Лорен Хендерсон - Мое бурное прошлое

• Название: Мое бурное прошлое
• Автор: Лорен Хендерсон
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Женская литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-349-Х

Джульет Купер тридцать три года, она из тех счастливчиков, кому все удается: отличная работа, чудесные подруги и бесконечные победы над мужчинами, которых Джульет коллекционирует. Заарканив очередную мужскую особь, Джульет любит обсудить удачную охоту с любимыми подругами: закоренелой семьянинкой Джил и высокопрофессиональной садомазохисткой Мэл. Подруги в свою очередь делятся своими новостями: достижениями по части кормежки мужа и успехами на ниве дрессировки извращенцев.

Джульет шагает по жизни беззаботно и лихо, срывая бутоны любви и не думая, что ждет ее впереди. А ждет ее страшное испытание – однажды ночью, заарканив очередного красавца, Джульет понимает, что больше не получает от секса прежнего удовольствия. Как назло, страшное открытие совпадает с появлением в ее жизни сразу нескольких крайне привлекательных мужчин. А по убеждению Джульет, мужчину можно приклеить и отклеить как пластырь. И если один отрывается, нужно срочно приляпать другой. Прежняя Джульет, не раздумывая, так и сделала бы, но Джульет новая мучается сомнениями. Она вдруг поняла, что в ее жизни нет главного – любви. И самое время ее найти – надо лишь немного подумать. Так кто же он, ее истинная любовь: хулиганистый, но обаятельный Лайам, задумчивый Алекс, солидный Йохан или неотразимый красавчик Льюис?

Завоевав популярность своими яркими и веселыми детективами, Лорен Хендерсон решила освоить жанр иронической комедии. И получилось у нее это с блеском – первая же книга стала бестселлером. В книгах Хендерсон нет места нытью и занудству, ее стиль – брызжущая энергия, едкость и поразительно живые персонажи.

---

Так, Филип выжидающе пялится на меня. Видимо, пришел мой черед поддержать болтовню.

– Шоу называется «Лайам без границ» потому, что Лайам абсолютно безбашенный, – сказала я. – Остановить его нельзя.

И остервенело вонзила тупой нож в утку, пытаясь соскрести жир, хотя мне и не хотелось, чтобы Филип подумал, будто я сдвинута на калориях. Овощной гарнир, к моему разочарованию, оказался огромными ломтями баклажанов. Баклажаны в виде пюре я еще могу употребить, но так… К тому же баклажаны несовместимы с уткой. Их жарят в огромном количестве масла, а карри и без того сочится жиром. Словом, главное блюдо, которым я собиралась утешиться, оказалось полным отстоем. Вечер был безнадежно испорчен.

– Джульет! Джил! И джентльмен, которого я не знаю! – фамильярно прогремел знакомый голос. – Что привело вас сюда, как говорят в мыльных операх?

Через весь зал к нашей хижине направлялся Генри Риджли. Сейчас его появление было для меня в сто раз приятнее, чем пару недель назад в гостиничном коридоре.

– Надеюсь, сегодня передо мной Джульет, а не фрейлейн Хельга Доппельгангер! – выкрикнул он бодро. – Чертовски рад вас видеть.

Кажется, Хельгу Доппельгангер раньше звали Гретой Как-то-там, но не в моих интересах поправлять его.

– Привет, Генри! – отозвалась я с неподдельным энтузиазмом.

По новой убеждать Генри, что я не знакома с вышеупомянутой фрейлейн, было пустой тратой времени. Он заарканил меня на следующее же утро и выложил всю историю – в надежде, что я тоже видела, как моя точная копия бродит по гостинице и болтает на ломаном немецком. Я заявила о своей полной непричастности к проделкам немецкой дамочки и оставила Генри в баре наедине с рюмкой. Мне было наплевать. Да он вроде бы и поверил.

Я отметила, с каким отвращением Филип рассматривал Генри. Воротничок у того протерся до состояния тряпки, а галстук был заляпан какой-то коричневой дрянью. Происхождение пятна могло быть каким угодно: говяжий бульон, фруктовый сироп или кровь из заклеенной пластырем раны, которую Генри нанес себе, бреясь утром. Все-таки странно, что у него не так уж и много порезов: наверное, не очень-то просто выбривать все эти бульдожьи складки.

Полинялая рубашка Генри с грязным воротничком некогда была розового цвета. В остальном его гардероб состоял из желтой жилетки, видавшего виды зеленоватого твидового пиджака и коричневых вельветовых штанов, обвисших на коленях и измятых, как горный рельеф Шотландии. Он выглядел неудачником, привыкшим жить на подачки своего богатенького семейства, которое вдруг лишило его содержания.

У Генри за спиной выстроилась половина штата ресторана во главе с менеджером. Бедный Филип наверняка решил, что они хотят выставить Генри с позором, но не тут-то было. Генри, во всем его неумытом экстремизме, был признан с порога. Я, правда, немного испугалась за уровень холестерина у одного из самых известных ресторанных критиков Лондона, если они скормят ему карри из кокосового молока и жареных баклажанов.

– Мистера Генри любить «Тайский дом»? Да, мистера Генри? – засюсюкал менеджер. – Мистера Генри друг? Мистера Генри сидеть с вами?

Во взгляде Джил читалась паника. Улизнуть инкогнито нам не удалось. Но что поделаешь? Генри уже широко улыбался менеджеру и говорил: «Да, да, мы большие друзья!»

– Рада тебя видеть, Генри! – И я подвинулась, освобождая место для его монументального зада. Скамейка жалобно затрещала, когда Генри с трудом втиснулся в кабинку.

– Подушки мистера Генри, быстрея! – рявкнул менеджер одному из официантов.

