Лорен Хендерсон - Мое бурное прошлое

• Название: Мое бурное прошлое
• Автор: Лорен Хендерсон
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Женская литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-349-Х

Джульет Купер тридцать три года, она из тех счастливчиков, кому все удается: отличная работа, чудесные подруги и бесконечные победы над мужчинами, которых Джульет коллекционирует. Заарканив очередную мужскую особь, Джульет любит обсудить удачную охоту с любимыми подругами: закоренелой семьянинкой Джил и высокопрофессиональной садомазохисткой Мэл. Подруги в свою очередь делятся своими новостями: достижениями по части кормежки мужа и успехами на ниве дрессировки извращенцев.

Джульет шагает по жизни беззаботно и лихо, срывая бутоны любви и не думая, что ждет ее впереди. А ждет ее страшное испытание – однажды ночью, заарканив очередного красавца, Джульет понимает, что больше не получает от секса прежнего удовольствия. Как назло, страшное открытие совпадает с появлением в ее жизни сразу нескольких крайне привлекательных мужчин. А по убеждению Джульет, мужчину можно приклеить и отклеить как пластырь. И если один отрывается, нужно срочно приляпать другой. Прежняя Джульет, не раздумывая, так и сделала бы, но Джульет новая мучается сомнениями. Она вдруг поняла, что в ее жизни нет главного – любви. И самое время ее найти – надо лишь немного подумать. Так кто же он, ее истинная любовь: хулиганистый, но обаятельный Лайам, задумчивый Алекс, солидный Йохан или неотразимый красавчик Льюис?

Завоевав популярность своими яркими и веселыми детективами, Лорен Хендерсон решила освоить жанр иронической комедии. И получилось у нее это с блеском – первая же книга стала бестселлером. В книгах Хендерсон нет места нытью и занудству, ее стиль – брызжущая энергия, едкость и поразительно живые персонажи.

---

Я медленно стянула салфетку с глаз. Вопреки ожиданию, кожа не была липкой и жирной, она впитала масло и стала мягкой и гладкой, как дорогое кожаное пальто. Можно одеваться не вытираясь. Меня вдруг пробила дрожь. Стуча зубами, я принялась натягивать колготки. Мне чудилось, что по комнате гуляет сквозняк: холодный воздух хлестал по затылку. Я с трудом оделась, неуклюже возясь с застежками и пуговицами, и чуть-чуть согрелась, лишь когда влезла в пальто.

Массажистка стояла в коридоре и болтала с коллегой. Я поблагодарила и дала чаевые.

– Спасибо, детка. Ты хорошо укуталась? – спросила она. – На улице холод, а ты сейчас вся расслабленная. Смотри, не простудись.

– Я просто окоченела, когда одевалась, – ответила я. – Может, вам стоит включить обогреватель?

Массажистка озадаченно нахмурилась.

– Да что ты, там жарит как в духовке!

– Может, откуда-то дует?

Она растерянно пожала плечами.

– Будь осторожна. Надеюсь, тебе недалеко?

Вот именно что далеко. Я направлялась к маме на ужин.

* * *

Мне показалось, что это вполне трезвая мысль. Раз уж Йохан отменяется, посвящу вечер расслабляющему массажу, а затем проведу спокойный семейный вечер с мамой. Конечно, придется слушать ее бесконечные разговоры про Криса, но я настолько обессилена, что запросто сумею удержать при себе свое мнение. У мамы это называется «не противоречить». Мы поужинаем полноценной домашней стряпней, посидим часок у телевизора, а потом я прыгну в метро. Дочерний долг не отнимет у меня много энергии: буду машинально кивать, пропуская поток ее излияний мимо ушей, соглашаясь со всем, что бы она ни сказала. Прекрасно. Я радовалась своему хитроумию.

Единственная подлянка заключалась в расстоянии от центра Лондона до маминого дома. Спа-салон находится в Ковент-Гардене, и мне пришлось сделать пересадку, а затем болтаться в вагоне, цепляясь за перекладину, точно белье на веревке, пока не освободилось место. К тому времени сонливость так меня одолела, что я тотчас обмякла, как желе. Мерные толчки, шум поезда, тепло человеческих тел и ритмичное мелькание станций укачали меня совсем. Голова плыла. Должно быть, я устала больше, чем думала. В Принсбери я с трудом выпихнула себя из вагона, мечтая только об одном – не вставать с продавленного сиденья до конца жизни.

До маминого дома пятнадцать минут ходьбы, и я хотела поймать такси, но это вам не Сохо: по захолустью ползли лишь частные авто, развозя трудовой народ после рабочего дня. Просто не верится, что безумие центрального Лондона всего лишь в получасе езды на метро. Зачесанные под одну гребенку ухоженные улочки, казалось, по-прежнему пребывали на макете архитектора. С высоты эти до одури параллельные ряды домишек на таких же параллельных улочках напоминают игрушечный городок. Каждый раз, видя из окошка самолета подобное прочерченное по линейке архитектурное чудо, я вздрагиваю, припоминая, как ненавидела жить в этом геометрическом убожестве и как поклялась слинять при первой же возможности, чтобы никогда-никогда больше не возвращаться. Мама недоумевала, какие извращенческие порывы заставили меня купить квартирку в бывшем муниципальном доме вместо уютного домика в респектабельном Принсбери.

Газончик перед крыльцом маминого дома, обстриженный и аккуратненький, ничем не отличался от соседских вылизанных лужаек, кроме того, что был еще обстриженнее и еще аккуратнее. Так мама самоутверждается. Ей не нужно обзаводиться самой дорогой недвижимостью, чтобы доказать свое превосходство. Достаточно лишь содержать то же, что есть у всех, в значительно большей чистоте и порядке.

