Л. Астахова - На этом берегу

• Название: На этом берегу
• Автор: Л. Астахова
• Жанр: Фэнтези

Посвящается всем тем, кто хоть раз чувствовал себя чужим и чуждым в этом мире.

---

В этот момент Гилд почувствовал неловкость. Ему пришла мысль, что, может, лучше развернуться и уйти, не беспокоя его, но потом что-то словно подтолкнуло вперед.

— Риан… — окликнул он ели слышно и, подойдя ближе, легко коснулся его плеча.

Тот повернулся и, не произнеся не слова, просто посмотрел, но этот взгляд сказал куда больше любых слов. Он безмолвно сказал, как важно это легое прикосновение, и как он благодарен за то, что кто-то пришел разделить его одиночество. Но вслух не было произнесено ни звука. Риан лишь жестом указал на камень рядом. Мол, садись.

Камни были плоские, нагретые солнцем и от того теплые. Летом на них любили греться мелкие изумрудные ящерки. Под одним из таких валунов как раз располагалась их норка.

Отвечая на приглашение, Гилд сел рядом. Какое-то время они молча смотрели на воду. Серебристые струи играли в утреннем солнце, от травы поднимался пар, природа радовалась приходу весны.

— Ты долго был в плену? — спросил Гилд, и добавил, как бы извиняясь за свой вопрос, — Знаешь, я вроде в плену у них не был, просто жил рядом, а как вспомню отдельные моменты, так передергивает… Когда я пришел наниматься лучником, то и представить себе не мог, насколько мы с ними разные.

— Меня взяли в плен вместе с другими воинами-людьми, но тех выкупили либо родичи, либо сам герцог Налмонд. За меня же он не пожелал платить. — Пояснил Риан. — Ты говоришь, мы с ними разные, вот и я до сих пор не могу объяснить, зачем пытать пленника, если он не знает военных тайн и не представляет собой никакой стратегической ценности. Я полагаю, что это из скотского желания поиздеваться над другим существом. Они без этого дня прожить не могут.

Альв помолчал немного. Не то переводя дух после длинной речи, не то собираясь с мыслями.

— Я бы хотел позабыть навсегда, и дыбу, и клещи, и кандалы. Тело вот уже почти забыло.

Он сделал странный жест правой рукой, словно хотел показать, как замечательно теперь работают суставы.

— Можно забыть боль, но нельзя забыть унижение, нельзя забыть себя, раздавленного и низведенного до состояния безмозглой скотины, с которой делают все что угодно…

— Это ужасно, — Гилд видел прозрачные глаза родича, — я понимаю, забыть такое нельзя, но может быть, тебе удастся отодвинуть воспоминания, понять, что это прошло…

Непроизвольно он коснулся руки Риана, словно желая принять его боль.

— Мы выжили, а это уже немало. Пока что мы живы, вопреки всему.

— Да, мы выжили и продолжаем жить. Но главное, мы можем помочь друг другу. Ты уже мне помог. — Сказал Риан, и поймав недоуменный взгляд Гилда, пояснил. — Не знаю, поймешь ли… Твое присутствие возродило во мне ярость, а это тот огонь, что питает душу воина.

…свист стали, танцующей в руках, кровь, летящая багровым веером, последний крик из горла врага, пот, пропитавший подкольчужную куртку, согласованные гармоничные движения, отточенные не годами — столетиями, глаза, без страха, смотрящие в бездну и в вечность за Гранью… нет смерти… нет страха… нет даже ненависти… и все, что есть, отдано во имя победы… и душа за миг до возможной смерти обнажена так же, как в миг появления на свет…

Как еще передать то, что ощущает воин в момент напряжения всех сил и умений, в самый разгар сражения, если не распахнуть щиты, благо, что собеседник может и почувствовать и понять в полной мере. А ведь казалось, что Риан уже ни перед кем никогда не сможет открыться.

Да, он все видел… и в эту минуту Гилд неожиданно вспомнил, что еще вчера собирался уйти отсюда, как только будет на это способен. Теперь он сам удивился подобной мысли: "Уйти куда?" Ему совсем не хотелось расставаться с новым знакомым, напротив, это был первый случай за долгие-долгие годы, когда его понимали, и сам он понимал другого. Давно забытое чувство, он уже и не помнил, что такое бывает.

"О чем это я? — он отогнал ненужные мысли. — Я ему только в тягость. Надо сказать спасибо за все, что он сделал, и освободить от себя. При такой жизни, в лесу, ему, скорее всего, без меня будет легче, да и кто сказал, что ему нужен друг?"

Риан погладил гладкий скол камня, там, где видны были слои породы. Скол образовался за несколько лет до того, как он сам поселился в этой глуши, но до сих пор камень не залечил свою рану, а из семечка, брошенного ветром к подножию глыбы, уже отважно пробился крошечный ясень, обещая через какое-то время опрокинуть камень мощью корней и силой жизни. Жизнь всегда побеждала, и кому лучше было знать об этом, как не тому, кто живет так долго.

