Уильям Теккерей - Базар житейской суеты. Часть 3

• Название: Базар житейской суеты. Часть 3
• Автор: Уильям Теккерей
• Жанр: Классическая проза

Родился в Индии в семье чиновника Восточно-Индийской компании. Учился в Англии, окончил Кембриджский университет. В студенческие годы проиграл в поэтическом состязании Альфреду Теннисону, будущему поэту-лауреату британской короны. В Кембридже Теккерей познакомился и с Эдвардом Фицджеральдом, который стал его лучшим другом. В юности думал посвятить себя искусству книжной иллюстрации, предлагал услуги художника Диккенсу, выпускавшему "Записки Пиквикского клуба", но получил отказ. Начинал сатирическимиочерками и пародиями, среди которых можно выделить повесть "Кэтрин" (1839) — травести так называемого "ньюгейтского романа" (по названию тюрьмы в Лондоне), таившей в себе едва завуалированную насмешку над "Оливером Твистом". Отношения с Диккенсом и дальшебыли отмечены соперничеством; обоюдная неприязнь едва не привела к дуэли. "Записки Барри Линдона, эсквайра" (1844), которыми Теккерей дебютировал как романист, обозначили его интерес к XVIII в. "История Генри Эсмонда" (1852), продолженная "Виргинцами"(1859), принесла Теккерею славу "романиста воспоминаний", как отозвался о нем Г.К. Честертон. Роман "Ярмарка тщеславия", законченный в 1848 г., стал самым признанным из произведений Теккерея. Среди других его романов наиболее известны "История Пенденниса" (1850) и "Ньюкомы" (1855).

---

— Что жь? вы можете спросить у ней, продолжалъ Макіавель, а покамѣстъ старайтесь теперь дѣлать лучшее употребленіе изъ своего досуга. Припомните, что сказалъ поэтъ:

«Nunc vino pellite curas —
Cras ingens iterabimus aequor.»

И кончивъ эту вакхическую цитату, пронзнесенную съ важностью парламентскаго оратора, мистеръ Питтъ проглотилъ нѣсколько капель вина, и поставилъ свою рюмку на столъ съ гремучимъ эфектомъ.

Въ пасторатѣ, когда послѣ обѣда откупоривали бутылку портвейна, молодыя леди выпивали только по одной рюмкѣ домашней смородиновки изъ особой бутылки. Мистриссъ Бьютъ наливала для себя одну рюмку портвейна, и честный Джемсъ обыкновенно ограничивался двумя рюмками, потому-что отецъ его всегда начиналъ сердиться, какъ-скоро онъ позволялъ себѣ производить дальнѣйшія нападенія на бутылку. Не желая огорчить мистера Бьюта, молодой человѣкъ утолялъ свою жажду смородиновкой, или уходилъ въ конюшню наслаждаться джиномъ и водою въ обществѣ кучера и своей трубки. Въ Оксфордѣ количество вина не ограничивалось предписанными постановленіями, зато качество было всегда низшаго разряда; но когда количество и качество соединялись вмѣстѣ, какъ теперь, въ домѣ богатой тётки, Джемсъ умѣлъ отдать полную справедливость превосходному напитку, и братецъ Питтъ едва ли имѣлъ нужду распространяться въ убѣдительныхъ доказательствахъ относительно необходимости осушить до дна вторую бутылку, принесенную мистеромъ Баульсомъ.

Но когда подали кофе, и кузены должны были воротиться къ дамамъ, веселость молодого человѣка вдругъ исчезла, и онъ впалъ въ глубочайшее раздумье. Во весь вечеръ онъ говорилъ толька да или нѣтъ, посматривалъ искоса на леди Дженни, и взаключеніе опрокинулъ одну чашку.

Не вдаваясь ни въ какія разсужденія, мистеръ Джемсъ зѣвалъ безпрестанно самымъ плачевнымъ образомъ, и его присутствіе парализировало въ нѣкоторой степени вечернія упражненія женщинъ. Миссъ Кроли и леди Дженни играли въ пикетъ, миссъ Бриггсъ сидѣла за иголкой, и всѣ онѣ чувствовали, что глаза молодого человѣка были устремлены на имхъ съ какимъ-то дикимъ выраженіемъ пьянаго любопытства, отъ котораго становимсь имъ очень неловко.

