Татьяна Устименко - Принц для Сумасшедшей принцессы

• Название: Принц для Сумасшедшей принцессы
• Автор: Татьяна Устименко
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0546-6

Изгнанной с Поющего Острова, отвергнутой и оклеветанной, ждущей ребенка от своего погибшего возлюбленного Ульрике де Мор предстоит выполнить принятые на себя обязательства. Возможно ли совершить подобное – переломить ход неумолимой судьбы и победить демиургов? Сможет ли она потягаться с Пустотой и вернуть к жизни душу принца Астора? Сумеет ли она понять истинную сущность любви, пройти через немыслимые испытания и потери, научиться ценить прошлое и верить в будущее? Дано ли ей осознать, что же это означает на самом деле – быть собой? Не королевой демонов, не Пробудившей драконов, а, вопреки всему и всем, просто той, которую называют Сумасшедшей принцессой…

---

Несколько мгновений Маллер молчал, прекрасно понимая, какие непредсказуемые опасности поджидают меня в этом предполагаемом походе.

– Мы выйдем за пределы Ликерийского моря, обогнем Красногорье и достигнем вод Холодного моря. Дорога растянется на неделю.

– Пусть! – согласилась я.

– Холодное море славится сложным рельефом дна, а его прибрежный шельф[10] имеет иззубренные края, испещренные глубокими полостями, в которых обитают ужасные чудовища, – продолжал пугать меня капитан.

– Я не боюсь!

– Но это опасно! – исчерпал доводы Маллер.

– Пусть! – неотступно твердила я. – Если придется выбирать между двумя вариантами: погибнуть или отступиться, то я не задумываясь предпочту первый из них.

– Хорошо! – Крепкая, покрытая мозолями мужская рука сжала мои пальцы. Здравый рассудок капитана уступил напору эмоций и моему упрямству. – Ты меня уговорила. Мы поплывем к побережью Диких земель!

Де Вакс пронзительно свистнул, взмахивая своим головным платком. Вахтенный матрос повернул штурвал, меняя курс. Красавица «Маргота» послушно накренилась, наверно из банальной женской вредности немного поскрипывая сосновыми шпангоутами[11] и величественно колыхая белоснежными парусами. Поясная статуя обнаженной девы, укрепленная под бушпритом[12], омылась зеленоватой волной и вновь поднялась над валом вспененной воды, дерзко устремляя вперед округлые деревянные груди. Я с радостью услышала, как мелодично загремел штуртрос[13], задавая каравелле новое направление. Мы шли к Диким землям!

Глава 3

Почему-то многие всегда считали Ринецею глупой и непредусмотрительной. Самое обидное, что эти многие являлись членами ее семьи. Самих же себя они при этом априори причисляли к умным. Вот только где они сейчас, эти умники?..

Демоница стянула надоевшую кольчугу и небрежно отбросила ее в угол буферного шлюза. Обслуга приберет и вычистит. Потом вошла в камеру санобработки, плотно прикрыла за собой пластиковую дверцу и включила ионизационный душ. Плотные клубы влажного, пахнущего антисептиком пара вырвались из отверстий под потолком душевой кабинки и приятно окутали тело, обеззараживая и тонизируя. Ринецея трепетно относилась к своему драгоценному здоровью. Кожа с лица богини Аолы так толком и не прижилась, периодически отторгаясь и доставляя массу хлопот. Ее приходилось заботливо оберегать от воздействия нестерильного планетарного воздуха, подпитывать коллагеном, промывать термальной водой. Да к тому же – кто его знает, какие опасные микробы могут кишеть в крови и слюне примитивных земных организмов. Лучше лишний раз подстраховаться. Она выбросила в утилизационный контейнер одноразовую синтетическую губку, бодро выпрыгнула из кабинки и достала из шкафчика отглаженный, морозно похрустывающий комбинезон административно-технического персонала. Вжикнула замочком нагрудной молнии, надела любимые замшевые полусапожки, а поверх них, точно следуя инструкции техпроцесса, – тканевые бахилы. Прошла по коридору, освещенному люминесцентными лампами, заключенными в несгораемые колпаки, миновала два уровня защиты и вступила в диспетчерский отсек.

Нет, глупой Ринецея не была никогда. Амбициозной, властолюбивой, вспыльчивой – это да. Но только не глупой. Девушка пощелкала тумблерами на пульте управления, настраивая мониторы внешнего обзора. Так, что нам там сегодня показывают? Наррона, Поющий Остров, Красногорье, Рохосс… Взгляд демоницы лениво перебегал с экрана на экран, мельком выхватывая красочные картинки земной жизни. Особенно позабавила ее информация с передающего датчика, установленного в личных покоях хана Исхагана. Сгорбленный, сухопарый старичок вьюном вертелся возле своей высокорослой, мускулистой дочки, взахлеб уговаривая красавицу смилостивиться над по уши влюбленным в нее принцем Али-Мангутом и выйти за него замуж. Но в ответ девица лишь грозно топорщила темные волоски, отчетливо выделяющиеся над ее пухлой верхней губкой, и скандально требовала вернуть сбежавшего эльфа… Хан возмущенно потрясал костистыми кулачками и клялся всеми демонами Тьмы, что скорее выдаст свою строптивую дочку за самого бедного и шелудивого погонщика ишаков, чем за того смазливого прохиндея, сумевшего улизнуть от отряда опытных янычар…

«Нами, значит, клянешься! – насмешливо подумала Ринецея, нехотя вслушиваясь в экзальтированную речь многострадального отца, перенасыщенную неправильными и неточными оборотами. – Твари примитивные, да вы все у меня вот где! – Она с силой сжала свои длинные, ухоженные пальцы, оканчивающиеся острыми коготочками. – Все, даже она…» – Девушка тревожно вздохнула и нажала последнюю кнопку, включая Вероятностный анализатор будущего, в просторечье именуемый Оком времени.

