Стивен Бакстер - Корабли времени

• Название: Корабли времени
• Автор: Стивен Бакстер
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-024794-Х, 5-9660-0422-6

«Машина времени» Герберта Уэллса. Ее продолжение пытались написать не однажды – серьезно, иронично, поэтично – и знаменитые, и начинающие фантасты.

Однако «Корабли времени» Стивена Бакстера, сочетающие в себе удивительно бережное отношение к оригиналу Уэллса и напряженный, мощный, совершенно оригинальный сюжет, резко выделяются на общем фоне – и поистине потрясают своей масштабностью.

Путешествие от начала времен к концу Вселенной и обратно начинается!

---

Солдаты взяли нас в оцепление, замкнувшись стройным каре вытянутой ромбовидной формы, словно стрелка компаса, указующая направление, и мы отправились, как она велела, сквозь Кэннинг-Плейс к Глостер-Роуд. Моисей держался напряженно. В его пижонском наряде, и я почувствовал укол вины, что из-за меня он попал в этот жестокий мир металлических эполет и газовых масок.

Скользнув взглядом по Де-Вер-Гарденз до Кенсингтон-Парк-Отель, где в лучшие времена имел обыкновение обедать: колонные портики еще высились незыблемо, но фасад здания заметно поизносился, многие окна были заколочены, да и сам отель как будто бы врос в железнодорожный вокзал, став его неотъемлемой частью.

Мы свернули на Глостер-Роуд. Рядом по тротуару и мостовой спешили пешеходы, бодро звенели велосипедные звонки, несмотря на всеобщий дух уныния внося живую ноту в обстановку. Наша дружная сплоченная компания, – и в особенности Моисей, благодаря своему фатовскому костюму, – привлекала внимание окружающих, однако приблизиться к нам и заговорить никто не решался. В толпе мелькали часто солдатские униформы, те же, что и на джаггернауте, хотя все же большинство мужчин было одето в костюмы, напоминавшие спецовки. Женщины вызывали удивление непривычно короткими юбками – на три четыре дюйма выше колена: Я в жизни своей не видел столько оголенных женских ног, обрушившихся на меня со всех сторон. Впрочем, меня это интересовало более как социальный феномен, чем что-либо другое, однако взор Моисея, как я заметил, забирался под юбки.

Как ни странно, на всех без исключения прохожих, независимо от пола, возраста и профессиональной принадлежности, были те же самые неудобные металлические эполеты и подсумки с противогазами.

Мы свернули на Восток, к Квинз-Гейт-Тирес. Эта часть города была мне хорошо знакома. Широкая элегантная улица с пролегающими вдоль нее высокими террасами. Здесь все оставалось почти неизменным, поскольку война мало затронула эти кварталы, которые, очевидно, торопились укрыть в первую очередь. Фасады сохранили греко-романский псевдодекор, каким я его помнил, резные колонны, покрытые растительным резным орнаментом, и мостовые обведены все теми же черными воздушными перилами.

Бонд остановилась возле одного из этих роскошных домов, взошла на ступень подъезда и постучала рукой в перчатке. Открыл ей солдат.

Бонд бросила за плечо:

– Все здания реквизированы Министерством Военно-Воздушных Сил. Вы получите все необходимое. И Филби останется при вас.

Мы с Моисеем обменялись взорами:

– И что мы теперь должны делать? – спросил я.

– Просто ждать, – отвечала она. – Приведите себя в порядок, отдохните. В министерств вас давно ждут. Разработчики хотят с вами встретиться, господин изобретатель. Мы заглянем к вам завтра утром.

– Ну, что ж, до встречи, – по-мужски энергично пожав руку мне и Моисею, она окликнула Олдфилда и была такова. Два стройных подтянутых молодых воина бодро застучали каблуками по Мью.

4. Дом на террасе ворот королевы

Филби провел нас по дому. Комнаты оказались большими, чистыми и светлыми, несмотря на глухие шторы окон. Меблировка была аскетически скудной, но вполне достаточной – ничем не напоминая стиль 1891 года. Первое, что бросалось в глаза – обилие источников электрического света. Тем же электричеством питалась плита на кухне, морозильник – нечто вроде погреба для сохранения продуктов, представлявшего собой коробку, а также обогреватели и устройства, которые Филби называл «вентиляторами» и «кондиционерами».

В столовой я подошел к окну и отдернул занавеску. Рама с двойным стеклом, резиновой изоляцией, проложенной полосками кожи, совсем как и двери в доме, все до единой наглухо закупоривались, чтобы предотвратить попадание газа. За окном я увидел лишь влажные крыши домов, на которые скатывалась роса с Купола. Под подоконником я обнаружил коробку с комплектом газовых масок. И все же на секунду мной овладело чувство, что я вижу перед собой все тот же Лондон, утопающий во влажных июньских сумерках, совсем как в былые времена!

