Алан Глинн - Области тьмы (The Dark Fields)

• Название: Области тьмы (The Dark Fields)
• Автор: Алан Глинн
• Жанр: Контркультура

Представьте, что ваш мозг функционирует на такой высокой мощности, о какой вы даже мечтать не могли, высасывая базисные ресурсы вашего интеллекта и энергии. Мозг Эдди Спинолы способен на это, потому что он открыл для себя крошечную белую таблеточку под названием МДТ-48. Это Виагра для мозга, творческий наркотик, меняющий всю его жизнь. Но теперь, когда Эдди легко делает такие суммы денег, о которых прежде и мечтать не мог, он начинает страдать от зловещих побочных эффектов. А когда пытается найти других МДТ-наркоманов, чтобы понять, как можно справиться с этим пристрастием, он узнает страшную правду. Многие из них умирают… А остальные уже мертвы.

---

Варианты этой стычки проплывали у меня в голове всю ночь, каждый чуть отличался от предыдущего – не сигара, а сигарета или свеча, не винная бутылка, а палка или статуэтка – каждый раз, как осколки цветного стекла, в замедленной съёмке летящие через пространство после взрыва, каждый раз напрасное обещание вылиться в настоящее воспоминание, во что-нибудь объективное, цельное… и достоверное…

В какой-то момент я скатился с перины, ухватился за живот и пополз по полу в блестящую темноту ванной. После очередного приступа рвоты, на этот раз в толчок, я умудрился встать на ноги. Склонился над раковиной, и после схватки с краном начал умываться холодной водой. Когда я поднял взгляд, моё отражение в зеркале было едва видно, больше похоже на призрак, и глаза мои – видимые и бегающие – были единственным признаком жизни.

Я снова поплёлся в комнату, где тёмные очертания на полу – разломанные коробки, груды одежды, открытый портфель с деньгами – больше похожи были на набросанные камни в странной и тёмной местности. Я привалился к стене рядом с телефоном и сполз в сидячее положение. Так я и просидел несколько часов, пока дневной свет не проник в комнату, вырвав ее не изменившееся содержимое у мрака.

И я худо-бедно приспособился к боли в голове – по крайней мере, пока я оставался абсолютно неподвижным, не шевелился, не дёргался, она, к счастью, уменьшалась до тупого, долбящего, бессмысленного ритма…

Глава 27

Когда рядом зазвонил телефон, часов в девять, мне показалось, будто тысяча вольт электронапряжения пронзает мой мозг.

Я потянулся – дёрганно, дрожащей рукой – и взял трубку.

– Алло?

– Мистер Спинола? Это Ричи.

– Хххрр.

– К вам пришёл мистер… Геннадий. Пропустить его к вам? Утро пятницы.

Сегодняшнее утро. Точнее, уже вчерашнее утро.

Я помолчал.

– Да.

Я положил трубку. Пусть посмотрит на меня – скоро он тоже будет таким же.

Я кое-как сумел подняться с пола – каждое движение посылало очередной электрический разряд мне в мозг. В конце концов сумев встать, я заметил, что стою в лужице собственной мочи. На рубашке были пятна крови и слизи, и я весь трясся.

Я посмотрел на портфель с деньгами, а потом на телефон. Как мог я быть таким тупым, таким самодовольным? Я посмотрел на окна. На улице стоял ясный день. Я подошёл к двери, очень медленно, и открыл её.

Повернулся и побрёл в комнату, а потом снова развернулся, чтобы смотреть на дверь. У моих ног лежала большая, разломанная коробка, её вываленное содержимое – кастрюли, сковородки, всякая кухонная утварь – расползлись, как кишки по полу.

И вот я стою как старик – немощный, согбенный, целиком во власти всего происходящего вокруг. Я услышал, как открывается дверь лифта, потом шаги, а через пару секунд в дверях появился Геннадий.

– Оба… блядь!

Он ошеломленно посмотрел вокруг – на меня, на погром, на громадные размеры квартиры, на окна – явно не в состоянии решить, впечталён он качеством или испытывает омерзение от моего состояния. Сам он пришёл в костюме в тонкую полоску и на двух пуговицах, в чёрной рубашке и без галстука. Он обрил голову, а точёное лицо украшала трёхдневная щетина.

Пару раз он пробежал по мне глазами снизу вверх и сверху вниз.

– Ни хуя себе тебя расколбасило. Что такое? Я что-то пробормотал в ответ.

Он зашёл в комнату. Потом, обходя кучи на полу, подошёл к окнам, куда его неотвратимо тянуло, как я думаю – совсем как меня, когда мы с Элисон Ботник тут были в первый раз.

Я не двигался. У меня болела голова.

– Явный прогресс по сравнению с той жопой, где ты жил на Десятой улице.

– Ага.

Я слышал, как он ходит сзади меня от окна к окну.

– Охуеть, видно весь город. – Он помолчал. – Я слышал, что ты нашёл себе приличную квартирку, но это оказалось вообще нечто.

Это он о чём?

– Вон Эмпайр-Стейт. Здание Крайслер. Бруклин. А мне нравится. Знаешь, может, тоже куплю себе что-нибудь в таком роде. – Я услышал по голосу, что теперь он повернулся ко мне. – А что, может, мне забрать прямо эту квартиру, въехать прямо сюда? Что скажешь, дрочила?