Огромная, прикрытая защитным хрустальным экраном, плазменная панель круглой формы работала из рук вон плохо. Обзорное стекло – старое, потрескавшееся и изуродованное крупными царапинами – заполнил серый снег эфирных помех. Ринецея досадливо ругнулась, плавно подкручивая шкалу настройки. Нет, все-таки раньше она вела себя недопустимо легкомысленно, пока еще не понимая, какое уникальное устройство ей досталось. Бессильно скребла непослушное стекло, никак не реагировавшее на ее заклинания и проклятия. С тех пор прошло много десятилетий. Ринецея поумнела, прочитала множество книг, найденных в заброшенной библиотеке демиургов, и постепенно начала разбираться во всех тонкостях сложной цифровой техники. Но, увы, к тому моменту Око времени оказалось испорченным почти бесповоротно. Главнейшая его часть, сердце сверхчувствительного прибора – генератор для создания моделей наиболее вероятных вариантов развития событий, – нарушенная ее грубым вмешательством, так и не пришла полностью в норму. Вместо четкой, логичной интерпретации будущих событий генератор рассчитывал лишь их малую толику и показывал слабые, неразборчивые картины. Ринецея сердилась, но сердилась в основном на саму себя. Раньше нужно было думать. А теперь… Сделанного уже не воротишь, придется пользоваться тем, что осталось…

Око времени все равно оставалось самым ценным и уникальным изобретением демиургов, заметно выделяясь из всех прочих приборов, размещенных в серверном помещении уровня, носящего кодовое название Радужного, а на самом деле являющегося сложнейшим и запутаннейшим административным корпусом. Настолько громадным, что даже сама Ринецея, волей случая ставшая хозяйкой всех технологий постаревших и ослабевших демиургов, до сих пор не изучила полностью его настоящих масштабов и возможностей. Радужный уровень предназначался для контакта демиургов и хранителей, включая в себя базу восстановления и обновления человеческих ресурсов – Обитель затерянных душ. Изрядно поумневшую и поднабравшуюся знаний Ринецею не переставала изумлять гениальная изобретательность инопланетных творцов, подчас откровенно граничащая с маниакальным безумием. Плазменный реактор, питающий энергией весь уровень и выполненный в виде вулкана, охлаждающие секции, имеющие форму заснеженных полей, вырабатывающие кислород деревья и источники пресной воды – воистину фантазия демиургов не знала границ! Впрочем, демоница полностью разделяла и одобряла как идею замысла, так и стратегию ее воплощения. Высокие технологии, ювелирно стилизованные под веру в богов, старинные сказки и былины оказались верным приемом, максимально доступным восприятию ограниченных земных обитателей. Их возвели в степень религиозной догмы, доходчиво объясняющей все формы бытия и небытия. Тайные знания надежно охранялись суевериями и мистическими страхами. Чего, к примеру, стоил хотя бы знаменитый Камень власти, установленный в тронном зале дворца Нарроны, сиречь – анализатор ДНК, или те же легендарные источники с живой и мертвой водой… Да, гений демиургов достиг своей логической вершины, апогея – и на этом свихнулся окончательно… А ведь Ринецея изначально подозревала, что все это добром не закончится! И посему она возомнила себя новым мессией и начала действовать…

Поначалу у нее не находилось причин жаловаться. Тщательно спланированный проект передела власти и зон влияния реализовывался как по маслу, почти не давая сбоев и осечек. Но все сразу же развалилось, будто карточный домик, после того как в игру неожиданно вступила эта неотесанная рыжая деревенщина, эта несносная Ульрика де Мор…

Ринецея взбешенно заскрежетала зубами и полезла в аптечку, разыскивая какую-нибудь таблетку от головной боли, ибо одно лишь короткое упоминание ненавистного имени Сумасшедшей принцессы мгновенно вызывало у нее убойный приступ внезапной мигрени.

Да, история войны богов начиналась просто великолепно. Самый способный из троих ее братьев – принц Астор, обладавший редкостным талантом к магии, – неожиданно выдал потрясающую идею: нужно втереться в доверие к Пресветлым богам и стать их любимыми учениками. Ведущая роль в задуманной им афере отводилась юной и симпатичной Ринецее. Задумка Астора удалась – пронырливая демоница чрезвычайно понравилась верховной богине, немедленно принявшейся обучать ее всем премудростям высшего волшебства. Ринецея начала делать успехи, да еще какие! После этого ввести на Радужный уровень ее братцев-демонов стало вопросом времени. Арафел и Абигер всегда оставались лишь тупыми боевиками, больше полагавшимися на свои стальные мускулы, чем на убогие умственные способности. При этом они высокомерно считали себя умными, за что в результате и поплатились, погибнув нелепо и бездарно. Но вот Астор – он, пожалуй, достиг еще лучшего результата, чем Ринецея. Плохо одно: принц-маг в итоге оказался неисправимым идеалистом и романтиком, совершенно чуждым жажде власти.