Елена Грушковская - Великий Магистр

• Название: Великий Магистр
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Фэнтези

Продолжение «Багровой зари» История хищников уходит корнями в далёкое прошлое — на многие тысячи лет, к погибшей высокоразвитой цивилизации, от которой остались только мегалитические постройки, выполненные по той же технологии, что и Великие Пирамиды в Гизе. Кто и когда создал хищников? Что погубило древнюю расу крылатых? И не стоят ли их потомки, современные хищники, также на пороге гибели? — Их 177. У них четыре крыла, но они не ангелы. Они выглядят как люди, но ими не являются. Их предназначение — защищать и сохранять жизнь. Они могут читать прошлое, настоящее и будущее в Паутине — всеобщем энергоинформационном поле, пронизывающем мир. И не только читать… Но и изменить этот мир. Когда-то они были хищниками. Теперь их имя — Достойные.

---

— Хорошо, когда вы планируете это провести?

— Полагаю, долго тянуть не стоит, — ответил Альварес. — Завтра в девять вечера вы прибудете к ним на базу и сделаете уколы, а дальше… Дальше — наша забота.

Её самообладанием нельзя было не восхититься. На её лице не отражалось никаких чувств, а мысли свои она прочесть не давала — блокировалась. К слову сказать, со всеми психотехниками возникала эта проблема: находясь в ясном сознании, они не пускали в свои мысли никого и не давали прочесть сердце своей тени. На допросах они держались точно так же бесстрастно, как сейчас доктор Гермиона, и из них ничего не удалось выудить, кроме слов, а слова, как известно, — всего лишь слова. Расколоть эти орешки особому отделу пока не удалось.

— Почему вы полагаете, что «демоны» подпустят меня к себе и позволят сделать укол? — спросила доктор.

Альварес приподнял уголок рта в усмешке.

— Ну, они ведь должны чувствовать, что вы — своя. Братство жука, не так ли?

«Браво, док, вы держитесь блестяще! Ноль эмоций», — отметил он про себя.

— Хорошо, — сказала доктор Гермиона. — Значит, завтра в двадцать один час. Это всё или будут ещё какие-то указания?

— Нет, всё. Вы свободны. — Альварес откинулся в кресле и наблюдал за ней сквозь лёгкий прищур. Когда доктор Гермиона встала, он добавил: — Обворожительно выглядите сегодня, док. Впрочем, как и всегда.

Есть! Удивилась, торжествующе отметил про себя Альварес. Не ожидала услышать такое от него. А он пошёл ещё дальше, проводив её до двери кабинета и на прощание поцеловав ей руку. Вроде бы ничего особенного не было в этом ритуале, и доктор Гермиона была не первой женщиной, которой ему довелось целовать руку, но короткое прикосновение губами к её гладкой коже, можно сказать, даже взволновало его. Как снятие первой пробы. Это была только кожа на руке, а не между грудей, например, но… Уже кое-что. Последует ли за этим что-то большее? Хм… Посмотрим.

— Благодарю вас, — сказала она сухо. — Ничего особенного.

«Ты особенная», — ответил ей Альварес взглядом, стиснув её тонкие пальчики. Значит, её всё-таки можно было застать врасплох.

Дальше оставалось только следить.

11.6. Западня

Вечером доктор Гермиона отправилась в торговый центр. По указанию Альвареса следившие за ней сотрудники отстали, дав ей почувствовать свободу, и вскоре она вышла на улицу, под дождь. Накинув капюшон пальто, она взлетела и чёрной тенью растворилась в плачущем небе.

Тусклый блеск рельсов, одиночество начала или конца пути. Прислонившись спиной к пустому вагону и воровато оглянувшись по сторонам, она достала только что украденный ей телефон. Дисплей загорелся: она набирала номер.

— Противозаконными вещами занимаетесь, доктор, — сказал Альварес, обойдя вагон и оказавшись прямо перед ней.

Её огромные глаза широко распахнулись и серебристо заблестели в дождливом сумраке. А в следующую секунду в шею ей вонзилась шприц-ампула, и она, обмякшая, повисла на заботливо подставленных руках Альвареса.

— Вот так, моя красавица, иди ко мне, — проговорил он, подхватывая её поудобнее.

Держать её на руках было очень волнительно. Ощущение живой тяжести её тела, пусть и бесчувственного, вызывало приятные мурашки и создавало иллюзию обладания… А что, собственно, могло ему помешать обладать ею?!

Через двадцать минут он опустил её на шёлковые простыни в роскошном гостиничном номере президентского класса. По обе стороны от широкой кровати стояли букеты алых роз, обои амарантового красного цвета контрастировали с белым потолком, позолоченной лепниной и золотыми занавесками, на резном деревянном столике поблёскивал хрустальный графинчик с кровью и два бокала, а также кувшинчик со сливками.

Он снимал с неё одежду, как будто разворачивая дорогой подарок — бережно, без спешки. Вот она, эта бретелька. Его пальцы скользнули по ней… Нет, не получится сбросить её так естественно и красиво, как она сама тогда упала. Лифчик с передней застёжкой. Его он оставил на ней, а заколку вынул и распустил её волосы по подушкам. Мягкая шелковистая волна податливо сжалась в его руке. Не отрывая взгляда от её опущенных ресниц, он взял одну розу из букета и провёл лепестками по щеке, шее и груди доктора Гермионы… Бутон задержался в ложбинке, а потом заскользил ниже, по животу и бедру. Колготки с неё он тоже пока не стал снимать, гладил её ноги через них, возбуждаясь всё сильнее.

