Елена Первушина - Стёртые буквы

• Название: Стёртые буквы
• Автор: Елена Первушина
• Издательство: ФОРУМ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-8199-0247-5

Это мир, большая часть которого покрыты бескрайним лесом, а люди обитают лишь на узкой прибрежной полосе.

Это мир, где в небе висит пояс звезд, который одни зовут Венком Судьбы, а другие — Ожерельем. Черепахи.

Это мир четырех великих богов, тысячи храмов и маленькой молчаливой богини, которую ее единственная жрица носит в корзинке.

Это мир, где живут обычные люди, которые любят и ненавидят, хитрят и делают глупости.

Это мир, который не знает, как близок конец света.

Это мир, где живет женщина по имени Ксанта — не воительница, не королева и не колдунья. Но пока она остается в этом мире, для него еще не все потеряно. Потому что она — жрица для благословения.

---

С вороватой улыбкой, крадучись, ступая бесшумно, совсем, как его мать в свои лучшие дни, Чиж спустился с черной лестницы и вышел на улицу. И отойдя полдюжины кварталов от «Цыпленка», вступив в иную часть города, когда еще одна, на этот раз невидимая, дверь захлопнулась за его спиной, вскинул голову, замурлыкал под нос ту же навязшую этой весной у всех на зубах «Балладу о Флоре и Филиде»:

«Проку я не вижу в том,

что твой рыцарь тощий

удивительно похож

на живые мощи.

В изможденных телесах

нет любовной мощи.

Так что глупо с ним ходить

вглубь зеленой рощи.

Ну так вот вам мой ответ,

дорогие дети:

по законам естества

надо жить на свете,

плоть и дух не изнурять,

сидя на диете,

чтобы к немощной тоске

не попасться в сети.

Кто, скажите, в кабаках

нынче верховодит,

веселится, но притом

с книгой дружбу водит

и, в согласье с естеством,

зря не колобродит?

Значит, рыцаря студент

явно превосходит!»

5

— Сам он во всем виноват, раз такой обманщик… — рыжеволосая девица с подбитым глазом старательно всхлипывала, размазывая сопли по щекам. — Одет по-благородному, так я и думала, что он заплатит честь честью. Ну а когда он платить отказался, я у него кошелек и стянула, конечно. Над бедной девушкой ка-а-аждый посмеяться норовит. А кошелек-то и впрямь пустой. Ну тут меня такая обида взяла — прямо мочи нет. Догнала я его, да так прямо ножом и ударила. За измену! За измену! Нечего одеваться по-благородному, раз такой бе-едный! Голь перекатная. А все туда же! Попадись он мне, я бы его еще раз убила, клянусь!

Юная Ксанта, жрица Тишины, казалось, слушала заплаканную злоумышленницу с полным вниманием и сочувствием. Только по нахмуренным бровям можно было догадаться, что на самом деле она обо всей этой истории совсем другого мнения. По правде говоря, она чувствовала себя ужасно смущенной и понятия не имела, что ей сейчас следует сказать. В своей темной, простого покроя одежде Ксанта выглядела донельзя нелепо, как заморская птица в вороньих перьях. Точеный профиль, густые светло-русые свернутые в причудливый узел волосы, узкие длинные пальцы с безупречно отшлифованными ногтями — все это совершенно не вязалось ни с ее одеждой, ни с тюремным двором, где она слушала признания юной убийцы, и от этого Ксанта чувствовала себя совершенно несчастной. Ей было стыдно так ясно и наглядно демонстрировать свое благополучие этой глупой, но такой несчастной девушке. И еще ей было почему-то ужасно жалко зарезанного парня, хоть она ни разу в жизни не видела его. Все, что она знала о нем, — что он когда-то ходил, дышал, жил, а потом его убили «за измену», а точнее за то, что он прилично одевался, хотя в кошельке у него было пусто.

— Ну вот что, хватит плакать! — сказала наконец Ксанта, сглотнув собственные слезы. — Суд тебе назначил штраф в три марки серебром. Я пришла сказать, что храм Дариссы согласился этот штраф выплатить, с тем чтобы ты вернула ему долг в течение десяти лет.

— С кем — с тем? — переспросила Рози, вытирая кулак о подол юбки.

— Тебя освободят завтра же, но ты должна будешь в течение десяти лет заплатить храму Дариссы три марки серебром.

— За что?

— За то, что ты убила человека.

— Каждый год?

— Нет, всего три марки.

— Откуда у меня такие деньги?!!

— Тебе будет нужна работа. На первое время я могу пристроить тебя при храме, а потом что-нибудь придумаем. Только не вздумай возвращаться на улицу. С твоим-то характером, моргнуть не успеешь, как снова окажешься здесь.

— Ну… я не знаю даже… — протянула Рози. — В храме служить — это тоже не для меня. У вас там скучненько небось. Вот если бы… Госпожа Ксанта, миленькая, если бы мне здесь остаться!

— Что?!

