Валерий Марк - Каторга

• Название: Каторга
• Автор: Валерий Марк
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Как будто каторга - «... будет завтрак. Потом в забой, потом обед. Потом снова в забой, потом снова в барак. Потом ужин, потом три часа свободного времени, потом отбой. Потом подъем, потом завтрак, потом в забой, потом обед, потом снова в забой, потом снова в барак, потом ужин, потом три часа свободного времени, потом отбой. И так далее... ». Но никто не знает,  за что сюда попадают. Где и кем были раньше и что такого наделали. За что должны терпеть пытки. Из память вытерто всё прошлое... Но попал на каторгу один, которому промыли из рук вон как плохо мозги...

---

— И что? — спросил Лысый негромко. — Что-то я ничего не вижу. Что это за белиберда тут такая? Какие-то кнопки ублюдские.

— Я тебе говорю, сам пока еще мало что понимаю, — обернулся Умник. — В такие вещи въезжают не сразу. Здесь все до такой степени просто, что разобраться ужасно трудно.

— Гы-гы-гы! — осклабился Дед. — Просто круто. Так просто, что ни хрена ничего не понятно, и ни хрена не сделаешь ничего. Просто офигенно, как просто. Гы-гы-гы.

— Дед, здесь не в этом дело. Ты ведь сам говоришь, что тысячу раз видел люк, в который мы сюда влезли. Ты хоть раз подумал, что он, раз уж люк, может куда-то вести?

— Мне не до этого было. На каторге, знаешь ли, Умник, не до каких-то люков.

— Кстати, Дед, насчет люков… Ты в курсе, что ворота так же не заперты, как и наш люк?

Лысый с Дедом переглянулись.

— Ты что, Умник?.. И ворота уже попробовал?..

— В первый же день, разумеется. Они не заперты. Открывай и иди, на все восемь сторон.

— То есть как это?.. — Лысый выпрямился как столб. — Ты что, хочешь сказать…

— Именно это я и хочу сказать, мой милый Лысый. — Умник осторожно нажал несколько клавиш. — Никто тебя тут не держит. Да, кстати, а кто тебя заставляет-то и в забой ходить? И дежурных-то, кстати, сами ведь выбираете?

— Интересно, кто еще будет их выбирать? Ведь кроме нас здесь никого нет!..

— Ну так и открывай себе ворота, и уходи. Ну, стерли у тебя из мозгов все твое прошлое. Да и хрен с ним! Оно тебе нужно? Если там ты был такой гад, натворил таких гадостей, что тебя бросили исправляться в этот кошмар?

— Умник, заткнись! — Лысый сам замолчал. — Ну и куда я пойду? Вокруг голые горы!

— Ну да. Обычные горы. А у тебя на плечах что? Голова. А в ней что?

— Дерьмо, — осклабился Дед, наблюдая за тем, как Умник нажимает клавиши.

— С этим никто не спорит, — сказал Умник серьезно. — Вопрос только в количестве. У кого-то больше, у кого-то меньше, у кого-нибудь очень много, у другого почти ничего. Поэтому вытряхивай из головы дерьмо, и соображай как не сдохнуть в горах. А в горах не сдохнуть вполне реально.

— Да, но… Но ведь здесь ничего больше нет, только зона! Только рудник, забои, дерьмо, только уроды и сволочи. И куда я пойду? Нахрен бы им дверь закрывать, действительно! Куда я пойду?

— Лысый, ты взрослый вроде как человек. Сам выбирай. Выбор один и тот же, без вариантов, для всех. Ворота одни. Хочешь, сгноись в отстойнике. Хочешь, сваливай в горы и дыши воздухом. Что тебе надо, если там горы и воздух? Жизнь, она даже здесь одна, как ее ни крути. А как будешь крутить твое сраное дело. Мне просто нужно кое-что тут узнать, очень нужно, а так я свалил бы уже давно. И никто бы не бил в голову. Ага… Вот смотри…

Экран на стене ожил. Умник следил за бегущими строчками, затем нажал клавишу, и бег таблицы остановился.

— Смотри. Пока я думаю так, что эти цифры наши каторжные номера. Если перейти по этому знаку, — Умник нажал клавишу, — открывается такая таблица, в которой, я уверен, и зашифровано наше прошлое…

— Гы-гы-гы, — осклабился Лысый. — Дело, значит, за малым. Узнать, какой у тебя номер. Откуда? Расшифровать эти ублюдские закорючки. Как? А если там еще что-нибудь будет? Смотри, сколько тут всякой дряни…

— Лысый, если ты хоть как-то умеешь думать, то ничего не потеряно. Можешь поверить, если у тебя из башки не стерли все до конца, и если ты понимаешь, что эти вот штуки можно расшифровать… Значит, ты их расшифруешь. Не забывай, что ты самый обыкновенный робот, и работаешь по правилам, которые до тошноты элементарны. У тебя, как у робота, есть определенный ресурс. Если тебе угодно пускать его целиком на обработку всякого хлама, флаг тебе в руки и трубку в задницу. Попробуй пускать его только на нужное, и офигеешь.

— Хи-хи-хи, — сказал Дед невесело. — И как же мне, скажите на милость, узнать, что для меня хлам, а что нет?

— Этого тебе, Дед, боюсь, не скажет никто. — Умник отключил экран и поднялся. — У тебя на плечах что? Голова. А в ней что?

— Дерьмо, — осклабился Лысый и загоготал.