Нет. Что за удовольствие овладеть бесчувственным телом, не ощущая ни отклика, ни хотя бы сопротивления? Вся прелесть именно в этом — видеть эти глаза, пусть даже презрительные или ненавидящие. Пусть. Любое выражение в них прекрасно, и в сущности, неважно, что именно в них будет — лишь бы был живой отклик, реакция. А спящее тело… Пресно, неинтересно. Пропадала вся пикантность. До её пробуждения оставалось не менее двух-трёх часов, и Альварес, чтобы сбросить преждевременное возбуждение, отправился в душ и встал под прохладные струи.

Завязав пояс махрового халата, он остановился перед зеркалом, провёл пальцами по подбородку. Маленькая щетина. Ничего, пусть. Пусть почувствует прикосновение мужчины.

А номер, который она набирала? Его даже пробивать не нужно было — Альварес и так знал, чей он. Доктор Гермиона была верным шпионом Авроры. Подняв трубку, он заказал в номер кальян.

Ожидая, он выпил бокал крови. Держал в руках её одежду, рассматривал туфли — чёрные, на среднем каблуке, не новые, но очень женственной формы. Понюхал внутри. Терпкий, пряный, горьковатый запах, как в лавке специй. Кровь с паприкой. Пальто со следами влажности: прогулка под дождём. Недешёвое, качественное. Чёрная прямая юбка офисного стиля, шёлковая блузка светлого розовато-лавандового цвета. Альварес зарылся в неё лицом и вдохнул запах.

11.7. Сотрудничество

И вот — лёгкий хрипловатый стон. Альварес напрягся, как охотничья собака, не сводя взгляда с лежавшей на кровати женщины. Она пошевелилась, повернула голову. Подкравшись, он склонился над ней, чтобы поймать её первый взгляд. Её ресницы дрогнули и поднялись, открыв расфокусированный взгляд, который постепенно прояснялся.

— Вам стало плохо на улице, — сказал Альварес, предвосхищая её вопрос. — Я счёл своим долгом оказать вам помощь.

— Почему… я раздета?

Альварес едва сдержал торжествующую улыбку, видя её смятение.

— Чтобы одежда вас не стесняла, я снял её, — с невинным видом ответил он. — Не бойтесь, я не тронул вас.

Доктор Гермиона обвела взглядом номер, отметила розы, шёлковое постельное бельё и махровый халат Альвареса.

— Чувствуйте себя как дома, Гермиона, — улыбнулся он. — Ведь можно вас так называть? Просто, без званий и формальностей?

Она натянула на себя простыню. Пока она, слабая и рассеянная после инъекции спиртом, не успела сконцентрироваться и заблокироваться, Альварес улавливал её мысли. Она думала о звонке, который собиралась сделать, о детях, которые не вернулись вовремя из школы. Альварес колебался: перейти к делу сейчас или ещё немного понаслаждаться её растерянностью? И решил всё-таки начать.

— Большое спасибо за оказанную помощь, — сказала доктор Гермиона. Её голос был ещё слабоват, но уже похож на её обычный. — Не хочу больше злоупотреблять вашим… гостеприимством.

— Ну что вы, — белозубо улыбнулся Альварес. — Какое злоупотребление, о чём вы? Мне это очень приятно. Нахождение в обществе женщины, сколь обольстительной, столь же и умной, может доставлять мне лишь удовольствие.

При этих словах он окинул её откровенно оценивающим взглядом, и она, поджавшись, закуталась в простыню и волосы.

— И тем не менее, мне пора, — сказала она. — Если вы не возражаете, я пойду.

Решительность в её голосе была слабовата. Альварес присел на кровать, пока не трогая доктора Гермиону и пальцем, но раздевая взглядом.

— А если возражаю? — Завладев её рукой, он поднёс её к губам, поцеловал пальцы, запястье, погрузил губы в ладонь. — Вы потрясли меня, околдовали, Гермиона… Я не могу просто так отпустить вас. Не могу.

— Как вас понимать?

Она была напряжена. Пыталась собраться, но это пока плохо ей давалось: спирт ещё не вполне выветрился.

— Так и понимайте. Я покорён вами.

— Я замужем.

— Ну, я не думаю, что это может быть препятствием.

— Для меня — может.

Альварес немного отстранился и окинул её взглядом. Ему определённо нравилось её смущать.

— Хорошо… Погодим с этим. — Он сменил тон с бархатно-обольщающего на деловой и холодный. — Если вы думаете, что обводите особый отдел вокруг пальца, под носом у него шпионя в пользу Ордена, то ошибаетесь. Я обманул вас: вам не стало плохо на улице, вы были пойманы на попытке позвонить Авроре. Номер установлен.

Альварес выдержал паузу, наслаждаясь её замешательством. Безумно хотелось впиться поцелуем в эти растерянно приоткрытые губы, но он себя сдерживал.