— Какой онъ молчаливый, робкій и застѣнчивый! сказала миссъ Кроли мистеру Питту.

— Съ мужчинами онъ разговорчивѣе, чѣмъ съ дамами, сухо отвѣчалъ Макіавель, огорченный вѣроятно тѣмъ, что портвейнъ не развязалъ языка его кузену.

Проснувшись съ первыми лучами утренняго солнца, мистеръ Джемсъ принялся за письмо къ своей матери, и представилъ ей блистательный отчетъ о пріемѣ, который сдѣлали ему въ домѣ миссъ Кроли. Но увы! молодой человѣкъ не подозрѣвалъ, какое зло угрожало ему въ этотъ самый день. Случилось въ трактирѣ Тома Крибба обстоятельство мелочное и до такой степени пустое, что мистеръ Джемсъ даже забылъ о немъ. Наканунѣ своего визита къ тёткѣ, молодой человѣкъ, великодушный и щедрый по природѣ, угощалъ въ этомъ трактирѣ мистера Пета и троихъ его друзей, требуя безпрестанно воды и джина, который оказался главнѣйшимъ предметомъ этого утощенія. Впродолженіе вечера, вытребовано было восьмнадцать стакановъ джина по восьми пенсовъ за каждый: такъ по крайней мѣрѣ значилось въ счетѣ, приготовленномъ для господина Джемса Кроли. Вотъ это самое обстоятельство сопровождалось роковыми послѣдствіями для молодого студента. Деньги тутъ не значили ровно ничего, но количество употребленной водки вопіяло сильнѣйшимъ образомъ противъ характера бѣднаго Джемса, когда буфетчикъ Баульсъ, по приказанію своей госпожи, пошелъ расплачиваться за молодаго джентльмена. Трактирщикъ, опасаясь за несостоятельность своего должника, поклялся торжественно, что Джемсъ самъ, собственнымъ ртомъ, безъ всякаго посторонняго участія, выпилъ всѣ эти восьмнадцать стакановъ джина, и что съ него не берутъ лишняго ни одного фарсинга. Заплативъ деньги, Баульсъ, по возвращеніи домой, показалъ трактирный счетъ мистриссъ Фиркинъ, которая пришла въ ужасъ отъ такого страшнаго потребленія водки. Немедленно роковой счетъ былъ представленъ компаньйонкѣ Бриггсъ, завѣдывавшей финансовой частью, и уже отъ нея обо всѣхъ подробностяхъ узнала миссъ Кроли.

Если бы мистеръ Джемсъ выпилъ дюжину бутылокъ кларета, старая тётка извинила бы его великодушно. Мистеръ Фоксъ и мистеръ Шериданъ тоже пили кларетъ. Всѣ джентльмены пьотъ кларетъ. Но восьмнадцать стакановъ джина, употребленныхъ съ боксёрами бъ грязной харчевнѣ — нѣтъ! этого преступленія миссъ Кроли не проститъ никогда. Все, казалось, опрокинулось на бѣднаго юношу: онъ пришелъ домой, пропитанный запахомъ кошошни, куда онъ ходилъ навѣстить Тоузера, свою любимую собаку. Встрѣтивъ миссъ Кроли съ ея болонкой, злой бульдогъ чуть не загрызъ кроткую болонку, да и загрызъ бы, еслибъ она съ пронзительнымъ визгомъ не бросилась подъ защиту миссъ Бриггсъ, мѣжду-тѣмъ какъ безжалостный хозяинъ бульдога съ хохотомъ смотрѣлъ на эту поразительную сцену.

Въ этотъ денъ исчезла также и скромность несчастнаго Джемса. Онъ былъ за обѣдомъ необыкновенно живъ, веселъ и забавенъ, и выпустилъ двѣ, три остроумныя шуточки насчетъ мистера Питта Кроли. Сегодня, какъ и вчера, онъ выпилъ огромное количество вина, и храбро отправился въ гостиную забавлять почтенныхъ леди веселыми расказами о похожденіяхь въ Оксфордѣ. Онъ описалъ имъ въ юмористическомъ духѣ атлетическія свойства многихъ знаменитыхъ боксёровъ, и въ довершеніе эффекта, изъявилъ готовность сразиться одинъ-на-одинъ съ мистеромъ Питтомъ, въ перчаткахъ или безъ перчатокъ — все-равно.