На место раздавленного толстяка перевели Гнуса — верзилу безо лба и с расплющенным носом, над которым таращились глазки. До обеда, пока они долбили нескончаемую породу и валили ее на нескончаемое полотно, Гнус то и дело оборачивался в сторону Умника и, зловеще скалясь, переговаривался с напарниками. Иногда они оборачивались все вместе, злобно смотрели на Умника, Лысого, Деда и снова о чем-то переговаривались. Дежурные возвращались часто, чаще обычного, подходили к Гнусу и Тормозу, говорили с ними, оборачивались на Умника, Лысого, Деда, и вскоре, перед обедом, исчезли вообще.

Дед, который наблюдал, что творится на участке соседей, хмыкнул и мотнул головой.

— Чувствую, не дадут нам сегодня обедать, — проорал он Лысому в серое ухо.

Лысый только кивнул. Наконец, объявили обед, и грохот осыпался, и в тишине проступили ругательства, гогот, стук ложек. Дед, Лысый и Умник уселись на своем участке, в пыльное крошево камня, достали посуду, принялись за обед. Минут через пять Гнус, наконец, подошел к Умнику и стал перед ним, бросая тусклую тень. Умник продолжал стучать ложкой, не замечая верзилу. Рядом с Гнусом остановился и Тормоз.

— Але, черепа, — поздоровался Гнус и мерзко хихикнул. — Хлеб да соль.

— Взаимно, — откликнулся Дед спокойно. — Что надо? Не мешай принимать пищу.

— Хавайте, черепа, хавайте. Я, вообще-то, не к вам. Я к этому.

— Ну, я тебя слушаю, Гнус. — Умник отставил ложку и поднял голову.

— Куда ты вчера народ уводил?

— В смысле?

— В смысле «в смысле»? Я спрашиваю, куда вы вчера ходили после работы?

— А, ты про люк? В люк. Чего спрашиваешь, когда сам видел.

— Я спрашиваю, что там такое, и зачем вы туда шарились.

— Там коридор, много дверей, кресла, пульты, экраны. Какая-то, в общем, такая всякая ерунда. Сходи сам посмотри, если тебе интересно.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что открывай люк, заходи и смотри, если тебе интересно. Там не заперто. Заходи и шарься сколько влезет.

— Что-то я, черепа, не понял. — Гнус обернулся к своим и мерзко хихикнул. — Он меня что, за дурака тут считает?

— Да он нас тут всех за дураков держит, — хрюкнул Тормоз. — Ему уже давно пора яйца на уши намотать, пидору гнойному.

— Я тоже, черепа, думаю, что пора. — Гнус выбил ногой из рук Умника миску с похлебкой. — Зачем ты туда ходил, сученыш? А?

— Посмотреть. — Умник поднялся и стал перед Гнусом, глядя ему в глаза. Гнус секунду держался, затем отвел глаза в сторону, обернулся к своим и мерзко хихикнул.

— Посмотреть… И что же ты там увидел, интересно спросить? — Он опять повернулся к Умнику и посмотрел ему в подбородок.

— Пока ничего особенного. Там все пока непонятно.

— А что там должно быть понятно? — Гнус хихикнул, и глазки его сверкнули.

— Мне там нужно кое-что узнать. Это личное, — сказал Умник серьезно. — К вам никакого отношения не имеет.

— Личное, черепа. — Гнус снова хихикнул своим. — Личное значит личное, хи-хи-хи, дело святое, да мне и насрать. Мне вот не нравится, что ты там шаришься, вообще шаришься. Чтобы я тебя там больше не видел. Понял, козел?

— Нет, не понял. Какое тебе дело, что я там шарюсь? Я же тебе говорю, что к вам это никакого отношения не имеет.

— Давай его, Гнус, замочим тут, наконец, — вякнул Тормоз. — Затрахал он уже по самое нехочу. Мы тут, кретины такие, ходим и ходим, сколько тут себя помним, ходим и ходим мимо, живем себе спокойно, без всяких вонючих люков, нам до них дела нет. И вот тебе, раз, выскакивает какой-то вонючий пидор из какой-то вонючей жопы, и лезет во всякие дыры, как какой-то ушастый член, и еще заявляет, что мы тут отстой, и гнилье, и моча.

— Я, Тормоз, не говорил, что вы тут отстой, гнилье и моча. Это вам, наверно, так самим кажется.

— Я повторять не буду. — Гнус толкнул Умника так, что тот чуть не упал. — Еще раз увижу, как ты ошиваешься около этого поганого люка, отрежу яйца тупой ножовкой. Понял?

— Что отрежешь яйца тупой ножовкой, понял.

Гнус ударил Умника коленом в пах, и Умник упал в пыль и крошево.

— И вам тоже. — Гнус обернулся к Деду и Лысому.

— А нам-то за что? — Дед поднял брови.

— Ты что, тоже тут самый умный нашелся? — Тормоз, поигрывая запасной стойкой, подошел к Деду. — Тебе ясно сказано?

— Мля, жалко, не замочили мы тебя давеча, — хихикнул Лысый, доглотал остаток похлебки и отставил тарелку. — Слушай, Тормоз, а пошли с нами?

— Куда?!

— В люк. Там тихо, спокойно, без вони, уродов нет никаких…

Тормоз ударил Лысого ногой в голову. Лысый успел увернуться, удар вышел вскользь, Лысого отбросило в сторону, на острые камни. Гнус подскочил к Лысому, ударил его сапогом в ребра — Лысый, крякнув, перевалился на другой бок и, согнувшись, затих.

— Я сказал, черепа, — процедил Гнус. — Все.

Он повернулся к Умнику, который поднялся и стоял, чуть согнувшись, держась рукой за стойку.