Джон Робертс - Степная царица

• Название: Степная царица
• Автор: Джон Робертс
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0074-5

В бритунском городишке Лонх Конан встречает опальную царицу амазонок Акилу. Конана и Акилу нанимают телохранителями загадочные близнецы Монад и Йоланта, направляющиеся в затерянный город Джанагар. Маг Арсаций открывает Конану, что близнецы — на самом деле единое существо, Посланник Сил, найдя Джанагар, он откроет Силам доступ на землю. Избежав множества опасностей, попав в плен в Джанагаре, Конан и Акила помогают магу расправиться с Посланником.

---

Она странно улыбнулась, и в этой улыбке Конан заметил оставшиеся следы нечеловеческого.

— При помощи твоей чистой варварской крови, крови более молодого народа, мы сможем вернуть себе способность пользоваться великими заклятиями наших предков. Джанагар снова займет свое место как царь мира!

Из всех причин, по которым Омия могла бы желать его, эта Конану была наименее приятна.

— Значит, я тебе нужен для размножения?

— Да. И я не вижу необходимости обсуждать это дальше.

Она начала лениво подниматься. Прозрачная накидка распахнулась, еще более открыв взору зрелые контуры.

Согласен! — с жаром произнес киммериец. — Давай этим и займемся.

Он схватил Омию под мышки и без труда поднял ее. Одной рукой он задрал вуаль и неловко чмокнул в губы. Все еще держа женщину на руках, он покачнулся.

— Подожди! — раздраженно крикнула она. — Ты слишком…

— Слишком что? — спросил он, возясь с ее накидкой, будто узел, удерживающий ткань на шее, был слишком для него сложен. Наконец он просто сорвал с нее эту одежду.

Омия колотила его по лицу кулаками:

— Помедленнее, ты, пьяный олух!

Вдруг Конан уронил ее, и Омия плашмя упала на подушки.

— Мне кажется… — проговорил он, качаясь на ногах взад и вперед. — Мне кажется…

Медленно, величественно, будто огромное дерево, киммериец повалился и упал лицом вниз, даже не подставив рук. Омия с криком отползла на четвереньках с траектории его падения, но недостаточно быстро, так что ноги ее оказались прижаты гигантским торсом.

Женщина рывком высвободила ноги, встала и принялась пинать своего упавшего будущего любовника.

— Скотина! Ублюдок! Пьянь! — Каждый эпитет сопровождался сильным пинком в ребра. В результате рухнувший воин лишь что-то невнятно пробурчал, и Омия обнаружила, что она просто зря ранит свои нежные ножки.

Конан не изменил выражения лица во время ее отчаянной тирады; он лишь думал о том, что эти люди действительно выродились за время своего муравьиного существования. Акила поломала бы ему ребра одним ударом. Наконец боль в ногах и недостаток воздуха заставили Омию перестать. Она хлопнула в ладоши, и Конан услышал, что кто-то вошел. По легкой походке он определил, что это одна из рабынь. Послышался шепот, и рабыня ушла. Чтобы не скучно было ждать, Омия пнула киммерийца в голову. В ухе зазвенело, но по ее крику он понял, что Омии намного больнее.

Более тяжелые шаги возвестили о том, что вошел кто-то покрупнее.

— Это и есть великий воин, убивший крокодила? — Голос принадлежал Аббаду.

— Ему помогала женщина, — ответила Омия. — Это животное, и к тому же тупое! Какой мужчина предпочтет вино телу царицы? — От презрения, содержащегося в голосе, на спине более чувствительного человека, чем Конан, выступили бы волдыри.

— Но, в конце концов, Омия, — Аббаду было очень весело, — нужны они нам не ради их культуры и воспитанности. Я думаю, что мне не понадобится ни времени, ни вина, чтобы расположить к себе большую женщину.

— В этом я не сомневаюсь. Раньше я думала, что этот поумнее.

— Я не знал, что ты пригласила его для беседы. — В голосе явно слышался сарказм.

— А как часто я нахожу нового собеседника? — раздраженно спросила она. Омия вкратце пересказала содержание их разговора.

— Ты рассказала больше, чем необходимо, — упрекнул ее Аббад. — Этому храпящему мешку не нужно столько знать. Теперь я должен следить за ним еще внимательнее.

— Зачем? Мы добьемся от этого варвара того, что нам надо, а затем избавимся от него. То немногое, что могло остаться в этом толстом черепе, ему не поможет.

— Все же мне это не нравится, — сказал Аббад. — Отсутствие надежды — это самые надежные кандалы для пленника. Лучше, чтобы у него вообще не возникало тщетных мыслей.

— Убери его, — приказала она. — Он оскверняет мои покои. Сделаю еще одну попытку тогда, когда он протрезвеет. В следующий раз не буду тратить на него слов. Унеси отсюда это огромное тело.

— Повинуюсь, моя царица, — дерзко произнес Аббад. — Стража!

Через несколько мгновений комнату наполнил звук шагов, и киммерийца снова связали. Затем с кряхтением и стонами его подняли и понесли по лабиринту подземного Джанагара. Вскоре его бесцеремонно бросили на пол камеры и опять приковали к цепи, вделанной в стену. Затем стражники вышли. Неуверенный в том, что уже находится в камере, Конан ждал.