— Здесь очень красиво, особенно в конце весны. — Вдруг сказал Риан, улыбаясь краешком рта. — Да ты и сам увидишь. Верно?

— Я бы хотел этого, если… — он то же улыбнулся, чуть неловко, и снова взглянул Риану в глаза.

Они посмотрели друг на друга и, словно заколдованные, протянули руки, соприкоснувшись пальцами. На один миг, легко, как это умеют одни лишь те, кому были открыты мироздание и вечность, жест, который совершенно непонятен для людей. Но этого было достаточно.

— Мы будем вместе.

Кто это произнес, было уже неважно.

Левой, здоровой рукой, Гилд коснулся запястья Риана.

— Оно было сломано здесь? — тот молча кивнул. — Я знаю, что ты чувствуешь, это словами не передашь. Память не дает тебе покоя, это и боль и ярость… я вижу. Если бы мы могли отомстить и убить того негодяя, тебе сразу стало бы легче.

— Какого из многих? — не понял Риан.

— Думаю, главного — Ньюри Ферана. — Просто ответил Гилд.

В глазах Риана промелькнула молния:

— Убить Ферана, — заворожено произнес он.

Хорошая мечта. Она была единственным утешением в темнице, она помогала пережить боль и заглушала желание умереть. О, да, только кровь негодяя способна затушить пожар мести и ненависти.

— Понимаешь, если его не будет, все остальные не в счет, ведь палачи, что мучили тебя, лишь его слуги. Я сам не видел эту мразь, но много слышал о нем. Он убивает нещадно любого из нашего рода, а истинных нелюдей — гоблинов и дикарей с дальних гор, не трогает никогда. К тому же он завел кучу попов, которые денно и нощно вещают с амвонов гнусную ложь. Они говорят, что альвы воруют людских детей, насилуют девушек, угоняют скот и травят посевы. Подобные слухи страшнее мечей, они не знают границ и проникают повсюду. Скоро не будет нам места нигде.

— Ты же не хочешь сказать, что все зло в Ньюри Феране? Не будет его, то же самое сделает кто-то другой.

— Да, ты прав. Но знаешь, когда вчера я сидел там, на камнях, перед тем, как напали разбойники, я подумал, что мне некуда больше идти. Я жив, но мой путь уже завершен. Я ушел от своих, не простя им обиды, я жил один, но альвов в тех местах стали травить как волков, не смог я ужиться и в гарнизоне, среди людей. На Земле мне больше нет места. В этот миг появились бандиты, и когда два бугая держали меня, я подумал, что это насмешка Судьбы. Я готов был к смерти, но не такой и не так. Поэтому мне все равно, что будет, я готов рискнуть, лишь бы не попасть в плен, и пусть одной сволочью станет меньше.

— Наверное, это последнее место, где мы можем жить свободно. — Риан обвел взглядом рощу так, словно это был его дом. — Но когда-нибудь они выгонят нас и отсюда. И вот тогда ничего иного и не останется, кроме как пойти на штурм замка Ферана, даже без надежды на победу.

— Сейчас рано об этом думать. Я еще не скоро смогу держать меч, но мы сможем подготовиться, у нас ведь есть время. А как тебе удалось тогда бежать?

Риан прикрыл на миг глаза, словно медленно погружаясь сквозь плотные слои памяти. Как сбегает из неволи волк или другой дикий лесной зверь? Он просто умеет терпеливо ждать. Это только кажется, что огромный хищник привык и спокойно дремлет на солнышке, что страшит его палка в руке надсмотрщика, что радует кусок мяса, брошенного в миску. Нет, нет и нет, волк всегда помнит о своей несвободе и каждый миг бдит за запором дверцы своей клетки, и ни за что не пропустит того случая, когда клетку забудут закрыть плотно. А такое рано или поздно случается. И вот тогда…

— Они решили устроить охоту, травить меня собаками и для того сняли кандалы с ног. — Пояснил он невзрачным будничным тоном. — Думали, что я ослаб и легко сдамся. На самом деле это было просто, сложнее было снять кандалы с рук. Но, как видишь, я справился.

В подтверждении своих слов он продемонстрировал свои запястья, выпростав их из рукавов.

— Но главное, я нашел место, где закопал свои мечи. Это меня сильно утешило.

— Мы убьем Ферана! — твердо произнес Гилд. — Настанет день, и убьем. Я еще не знаю, как это будет, но ты верно сказал, надо уметь ждать.

Гилд потрогал рукой воду. Чистые, холодные струи быстро сбегали по пальцам и уносились прочь. Он непроизвольно коснулся волос, они были сбитые, тусклые, в некоторых прядях нитками угадывалась седина. Отдельные белые волосы, словно струи воды, тонули в общей массе, но все же было видно, что последние годы оставили свой нелегкий след.