Тот исчез и через мгновение вернулся с бархатными подушечками. Кряхтя и отдуваясь, Генри принялся запихивать их под задницу. Процедура эта заняла несколько минут: когда речь идет о его комфорте, Генри не торопится.

Если честно, я была очень рада появлению Генри: он разбавит наши кислые посиделки до нужного градуса. Генри умел быть душой компании – если, конечно, не напивался до скотского состояния. Что и говорить, Генри старый козел, но… чрезвычайно важный старый козел. Только посмотрите, как эти узкоглазые с ног сбились. Филип подскакивал каждый раз, когда я называла какое-то громкое имя из числа наших клиентов. Вряд ли ему придет в голову возмущаться по поводу того, что пришлось скоротать вечерок в компании пусть и мелкой, но все же знаменитости. Благодаря своим колонкам в «Санди тайме» и «Мод» Генри был желанным гостем везде и всюду. Без этой писанины он был бы просто мерзким, заляпанным жратвой алкоголиком, но газетные колонки превращали его в очаровательного британского оригинала.

Неужели никто до сих пор не предложил Генри сняться в комедийном сериале? Если вырезать нецензурные выражения, шоу ждет оглушительный успех. Интересно, есть ли у Генри агент? Надо будет спросить.

Глава 9

– Генри, – спросила я через пару часов, – у тебя есть агент?

– Чего? – Он влил в себя очередную рюмку бренди. – Что за дерьмо! Где пойло, которое я принес, Нил?

– Ты его вылакал несколько месяцев назад, Генри, – хладнокровно отозвался бармен.

– Неужто! Врешь, подонок. Врешь, проклятый ирландский подонок. Ты сам его вылакал. Перевел добро к чертовой матери. Тебе ведь без разницы – что «Арманьяк», что писи Джульет. Кто-нибудь пил твои писи, Джулс?

Мы обменялись взглядами с бесстрастным, как скала, барменом. Я поняла, что он тоже не вчера познакомился с Генри. Далеко не худший способ присмирить нашего общего друга – не тушеваться от его «остроумия». В этом отношении он до безобразия похож на Мэл. Впрочем, я и сама не прочь перекинуться парой-тройкой грязных плоских острот со старым приятелем-забулдыгой. Очень, знаете ли, раскрепощает. А раскрепоститься мне требовалось позарез, ибо последние несколько часов я строила из себя мисс Паиньку в присутствии мистера Филипа.

– Сегодня – не советую, – честно призналась я. – В моей моче, должно быть, повышенное содержание баклажанов и жира. Я объелась мерзкого карри.

Как я и рассчитывала, ответ оказался резче, чем Генри готовился услышать. К тому же ему нравилось быть монополистом, когда необходимо дать пощечину общественному вкусу. Если вам удавалось переплюнуть его по части сальностей или грубостей, Генри тут же поджимал хвост и удалялся со сцены.

– Эй, Нил, плесни еще этого мерзкого пойла. – Генри взмахнул пустым бокалом. – Да, и налей Джульет, что она там хлещет…

– Еще один «Гранд Марнье»? [11] – поинтересовался Нил.

– Да, валяй.

Обычно я не хлещу «Гранд Марнье», но в тот вечер обстановка к этому здорово располагала. Мсье Марнье вряд ли стал бы петь от счастья, если бы я призналась, что меня тянет закладывать за воротник его амброзию глубокой ночью в замызганном баре сомнительной репутации на задворках Камден-стрит. На самом деле все было не так уж плохо: пылающий камин создавал уют, а вся обстановка «Плевка и свистка» напоминала салун из древних американских вестернов. К тому же табуреты, протертые целыми поколениями рабочих-иммигрантов, были чертовски удобные.

Здесь Генри обычно и напивался. Невероятно, я бы скорее представила его в каких-нибудь трущобах. Но, кажется, у него был дом на Камден-сквер. От зависти можно лопнуть.

* * *

– Хожу сюда тридцать лет, – прорычал Генри, долбя кулаками в закрытую дверь, когда мы подошли к пабу. – Нил! Открывай! Шевелись, приятель!

Дверь отчаянно сотрясалась, а стекло собиралось вот-вот вывалиться из ветхой рамы, когда кто-то наконец начал возиться с замком.

– Отчего бы им просто не дать тебе ключи? – спросила я, когда Нил впустил нас. – А то дверь того и гляди слетит с петель.

– Вы чего, уже назюзюкались, леди? – осведомился Нил, гремя затвором. – Да он отсюда вылезать не будет. Знаете, сколько он может выжрать нашего товара на дармовщинку?

Нил, этакий эльф неопределенного возраста с морщинистым лицом, обратил на меня ясный взор. В этом живчике не было и следа дряхлости. Думаю, ему не составило бы труда без чужой помощи расставить тяжеленные бочки с пивом по местам. Такие жилистые сморчки, как правило, бывают необычайно сильными.

В баре сидела кучка завсегдатаев. Насколько я успела заметить, оглядевшись, все присутствующие, включая женщин, были заметно старше меня. Старые хрычовки выглядели так себе. Да и мужики не лучше. Женские лица напоминали сморщившиеся от времени маски из пресс-папье. Хорошо хоть этим дамам не пришло в голову размалеваться тенями и розовой помадой.

Нил, как видно, обслуживал исключительно пьянчуг со стажем и закоренелых алкашей. Едва ли среди них есть слабаки, которые, выхлебав за пару часов семь кружек пива, валятся в лужу собственной блевотины. И вряд ли сюда захаживают отчаянные карьеристки, которым, по их мнению, пять стопок водки, опрокинутые залпом, и понюшка кокса в сортире придают крутизны. В «Плевке и свистке» не было ни одного псевдоалкоголика. Как раз наоборот. Все самые что ни на есть настоящие – с циррозом печени и раком легких.