— На этот раз твой друг доставил нам мало удовольствия, — сказал, издеваясь, Аббад. — Смотри, не допусти такой же оплошности, если не хочешь пострадать. Жди, когда я тебя позову. Это будет скоро.

В ответ послышался лишь звук плевка. Затем Конан услышал, как Аббад покидает камеру и как шаги его затихают в коридоре.

— Конан, они тебя не убили? — спросила заботливо Акила. — Нет, вижу, что ты дышишь. Но они, должно быть, пытали тебя так, что ты потерял сознание. Ой! — Он услышал, как зазвенела цепь, и почувствовал в голосе женщины отчаяние. — Мне не дотянуться до тебя. Ой, Конан, я… — Голос ее дрогнул и затих. Затем киммериец услышал звук втягиваемого носом воздуха. — Что это? — Забота, как по волшебству, сменилась гневом. — Вино? Ты пьян? Ты, киммерийский придурок, тебя что, уводили в таверну вместо камеры пыток? Только ты мог так сделать!

В голосе ее послышались ноты подозрения.

— Значит, та злая женщина хочет размножаться? Она накачала тебя вином, чтобы заглушить предрассудки, которые у тебя, по ее мнению, есть? Да, ей не стоило беспокоиться! Вставай! Я хочу, чтобы ты слышал, как я тебя проклинаю!

Конан вдруг сел, и Акила отдернулась назад.

— На самом деле я даже не пьян. Но было приятно узнать, что ты за меня беспокоишься.

Он нагло улыбнулся, красивое лицо Акилы залилось краской.

— Ты думаешь, я беспокоюсь о благе твоей мерзкой шкуры? — Она неловко пыталась оправдаться. — Мне просто нужно, чтобы ты вытащил нас отсюда!

— Да, так я тебе и поверю!

— Если поверишь, — шипела она, прищурив глаза, — тогда и я соглашусь поверить в твой рассказ о том, что произошло между тобой и царицей выродков.

Растянувшись на матрасе и подложив под голову руки, Конан пересказал услышанную им от Омии историю Джанагара. Этот рассказ он прерывал описаниями царицы, ее рабынь и описанием ее покоев, Искоса поглядывая на амазонку, он был доволен тем, что Акила сжимала губы каждый раз, когда он говорил о прелести царицы.

— И ты притворился пьяным, — сказала она наконец, — и между вами больше ничего не произошло? Только не подумай, что для меня это что-то значит.

— Ничего не произошло, — произнес он задумчиво.

— Ладно, хорошо. Теперь мы знаем, что здесь где-то действительно есть река и что по ней мы можем выбраться наружу.

— Меня волнует еще одно, — сказал Конан.

— Что?

— Крокодил. Что с ним сделали?

— Крокодил? — раздраженно воскликнула Акила. — Какое нам дело, когда он уже мертв?

— На самом деле не дает покоя моим мыслям хвост крокодила, — объяснил он ей.

— Его хвост? Не подсыпала ли их царица тебе в вино чего-нибудь такого, что размягчило у тебя и остатки мозгов? Какое тебе дело до его хвоста?

Конан невозмутимо продолжил:

— Очищенный и хорошо приготовленный крокодилий хвост очень вкусен. Кости Крома, мне так надоела местная пища!

Глава 13

Время их не поджимало. Когда Конан проснулся, он понял, что проспал лишь немногим больше двух часов. Даже в подземелье, где не существовало ни дня, ни ночи, чувство времени не покидало киммерийца. Сон его нарушил какой-то звук, и сейчас Конан ждал, не услышит ли этот звук снова. Рядом на боку, ровно дыша, лежала Акила и крепко спала. Он не думал, что ее инстинкты менее остры, чем его. Но она никогда не проводила столько времени в тюрьме. Как и большинство неопытных людей, она, вероятно, полагала, что толстые стены, решетки и цепи означают, по крайней мере, что она может спать в безопасности.

Конан, испытавший уже тюрьмы, казематы, застенки, темницы, остроги, чуланы, трюмы, ямы, колодцы, кандалы и другие средства лишения свободы, знал, что все тюрьмы — жестокие места, где люди, запертые, как звери, под присмотром жестоких стражников и капризных тюремщиков, могут броситься друг на друга, будто голодные крысы в клетке. И более всего уязвим человек во сне. Конан едва ли мог сосчитать, сколько раз он просыпался и обнаруживал, что товарищ по камере заколот во сне самодельным кинжалом, задушен собственными цепями, что ему проломлен череп камнем или его вытолкнули за борт к акулам, и убийство это всегда совершал враг внутри тюрьмы.

Конан часто, просыпаясь в таких местах, обнаруживал, что товарищи по цепям жаждут его крови. Поэтому он приучил себя в кандалах спать еще более чутко.

Он снова услышал этот звук. Кто-то находился в коридоре перед камерой. Он узнал по походке, что это не кто-то из обычных стражников и что это не Аббад. Слух его хорошо различал такие тонкости. Походка была легкой, крадущейся. Еще до того, как фигура появилась в двери, киммериец был почти уверен в том, кто это.