Стивен Бакстер - Корабли времени

• Название: Корабли времени
• Автор: Стивен Бакстер
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-024794-Х, 5-9660-0422-6

«Машина времени» Герберта Уэллса. Ее продолжение пытались написать не однажды – серьезно, иронично, поэтично – и знаменитые, и начинающие фантасты.

Однако «Корабли времени» Стивена Бакстера, сочетающие в себе удивительно бережное отношение к оригиналу Уэллса и напряженный, мощный, совершенно оригинальный сюжет, резко выделяются на общем фоне – и поистине потрясают своей масштабностью.

Путешествие от начала времен к концу Вселенной и обратно начинается!

---

Затем старик заковылял ко мне с чашкой чая – китайского фарфора, с трещиной. Рядом с треснувшей чашкой из китайского фарфора лежало печеньице.

Я не сдержался и рассмеялся:

– Филби, повороты судьбы не перестают изумлять меня. Вы что, устроились здесь стюардом, в этой черепахе?

– Комфорт, пусть даже минимальный, облегчает жизнь в любой обстановке. Кому как не тебе знать это!

Потягивая жидкий тепловатый чай, я размышлял о текущих событиях, все больше укрепляясь в мысли, что подчиняюсь чужой воле. Меня не очень-то вдохновляла перспектива такого «возвращения» во время, которого я не знал, где к тому же шла затяжная средневековая война.

– Филби, а вы не заметили ничего странного в моих компаньонах?

Я представил его Моисею, и Филби немедленно приступил к осмотру и сопоставлению, результатом чего стал чай, пролитый на подбородок.

– Вот оно – настоящее потрясение, к которому можно прийти, перемещаясь во времени, – с чувством сказал я. – Сразу забываешь весь этот вздор о Происхождении Видов и Судьбах Человечества, стоит столкнуться со своим двойником. Вот это, доложу я вам, настоящий феномен и парадокс – называй как хочешь, но скорее всего – шок!

Добрый старина Филби все же поверил не сразу и лишь получив несколько встречных ответов от нас с Моисеем, убедился, что мы – один и тот же человек, только из разных промежутков времени.

– Нечто вроде клонирования, – пробормотал Нево.

Старик, похоже, не понял ни слова.

Я подался из кресла, насколько позволяли ремни, чтобы сказать:

– Филби, неужели люди докатились до такого?

– Ты имеешь в виду войну?

– Ведь это же полный крах цивилизации! Все, что было накоплено человечеством веками непосильного труда…

– Ну, это лишь для тех людей, кто жил в наше время, – отвечал он. – Но молодое поколение, которое выросло не зная ничего, кроме войны, те, кто привык, выходит на прогулку в ожидании сирены воздушной обороны, они имеют иную систему ценностей.

Не удержавшись, я бросил взгляд при этих словах на морлока.

– Филби, а для чего – эта миссия во времени, о которой говорила капитан? Неужели из-за меня?

– Из-за Машины. Она необходима для войны. Так они, во всяком случае, считают.

Они прекрасно осведомлены об исследованиях в этой области.

– Откуда?

– Сохранились черновики ваших неопубликованных работ, и очевидцы – те, кто слышал ваш рассказ о первом путешествии, во время вашего недолгого возвращения. «Рэглан» послан охранять дом и изобретателя от возможных покушений на изобретение со стороны таких типов, как вы.

Тут Нево поднял голову.

– Что вносит еще большую путаницу в причинность, – заметил он. – Очевидно, ученые двадцатого века еще не дошли до понимания Множественности вероятностных миров. Никто не может быть уверен в прошлом. И никто в одиночку не может изменить Историю – он может лишь породить ее новые версии.

Филби уставился на него – мохнатый призрак будущего в костюмчике школьника.

– Не сейчас, – остановил я морлока. – Филби, ты все время говоришь о «них» – во множественном числе. Кто они?

Казалось, мой вопрос его удивил:

– Правительство, разумеется.

– Что за партия? – вмешался Моисей.

– Партия? Да это все осталось в прошлом Нет никаких партий.

И он поведал страшную вещь – Британская Демократия умерла, от нее остались лишь пустые слова.

– Дело в том, что здесь мы были уже готовы ко встрече с «Die Zeitmaschine». Проклятые германцы! Они из всего могут сделать – черт знает что!

И тут, при тусклом свете лампочки, под утробное рычание двигателей, я узнал знакомое чувство головокружения, которое говорило о том, что «Рэглан» снова отправляется в путешествие во времени.

Книга третья. ВОЙНА С ГЕРМАНЦАМИ

1. Новый вид Ричмонда

Мое последнее перемещение во времени было самым дискомфортным и головокружительным, видимо, из-за неравномерного распределения платтнерита на осях первых моделей. Зато оно же оказалось самым коротким.

И вот джаггернаут замер.