Ничего тут не изменилось. Да и с чего бы? Когда мама открыла дверь, на ней был тот же фартук, что и всегда, сколько я себя помню (впрочем, это мог быть ремейк фартука, нашедшего приют в помойном ведре или пополнившего коллекцию тряпочек для уборки). В прихожей стоял привычный запах чистящих средств, распространявших, согласно этикетке, аромат «Свежей сосны» и «Океанского бриза», а в реальности вонявших ядохимикатами.

– Входи, входи, – пригласила мама. – Тщательнее вытирай ноги, я только что пропылесосила.

Она суетливо заспешила в кухню. Я повесила пальто и направилась за ней. Кухня – единственное во всем доме место, где запах химии вытеснен ароматом стряпни. Неудивительно, что это был мой любимый уголок. Пройдя мимо шкафчика под лестницей с арсеналом отбеливателей, чистящих паст и щеток, я поспешно закрыла за собой кухонную дверь. Резкий запах неизбежно вызывал у меня приступ насморка – стоило хотя бы на секунду задержаться у лестницы.

– Вот, купила вина. – Я выставила бутылки на стол. – И «Бейлиз» для тебя.

Мама обожает «Бейлиз», но скорее умрет, чем признается в этом (из-за дурацкой паранойи ей казалось, что ликер – отрава). Когда мы были малышами, мама, уложив нас спать, иной раз прикладывалась к бутылочке. Потом всегда уверяла, что ликер помогает от желудочных колик.

– Пусть остается, – сказала она равнодушно, будто наличие в доме «Бейлиз» было ей глубоко безразлично. – Поставь в шкафчик.

– Вино открыть? – спросила я.

– Уж я точно не буду.

– Но ты же не откажешься распить бутылочку за ужином? Это твой любимый сорт.

Так упрашивают капризного ребенка скушать шпинат.

– Возможно, – отрезала мама. – Там видно будет. Уж пару бокалов она точно уговорит, ей просто надо порисоваться.

Мама открыла духовку. Чудесный аромат вырвался наружу, как компьютерное облачко из рекламы бульонных кубиков. Произнеси я это вслух, и на меня бы обрушился шквал возмущенных замечаний: мать скорее даст отрезать себе руку, чем согласится приготовить что-нибудь из этой «химии».

– Как вкусно пахнет, – сказала я почти просительно, будто не знала наверняка, что к данной реплике мама отнесется благосклонно.

– Сочный кусок мяса попался. – Наша мамочка не из тех, кто быстро сдает позиции.

Она захлопнула духовку и повернулась ко мне. Крутые завитки – видно, совсем недавно побывала у парикмахера, – выкрашенные как всегда в ореховый цвет, так плотно прилегали к голове, что напоминали парик. Когда проступала седина, мамины волосы выглядели гораздо здоровее и натуральнее.

– Итак, – сказала мама, – расскажи мне о своем брате.

У меня не было сил говорить. Усталость так одолела меня, что я готова была улечься прямо посреди кухни и заснуть. Налив себе вина, я отхлебнула глоток и ответила:

– Кажется, у него все в порядке.

– Он уже пошел на эти свои курсы? – небрежно спросила мама.

– В понедельник пойдет. Но ему выдали какие-то брошюрки, и он все это время читал их. Кажется, ему нравится, мам.

Она фыркнула.

– Завтра он придет на обед, – сообщила она, – и я с ним поговорю. Знаешь, я еще не отчаялась наставить его на путь истинный.

– Что на ужин? – спросила я, надеясь отвлечь ее внимание.

– Ростбиф, тушеная картошка, горошек и салат. Я специально приготовила говядину, чтобы подать завтра Крису на обед. Он любит говядину с хреном.

За ужином мама рассказала новости о своем варикозе, об очередной передряге с Лорой Дэвис и Джин Уизерс, которых она представила то ли как психопаток из ближайшего дурдома, то ли как отъявленных бандиток, совершивших ряд нападений на местных жителей и арестованных силами правоохранительных органов. Собственный рассказ так ее развеселил, что к концу ужина она почти размякла.

– Так! – сказала мама, когда мы убрали со стола и вымыли всю посуду. – Сейчас по телевизору будет Агата Кристи. Я полагаю, тебе не нужно никуда спешить и ты посмотришь со мной кино. Еще нет и девяти.

Проведя в компании ящика минут десять, я стана клевать носом. За ужином мне волей-неволей приходилось держаться ровно и участвовать в беседе, периодически отпуская сочувственные реплики. Но, погрузившись в кресло, я сразу же раскисла, как гогда в поезде.

– Немного устала, – призналась я во время рекламной паузы. – Пожалуй, пойду наверх и полежу немного.

– Полежишь? – Мама не поверила своим ушам.

– Что-то мне нехорошо. Посплю часик и приду в норму.

– Только не говори, что это моя стряпня! – испугалась мама.

– Нет, конечно нет. Просто у меня выдалась жуткая неделя…

Мама издала изумленное фырканье.

– Ладно, как хочешь. Только сними покрывало с кровати. Оно не для того, чтобы на нем валялись.

Я с трудом преодолела ступени. Мне казалось, что они отстоят друг от друга не меньше чем на полметра. Добредя до спальни, я смогла лишь сдернуть покрывало с кровати и прямо в одежде повалилась на постель. Через некоторое время как будто сквозь толщу воды донесся мамин голос. Я чувствовала, как она трясет меня за плечо, но я словно находилась на дне морской пучины, с камнем на шее и не могла пошевелить и кончиком пальца.

* * *

Проснулась я от жажды. Пересохшее горло саднило, в голове гудел туземный тамтам. На какое-то мгновение мне почудилось, что я после грандиозной пьянки завалилась в чужую постель, но память тут же вернулась, и я поняла, что заболела.