Николай Коротеев - Мир приключений 1977. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

• Название: Мир приключений 1977. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
• Автор: Николай Коротеев
• Издательство: «Детская литература»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1977

Мир приключений. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов. /Сост. Н. Матвеев; Рис. О.Коровина. М., Дет. лит., 1977. — 752 с.

В пер.: 1 р. 50 к.

Сборник приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей.

---

Лишь благосклонное соизволение императрицы заставило чиновников продвинуть дело Гмелина. И все-таки дали ему всего очень мало. Думали, он откажется. Ошиблись, ни сегодня, ни завтра, никогда не откажется он от своей мечты — путешествовать.

— Огни! — кричит впереди Федька. — Внизу огни!

Гмелин облегченно вздыхает. Наконец-то можно будет отдохнуть.

Вспыхивает, переливается огнями восточное селение. Издалека оно походит на праздничный торт со свечами.

Тихо подходит отряд к аулу. Но вдруг перед самым въездом из темноты возникает фигура солдата. Звучит резкое:

— Нет! Наш хан и повелитель не велел пускать вас, чужестранцы!

Отряд минует аул и останавливается неподалеку, на пустынном каменистом плато.

Там в старой палатке, которую лишь ради шутки можно назвать шатром, начальник экспедиции разворачивает карту, выбирает маршрут.

Так или иначе, но ехать непременно придется через враждебные племена. Какое из них страшнее, никто толком не знает. Известно одно — каракайтагский уцмий эмир Гамза жесток и коварен. Однако сие лишь говорят. Быть может, с ним как раз и можно будет поладить. Объезжать же его ханство слишком далеко.

Спрятавшись в тень, бек Ахмед и его помощник играют в кости.

«Твой!» «Мой!» — то и дело слышится из-под чинары. Голоса играющих звучат в горах гулко, словно пистолетные выстрелы. Черный дрозд, усевшись было над ними, тут же взлетает вверх. Показала свой нос осторожная лисица, понюхала воздух и скрылась: «Охотники?..»

Да, люди эти действительно остановились здесь неспроста. Бек Ахмед и его всадники караулят сейчас русских путешественников.

После того как несколько сот подданных его величества каракайтагского владыки перебежали в Россию, уцмий эмир Гамза приказал ловить всякого русского мужского или женского пола, дабы впредь неповадно было россиянам укрывать его беглых людишек.

Так приказал хан, и так поступают теперь его воины. Тем более, занятие сие для них одно из наиприятнейших.

Если сосчитать, скольких людей за свою жизнь ограбил бек Ахмед, не хватит листьев на этой чинаре. А сегодня прибавится еще одна веточка.

Бек доволен. Он нисколько не расстраивается из-за своего проигрыша.

— Не беда, — Ахмед хлопает по плечу своего напарника, — не беда. Скоро наши карманы станут толстыми, как курдюки баранов.

— Слышишь? — Бек поднимает палец к небу. — Русское золото звенит в горах...

— Чужестранцы! — передает в это время дозорный, и Ахмед, бросив кости, первым взлетел в седло.

Внизу, за поворотом, двигается небольшой отряд.

Всего несколько телег. Небогатый улов. Впрочем, если половить, а затем продать в Турцию, калым будет. От возбуждения у бека потеет лоб, злобная усмешка кривит тонкие губы.

— Попались! — шепчет Ахмед. — Сами в капкан лезут...

Он еще раз презрительно смотрит на русских: дураки! Ведь никто, кроме них, не мог бы поверить в доброту старого шакала — каракайтагского князька эмира Гамзы. А они вот уверовали... Получили приглашение и едут в гости.

Бек вздыхает: эмир Гамза сказал, как только русские беки войдут в его владения, отрезать их и половить. Таков приказ! Уцмия нельзя ослушаться!

Прикрыв глаза, Ахмед дремлет. Надо подождать час или два, пока все не утихнет и русские не убедятся окончательно в добросердечии властителя.

Сигнал! Бек пришпоривает иноходца, и вот уже персы окружили русских.

Отряд Гмелина слишком мал, чтобы сопротивляться. Один из казаков обнажил было саблю, но тут же над его головой сверкнули три клинка, и он упал израненный под ноги лошадей. И все-таки быть бы жестокой сече и не одна голова перса легла бы в придорожную пыль, прежде чем Ахмед овладел обозом, но Гмелин остановил кровопролитие.

— Прекратить! — властно скомандовал он, и казаки со звоном кинули сабли в ножны. Вышел вперед и, угадав в Ахмеде начальника, строго спросил: — Кто вы и по какому праву останавливаете нас? Мы — подданные империи Российской...

Перс ухмыляется:

— Именно вас, подданных России, мне и нужно.

Действовать прямо — так вначале решил бек Ахмед. Однако, взглянув на Гмелина и приняв во внимание случившееся, стал хитрить.

— Простите, — тут же добавил он. — Простите, но очи великого владыки решили взглянуть на столь прославленных путешественников. Он послал встретить вас.