— И ты долженъ гордиться этимъ предложеніемъ, любезный другъ, сказалъ онъ съ громкимъ смѣхомъ, ударивъ своего кузена по плечу. Такихъ молодцовъ, какъ я, немного наберется въ вашемъ околоткѣ. Отецъ мой сказалъ, что онъ будетъ за меня держать закладъ какой угодно. Ха, ха, ха! Ну, сразимся, любезный!

Говоря это, онъ подмигнулъ на бѣдную миссъ Бриггсъ, и храбро завертѣлъ своимъ кулакомъ надъ головою Питта Кроли.

Быть-можетъ, всѣ эти шутки не совсѣмъ нравились мистеру Питту; однакожь, онъ ничѣмъ не обнаружилъ своей внутренной досады. Остроуміе Джемса истощилось. Когда миссъ Кроли пошла въ свою комнату, онъ схватилъ со стола свѣчу и, остановившись среди гостиной, расшаркнулся передъ старушкой самымъ джентльменскимъ манеромъ, причемъ восхитительная улыбка озарила его лицо. отправившись вслѣдъ за тѣмъ въ свою собственную спальню, онъ съ удовольствіемъ обозрѣлъ всѣ происшествія этого дня, и въ душѣ его водворилась несомнѣиная увѣренность, что старухины денежки перейдутъ въ его собственный карманъ, независимо отъ мистера Бьюта и другихъ членовъ пасторскаго семейства.

Можно было бы подумать, что теперь, съ уходомъ въ спальню, окончились всѣ глупости молодого человѣка; однако-жь, на повѣрку вышло не то. Луна сіяла великолѣпно надъ безбрежнымъ моремъ, и мистеръ Джемсъ, привлеченный къ окну романтической перспективой океана и звѣзднаго неба, расчиталъ весьма основательно, что онъ можетъ наслаждаться этимъ видомъ, куря трубку. Никто, конечно, думалъ онъ, не услышитъ табачнаго запаха, если осторожно отворить окно и выставить свою голову съ трубкой на свѣжій воздухъ. Такъ онъ и сдѣлалъ. Но проникнутый поэтическимъ восторгомъ, бѣдный юноша забылъ, что дверь изъ его спальни была отворена все это время, отчего образовался сквозной вѣтеръ, распространявшійся по всему дому. При содѣйствіи этого вѣтерка, облака табачнаго дыма, сохраняя всю силу благовонной пахучести, немедленно донеслись до ноздрей миссъ Кроли и миссъ Бриггсъ.

Съ этой трубкой табаку окончились похожденія нашего героя, и Бьюты Кроли на «Королевнной усадьбѣ«никогда не узнали, сколько тысячь фунтовъ прокурилъ за одинъ разъ ихъ благородный сочленъ. Мистриссъ Фиркинъ бросилась со всѣхъ ногъ къ мистеру Баульсу, который читалъ въ эту минуту громкимъ и торжественнымъ голосомъ «Прозрачное Зерцало», въ назиданіе своего помощника, младшаго буфетчика, состоявшаго подъ его непосредственной командой. Увидѣвъ почтенную ключницу, блѣдную и растрепанную, Баульсъ и его помощникъ подумали съ перваго раза, что въ джентльменскій домъ забрались разбойники, которыхъ ноги мистриссъ Фиркинъ замѣтила, вѣроятно, въ господской спальнѣ подъ кроватью миссъ Кроли. Но узнавъ въ чемъ дѣло, мистеръ Баульсъ въ одно мгновеніе ока перебѣжалъ лѣстницу третьяго этажа и ринулся въ спальню Джемса.

— Мистеръ Джемсъ! Мистеръ Джемсъ! закричалъ онъ, задыхаясь отъ ужасной тревоги. Перестаньте курить, сэръ, ради-Бога!

Молодой человѣкъ выпучилъ глаза.

— О, мистеръ Джемсъ! Что вы надѣлали? продолжалъ Баульсъ глубоко-патетическимъ голосомъ, выбрасывая трубку изъ окна. Что вы надѣлали, сэръ? Барыни терпѣть этого не могутъ.