– А что, Геннадий, будет круто, – сказал я, полуоборачиваясь. – Я всё равно собирался искать соседа, чтобы вместе выплачивать кредит.

– Вы только посмотрите, клоун в обосраных штанах. Ну что, Эдди, рассказывай, что у тебя тут за хуйня творится.

Он снова обошёл разбросанные вещи и появился в моём поле зрения. Потом он остановился, увидев портфель с деньгами.

– Господи, ты действительно не любишь банки? Спиной ко мне он согнулся и стал разглядывать деньги,

брал пачки и перекладывал.

– Здесь триста-четыреста тысяч, не меньше. – Он присвистнул. – Не знаю, Эдди, чем ты занимаешься, но если там, где ты взял это, осталось ещё, то тебе надо куда-то инвестировать средства. Моя компания по импорту скоро начнёт работать, так что, если хочешь войти в долю… это обсуждаемо.

Обсуждаемо?

Может, Геннадий этого не знает, но скоро он будет трупом – через пару дней, когда его запас МДТ иссякнет.

– Ладно, – сказал он, выпрямляясь и разворачиваясь, – когда я встречусь с этим твоим дилером?

Я посмотрел на него и сказал:

– Никогда.

– Чего-о?

– Ты никогда с ним не встретишься.

Он замолчал, дыша через нос. Потом встал и секунд с десять меня разглядывал. Выражение лица у него было, как у капризного ребёнка – если можно представить капризного ребёнка с выкидным ножом в кармане. Медленно он достал его и со щелчком раскрыл.

– Я думал, что так может случиться, – сказал он, – поэтому я подготовился. Я выяснил кое-что о тебе, Эдди. Выследил тебя.

Я сглотнул.

– В последнее время у тебя хорошо идут дела, да? Партнёры по бизнесу, сделки по поглощениям. – Он повернулся и стал бродить по комнате. – Но мне кажется, Ван Лун и Хэнк Этвуд будут не рады, если узнают о твоей связи с русской мафией.

Я посмотрел на него, тоже чувствуя себя упрямым ребёнком.

– Или, например, история про твою наркотическую зависимость. Думаю, пресса в неё с радостью вцепится.

История про мою наркотическую зависимость? Это же было чёрт-те когда. Откуда он узнал про неё?

– Невероятно, что можно раскопать в чужом прошлом, – сказал он, словно прочитав мои мысли. – Записи в трудовой книжке, кредитная история – и даже личные сведения.

– Иди ты на хуй.

– Вот уж не думаю.

С этими словами он повернулся и быстро пошёл ко мне. Поднёс нож мне к носу и помахал им из стороны в сторону.

– Я могу творчески переработать твоё лицо, Эдди, но я всё-таки хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос. – Он уставился мне в глаза и повторил, на этот раз шёпотом: – Когда я встречусь с этим твоим дилером?

Деваться мне было некуда, и терять нечего. И я прошептал в ответ:

– Никогда.

После недолгой паузы он ударил меня в живот левой рукой – так же резко и эффективно, как раньше, в прежней моей квартире. Я сложился пополам и упал на коробки, хрипя и ухватившись за живот обеими руками.

Геннадий снова отошёл и стал бродить по комнате.

– Ты же не думаешь, что я начну с лица, правда?

Боль вроде бы была ужасной, но при этом я чувствовал себя поразительно отстранённым от неё. Думаю, меня слишком задело, что Геннадий вторгся в мою личную жизнь, что он перекопал моё прошлое.

– У меня целая папка на тебя. Вот такой толщины. Там есть всё, Эдди, такая информация, что ты просто не поверишь, пользуйся – не хочу.

Я поднял глаза. Он стоял спиной ко мне и размахивал руками. И тут краем глаза я заметил кое-что в куче, вывалившейся из разбитой коробки с кухонной утварью у меня под носом.

– Так вот что я хочу у тебя спросить, Эдди: как ты собираешься объяснить своим высокопоставленным друзьям эти годы в безвестности? А? Пока ты писал эту напыщенную херню для “К-энд-Д”? Преподавал английский в Италии без разрешения на работу? Хуячил цветоделение в журнале “Chrome”?

Пока он говорил, я дотянулся до коробки. Оттуда торчала деревянная подставка с длинным ножом для мяса. Я крепко ухватил его и вытащил из подставки, в голове у меня молотило от усилий сдержать дрожь в руках – не говоря уже о том, что пришлось согнуться. Потом я тяжко выпрямился, предусмотрительно убрав нож за спину. Геннадий развернулся.

– А ведь ты когда-то был женат, да? – Он пошёл через комнату ко мне. Теперь у меня кружилась голова, он двоился в глазах, а сзади него я видел только белое пульсирующее поле. Но несмотря на эту неустойчивость, я вроде бы знал, что делаю – всё было где надо, злость, унижение, страх. Во всём была логика и неизбежность. Может, так же всё было и тогда на пятнадцатом этаже? Я не представлял, как оно там вышло, и понимал, что так никогда и не узнаю.

– И здесь тебя тоже ждала неудача, да? – На мгновение он остановился, а потом подошёл на пару шагов ближе. – Как там её звали? – Он держал нож и махал им у меня перед глазами. Я чувствовал запах его дыхания. Сердце и голова у меня молотились в унисон.