— Да нет, не подумайте чего! — Рози рассмеялась. — Я про то, что если бы меня сюда на работу взяли, ну при кухне там… или пол мыть. До того мне тут нравится… Я ведь к строгости приучена сызмальства — маменька у меня такая суровая была — ух! Никакого озорства не допускала, во всем порядок любила. И я в нее пошла. Я ведь даже — знаете! — могла бы за другими женщинами присматривать. Ну, чтобы они меж собой не сговоривались, или стражу не подкупали, или еще что. Тут ведь такой народ — глаз да глаз нужен! А я уж все их уловки знаю. Не замолвите за меня словечко?

— Попробую, — Ксанта не сумела сдержать вздох облегчения. На самом деле, ей страх как не хотелось брать к себе в храм эту особу. Рози — рыжая и сопливая розочка — упала на колени и принялась

целовать жрице руки:

— Уж и не знаю, как спасибо вам сказать, благодетельница моя! Правду говорят, мир не без добрых людей, не оставили сироту! Уж и не знаю, как за вас молиться. Одни вы ко мне добры, да еще Чиженька, братик мой родненький, ненаглядный. Вам бы с ним потолковать, может, он поможет за меня со Светлой Дариссой рассчитаться — у него матушка богатая, не моим старикам чета.

— Ну полно, полно, встань, — Ксанта в ужасе попятилась от обнимающих ее рук. — Полно, мне идти нужно. Как твой брат тебя навестит, ты ему скажи, пусть ко мне в храм Тишины зайдет, там и поговорим.

6

На крыльце тюрьмы Ксанта останавливается, проводит ладонями по лицу, будто снимая липкую паутину, шепчет: «Рози… Рози… Рози… пошла прочь!» — и переводит дух. Перед ней залитая ярким весенним солнцем лежит Венетта: красные черепичные крыши домов, белоснежные стены храмов, пестрота и суета припортового рынка, глянцево-синее море и черные пляшущие на волнах черточки — корабли в гавани.

Ксанта на мгновение раскидывает руки — словно готовясь опереться на воздух и полететь, но вместо этого просто попрочнее скалывает прическу, поправляя в волосах бронзовый гребень с пляшущими черепашками. Затем начинает спускаться по лестнице, бездумно мурлыча под нос незатейливую песенку, которая этой весной у всех на устах:

«Ждут красавицы от нас

точного ответа:

кто достойнее любви,

ласки и привета —

грозный рыцарь, что с мечом

покорил полсвета,

или бесприютный сын

университета?..»

На нижней ступеньке она накидывает на голову простое серое покрывало, чтобы защитить волосы от прямых солнечных лучей, и выходит на ослепительное солнце…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я очень не люблю дурную и неистребимую писательскую привычку хвастаться своей эрудицией. Поэтому попытайтесь поверить, что это послесловие, а точнее, приложение, появилось на свет по совсем другой причине. Просто мне захотелось «открыть» некоторые спрятанные в тексте цитаты, чтобы у вас, если возникнет такое желание, была возможность познакомиться с оригиналами. Они в высшей степени заслуживают внимания и чрезвычайно интересны для всех, кто хотел бы больше знать об истории мира, в котором живем мы с вами, а не персонажи книг.

Если же получится так, что я приехала в Тулу со своим самоваром и первоисточники известны вам куда лучше, чем мне, вы сможете ощутить законную гордость, что, на мой взгляд, тоже неплохо.

Итак, начнем с названий и эпиграфов.

«О свершении времен» — так называлась проповедь довольно известного средневекового философа, этика и богослова Иоганна Экхарда. Цитата, из которой я вытащила «свершение времен» звучит так: «Когда нет больше времени, это и есть свершение времен. Когда дня больше нет, тогда свершается день… Если бы кто-нибудь обладал искусством и властью стянуть в одно настоящее мгновение время и все, что когда-либо произошло за шесть тысяч лет или еще произойдет до конца мира, это было бы свершением времен. Вот настоящее мгновение вечности: когда душа познает все вещи в Боге такими новыми и свежими и в той же радости, как они чувственно сейчас передо мной. Я прочел в одной книжечке, у одного человека, который мог это доказать: Бог создает мир теперь точно также, как Он делал это в первый день сотворения мира; в этом-то как раз и заключается его богатство». Решайте сами, могут ли эти слова иметь отношение к вам.

Другие названия комментариев, кажется, не требуют — они просто соответствуют содержанию.

Эпиграф к главе «О свершении времен» взят из «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха, а именно, из биографии Алкивиада. На мой (и не только мой) взгляд, Алкивиад действительно был изрядным негодяем, и все же Феано, несомненно, по-своему была права.

Довольно интересна богиня, которой служила Феано. Согласно Мифологическому словарю, это или одна из ипостасей Афины, или одна из местных аттических богинь плодородия, чей культ позднее был поглощен культом полисной богини. Имя Агравла означает «по-лебороздная», также ее называли Аглавра — «световоздушная», и Пандроса — «всевлажная» и просто Герса — «роса». Агравла-Аглавра была кормилицей младенца Эрихтония — хтонического божества и одного из первых аттических царей получеловека-полузмея, отпрыска кровосмесительного брака Геи-земли и Гефеста. (Можно предположить, что в более архаичных вариантах мифа Аглавра сама была его матерью). Эрихтонию посвящен храм Эрехтейон на афинском акрополе.