вас кто-нибудь, как я?

Ответных криков не последовало, лишь стоны и шепот; собравшиеся словно молили о спасении.

— Я пришел к вам, ибо вы забыты и отвергнуты. Вы сгрудились на каменном обломке, несущемся в холодной пустоте, и никому нет до вас дела. Вы хотите быть почитаемыми, избранными? Вы никогда не имели такой возможности.

Исмаил принялся танцевать по авансцене, всего в шаге-другом от первого ряда собравшихся, из которых никто не дерзнул протянуть руку, чтобы его коснуться. Лицо Пророка светилось от возбуждения, на коже заблестели капельки пота.

— Я знаю теперь, кто со мной, а кто нет. Сегодня я дам вам тому доказательство, ибо не все из вас покинут это место. Некоторые вознесутся вместе со мной, прочие же погибнут. То ли это, чего вы хотели?

Оглушенная толпа заметалась в страхе, но бежать было невозможно — слишком велика была давка.

— Да, да! — послышалось со всех сторон.

— Тогда я дам вам мою силу. Покоритесь мне, и я вместе с вами вознесусь к своему Отцу и взмолюсь перед Ним о ваших жизнях. Вы готовы к этому? Нужны ли вам другие доказательства? Тогда смотрите, я выберу сейчас первых из вас!

Он протянул руку вниз, однако — по крайней мере поначалу — никто не мог поверить, что их зовут на сцену. Лишь после того, как Исмаил несколько раз повторил: «Идите ко мне, идите же», до них дошло, что его слова следует понимать буквально. Несколько храбрецов взобрались к нему на подмостки. Каждому вышедшему Исмаил возложил на голову свою исцеляющую руку. Эффект был моментальным. Подвергнутые этой процедуре зашлись в экстазе, крича и воздевая вверх руки в приступах блаженства. Их вид ободрил остальных, и мгновение спустя вперед хлынула следующая, более многочисленная волна.

— Узнайте меня! Вот мой суд! — кричал Исмаил. Он коснулся еще нескольких возжаждавших, но на сей раз произошло нечто новое и ужасное. Они тоже закричали, но теперь это был крик невыносимой боли. Затем они рухнули на сцену без движения.

— Я любящий, но я и жестокий, — сказал Исмаил. — Вот урок, за которым я позвал вас сюда.

Увидев, что может с ними случиться, очередные добровольцы попытались было отступить, но сзади их подпирали тысячи жаждущих приблизиться к Пророку, кричащих, молящих, ползущих к сцене. Судьбы вновь прибывших Исмаил вершил без разбору. Бывало так, что мать корчилась в радостном забвении, не замечая, что ее ребенок упал замертво. Тела быстро исчезали под очередным валом.