Здесь нашлась и курительная комната, с этажеркой книг и журнальным столиком, со свежими газетами и журналами. Нево тут же принялся озадаченно рассматривать их, пытаясь найти смысл в бумаге, покрытой неведомыми знаками. Еще один большой кабинет был уставлен многочисленными решетками: Моисей открывал их, обнаруживая загадочный ландшафт клапанов, колец свернутых труб и конусов почерневшей бумаги. Как оказалось, это устройство называлось фонографом. Размером и формой напоминавшее настенные часы с кукушкой, с индикаторами, электрическими часами и календарем и прочими напоминальными устройствами – оно к тому же могло записывать и сохранять речь. И даже музыку, передавая заодно информацию по беспроволочному телеграфу. Мы с Моисеем изрядно провозились над этим аппаратом, постигая его суть и предназначение, пока не освоили, как следует. Оказалось, вращая ручку регулировки, можно было поймать от трех до четырех передач!

Филби, налив себе виски с содовой, наблюдал за нашими экспериментами со снисходительным видом.

– Чудесная вещь – фонограф, – заметил он. – Замечательно объединяет народ – несмотря на то, что все станции принадлежат МИ.

–"МИ"?

– Министерству Информации.

Тут Филби, заметив наш интерес, принялся рассказывать о другой разновидности фонографа, способного транслировать даже изображения – который тоже состоял на службе у Министерства Информации. – Сейчас таким аппараты уже ничего не принимают – Купол заглушает волны, а вот до войны… Впрочем, если вам захочется что-то посмотреть, к вашим услугам «Бормоталки». Впрочем, там ничего нового, кроме выступлений политиков и военных. – Отхлебнув из бокала, он поморщился – А чего вы хотите. Война.

Устав от бесконечного потока новостей и военных маршей по фонографу, мы с Моисеем выключили его.

Каждому была выделена своя спальня. На тумбочках лежала свежая смена белья. Выделенный в наше распоряжение денщик, Патрик, молодой костлявый парень с вытянутым лицом, должен был готовить нам обед и выполнять обязанности прислуги. Дом был окружен охраной внутри и снаружи, на террасах дежурили снайперы. Мы были под такой охраной, какая не снилась и заключенным строгого режима содержания.

Часов в семь Патрик объявил, что обед готов. Нево к нам не присоединился. Он заказал воды и тарелку сырых овощей, не покидая курительной и не снимая очков, он листал журналы, прислушиваясь к голосам по фонографу, пока мы не отключили это диковинное устройство.

Еда была простая, но вкусная и питательная: нечто похожее на ростбиф с овощным рагу, включавшим картофель, морковь и капусту. Придирчиво разрезав ростбиф ножом, я озадаченно посмотрел на него, принюхиваясь.

– Что это?

– Соя.

– Что?

– Соевые бобы. Здесь все поля ими засеяны – даже Овальная площадка для крикета. Мясо теперь стало редкостью почти недоступной. Сами понимаете: трудно пасти овец и коров в противогазах. – С этими словами он сноровисто отрезал ломтик растительного ростбифа и отправил в рот. – Попробуйте, – замычал он, размахивая вилкой, – необыкновенно вкусно – просто чудо современной биотехнологии!

Так называемое «мясо» оказалось жесткой суховатой жвачкой со вкусом отсыревшего картона. Мне показалось, что я поглощаю ватную детскую игрушку с Рождественской елки.

– Неплохо, – оптимистично заявил Филби. – Вы к этому еще привыкните – за уши не оттянешь.

Я не нашелся, что сказать. Наскоро запив эту гадость вином, похожим на вполне приличное Бордо (совсем забыл спросить о его происхождении – а, может, просто опасался) я в полном молчании стал доедать остальное.

Остаток обеда прошел в тишине.

Я принял ванну – в кране оказался неограниченный запас горячей воды, которую не было необходимости подогревать, и вскоре, после бренди и сигар, мы улеглись. Лишь Нево остался бодрствовать, поскольку морлоки в отличие от нас не имеют привычки спать. Перед сном (нашим, разумеется) он попросил пачку бумаги и карандаши (следовало научить его еще обращаться с точилкой и резинкой, подумал я напоследок, засыпая).

Я лежал в закупоренной комнатке, на узком походном ложе, прислушиваясь к шуму города за стеной. Однако оттуда не доносилось ни глотка свежего воздуха, несмотря на включенный автоматический веер с моторчиком – так называемый «вентилятор» или «эксгаустер», разгонявший по дому тяжелый слоистый воздух. Далекие министерские фонари обнадеживающе подмигивали мне сквозь плотную пелену штор, в глубокой ночи.

Я слышал, как ходит по курительной Нево – и как ни странно, мерные шаги морлока и поскрипывание карандаша вскоре убаюкали меня.

И я заснул.

На столике перед кроватью стояли часы странного устройства: они показывали зеленые арабские цифры, светившиеся в темноте. Так я узнал, что уже семь утра, несмотря на то, что за окнами царила по-прежнему непроглядная ночь.