Филби сидел со скрещенными на груди руками, свесив голову на грудь, представляя собой жалкое зрелище. Он поднял глаза, чтобы посмотреть время на настенных часах, и хлопнул рукой по костлявому колену.

– Ха! Вот мы и снова попали в шестнадцатое июня тысяча девятьсот тридцать восьмого года.

И он стал расстегивать страховочные ремни.

Я выбрался из кресла и подошел разглядеть поближе эти «часы». С виду обычный циферблат, на котором при ближайшем рассмотрении оказалось еще несколько счетчиков времени размером поменьше. Озадаченно хмыкнув, я постучал пальцем по выпуклому стеклу:

– Вы только посмотрите! – обратился я к Моисею. Этот хронометр показывает годы и месяцы. Не удивлюсь, если из него еще начнут выезжать фигурки, как из курантов, одетые в шубы и дождевики, обозначая наступление нового времени года!

Несколько минут спустя мы присоединились к капитану Хилари Бонд и ее молодому адъютанту, забравшему нас со склона Ричмонд Хилл (его звали, как сообщила мне Бонд, Гарри Олдфилд). Тесная рубка заполнилась до отказа.

– Я получила насчет вас инструкции, – сказала Бонд. Мне приказано доставить вас в Имперский колледж, где работает стратегический штаб Перемещений во времени.

Впервые слышал о таком колледже, и уж тем более – о штабе, но вопросов задавать не стал.

Олдфилд распахнул перед нами ящик. Там лежали металлические эполеты и газовые маски.

– Будет лучше если вы наденете это – на всякий случай.

Моисей с отвращением помял в руках резиновую маску со стеклами.

– По-вашему, я должен напялить это себе на голову?

– А как же, обязательно, – поспешил на помощь Филби, показывая, как это сделать. Там, снаружи, небезопасно, – пробубнил он из-под маски.

– Мы не дома, – сказал я Моисею, выбирая пару «эполет». Здесь свои правила игры.

Эполеты оказались тяжелыми, зато легко крепились к плечам. Маска же, врученная Олдфилдом, несмотря на то, что пришлась по размеру, была жутко неудобной. Стекла тут же запотели и по резине и кожаной окантовке потекли водяные струйки.

– К такому наморднику трудно привыкнуть.

– Привыкать не придется, мы не собираемся здесь задерживаться, – прогудел из-под маски Моисей.

Я повернулся к Нево. Бедный морлок в дополнение к школьному костюмчику получил смешную маску на несколько размеров больше своей головы.

Я похлопал его по плечу:

– Зато теперь ты окончательно смешался с толпой!

Он воздержался от ответа.

Мы выбрались из механической утробы «Лорда Рэглана» в яркий весенний день. Было около двух часов пополудни и Солнце играло на мрачно-пятнистой броне джаггернаута. Маска тут же заполнилась потом и едкими испарениями резины и стала в несколько раз тяжелее. У меня появилось чувство, словно на голове у меня мельничный жернов.

Небо в вышине распахнулось громадное небо, на котором не было ни облачка, хотя местами были заметны белые завихрения и трассы. На конце каждого из таких следов сверкала крошечная точка, слово пуля. Я сразу понял, что это какие-то летательные аппараты.

Джаггернаут остановился все на той же Питершам-Роуд. Но улица сильно отличалась от той, какой она была в 1873-м и даже в 1891-м. Многие дома я узнал, среди них и собственный – с поросшей мхом крышей и осыпавшейся штукатуркой. Однако сады и террасы были все те же и давали урожай растений которых мне видит не доводилось. Заметно было также, что пострадали и многие дома – словно здесь недавно прошло землетрясение. От некоторых строений остались одни фасады, торчащие из земли. Крыши же и внутренние стены обвалились – и в них зияли пустые окна. Многие дома стояли обугленные, опустошенные огнем. От других остались лишь кучи битого кирпича. Пострадал даже мой дом: лаборатории больше не было. Судя по всему, разрушения произошли давно: всюду пробивалась зелень и молодые деревца, окна, словно шторами были завешены прутьями ив. Казалось, жизнь торопилась восстановить ущерб, нанесенный войной.

Все те же деревья спускались по склону к Темзе, уже заметно выросшие. Они также носили следы разрушений. Пьер не пострадал, но от ричмондского моста остались только покосившиеся опоры. Питершамские луга были засеяны все теми же незнакомыми культурами, что и в садах, а по реке плыла какая-то ржавая пена.

И вокруг ни души. Ни одной повозки, кеба, экипажа. Разбитая мостовая заросла сорняком. И ни звука человеческого присутствия: ни смеха, ни криков, ни детского шума. Даже птицы молчали.

И Темза была непривычно пустой: здесь не было прогулочных лодок с пестрыми зонтиками, и на прибрежных склонах не горели костры пикников – что было типично для середины июня.

Все это исчезло, и, возможно, навсегда. Чем-то зрелище напоминало живописные руины 802701 года. Я даже представить себе не мог, что Лондон так скоро докатится до подобного состояния!