— Не много ли? — недобро усмехнулся начальник экспедиции.

Не смутившись нимало, перс так же вежливо ответил:

— Хан оказал вам честь, послав такой большой отряд. Мы должны охранять вас.

— Хорошо, — говорит Гмелин. — Я сам объяснюсь с ханом.

Он протягивает вперед руку, пытаясь отстранить Ахмеда. Но не так-то прост старый, опытный бандит:

— Благородный бек, я должен проверить, не везете ли вы золото, серебро, шелк...

И начинается унизительная процедура осмотра.

Перевертываются телеги, летят картины, образцы минералов, гербарии. Ахмед все дотошно осматривает, вертит, трет в руках каждый камешек. На глазах Гмелина он вспарывает несколько чучел и шарит у них в брюхе. Ничего ценного. Рисунки, засушенные цветы, камни... Кому это нужно?! Странные люди! Зачем они везут все это?

Ахмед смекнул: видно, камни магические. Да, ведь Гмелин знахарь, он лечил ханов.

Воровато оглянувшись по сторонам, бек Ахмед подзывает к себе путешественника. Наклонившись к самому уху Гмелина, он шепчет:

— Будет лучше, если ты скажешь, какой камешек целебный.

Гмелин делает вид, что выбирает. Долго роется в коллекции и наконец подает обыкновенный песчаник:

— Эликсир молодости! Принимать в толченом виде.

Бек Ахмед благодарит и прячет камень у самого сердца. После этого он немного добреет.

Наконец осмотр закончен. Не спеша, ворча себе под нос, персы расходятся.

Казаки посмеиваются над ними.

Ханские воины готовы в любую минуту броситься на русских, порубить их всех до единого. Но бек Ахмед приказал никого не трогать: они пленники хана, они его собственность.

Эту собственность персы должны доставить в целости и сохранности. И самое смешное — если нападут другие бандиты, не на живот, а на смерть обязаны защищать проклятых гяуров. Каждый из пленников, как пояснил бек, стоит больших денег. Тридцать тысяч рублей должна уплатить за них русская царица. Если не уплатит, эмир Гамза продаст их туркам.

Однако персы, не имеющие права и пальцем тронуть русских, мстят им по-другому. Ведь уцмий ничего не сказал о том, кормить или не кормить пленных. Он сказал только, чтобы они были живы. Персы так их и кормят, чтобы те только были живы и не умерли с голоду. Конечно, эмир Гамза нарушил законы восточного гостеприимства. Но, как говорят на Востоке, легче осла научить человеческому языку, чем заставить уцмия стать честным. Сколько клятв дал он за свою жизнь, и если бы был ад, преисподняя, давно бы провалиться и гореть ему в геенне огненной.

Но к сожалению, ад для уцмия пока еще не придуман. И сколько ни будет взывать к его совести русский путешественник, уцмий останется непреклонным. И даже тогда, когда старшины в Берикее заявят ему о своем недовольстве его делами, сердце эмира Гамзы не дрогнет. Он лишь перевезет Гмелина в другую деревню, дабы никто не смел осуждать его больше. Уцмий терпеть не мог упреков. Больше всего на свете он любил величие и повиновение.

Дни и ночи идут голодные русские по тернистым дорогам, среди безмолвных гор, сквозь седые туманы.

С наступлением сумерек туман рассеивается. Только отдельные клочья его, словно отставшие от табуна голубые кони, бредут вдаль без дороги. Бредут туда, где красный закат.

Они будут идти долго, и на привалах, когда персы садятся есть, русским, словно псам, кинут черствые лепешки и заплесневелый сыр. А художник Бауэр горько усмехнется: «Кто сказал, что в Персии жара? Сейчас здесь ужасно сыро. От такой сырости и умереть недолго».

Федька смотрит на свое отражение в воде и дивится: «Я ли это?»

Чужие, грустные глаза. Наверно, если бы раньше казачок встретил человека с такими глазами, ему стало бы жаль его.

— Что с тобой, Федька? — спрашивает чей-то хриплый голос.

Это Фридрих Бауэр, рисовальщик. Вместе с ним и студентом Михайловым казачок которую неделю живет рядом с пленным Гмелиным.

Хан почти не кормит русских. Единственное, на что он не скупится, угрозы: каждый раз он грозится продать их в Турцию.

Фридрих Бауэр гладит Федьку по голове и шутит:

— Когда плохо, смеяться надо. Если смеешься, забываешь о голоде.

Казачок улыбается: кто говорит ему это?! Толстяк Бауэр. Сейчас рисовальщик напоминает ему большой мешок. Складки, складки. На руках, на лице, на шее. Всякий раз, когда Федька смотрит на его мятое лицо, ему хочется взять утюг и разгладить его. При мысли об утюге казачок заливается смехом. А Бауэр улыбается все шире и шире. От улыбки лицо его становится похожим на чудную маску: скоморох, да и только.