Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

• Название: И стали они жить-поживать
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Пошла как-то раз красна девица Серафима-царевна погулять по дворцовому саду с себе подобными. Налетело откуда ни возьмись редкое вымирающее животное Горыныч-Змей, подхватило сердешную и унесло, не оставив обратного адреса. Вскочил тут супруг ее безутешный Иван-царевич на говорящий ковер-самолет с не менее говорящим именем Масдай, и кинулся в погоню, поклявшись и пальцем не шевельнуть в защиту, если супруга его юная успеет наложить на злосчастную рептилию руки раньше, чем он… Но, увы, не все бывает так просто, как описывают старые истории, и банальное дело о киднеппинге с применением подручных зоологических средств – следите за руками! – превращается… превращается… превращается…

---

Надо ли говорить, что едва на свежеотремонтированном мосту оказался свежеотремонтированный же воз, вчерашний разлив повторился с точностью до литра и метра?

Правда, в этот раз Костей не успел далеко отъехать, и успел пресечь водное безобразие пока оно опять не охватило всю дорогу, но задержка на полдня была обеспечена.

Царь снова кипел и был готов плеваться кипятком от ярости: второй день подряд на этом вонючем ручье с ним обращаются как с сопливым мальчишкой! С ним, с самым великим магом всех времен и народов, занесенных когда-либо в летописи! Водит за нос какой-то паршивый водяной, для которого заставить мужика бросить в воду кусок своего обеда – уже достижение!..

Ну, нет.

Он этого так не оставит.

Не на того напал.

Он еще покажет этой тухлой старой рыбе, кто здесь теперь хозяин, даже если ему придется провести на этой мерзкой речке неделю!..

Надо просто успокоиться и подойти к задаче профессионально. Ведь что ни говори, а он всегда будет в первую очередь колдуном, и только потом – правителем, царем, императором и прочая, прочая, прочая…

Итак.

Проблема: внезапные наводнения.

Эпицентр: мост.

Подозреваемый: водяной.

Решение: подкараулить подлеца, поймать и устроить ему… устроить… устроить…

Как же это?..

Последний день Пнёмпеня?..

Эх, жаль, книжку с цитатами выкинул…

Ладно.

Приступим.

Костей в предвкушении забавной охоты раздвинул губы в гаденькой улыбочке и передал коня вместе с инструкциями Кирдыку. Стараясь – на всякий случай – смешаться с охраной обоза и возницами, он прокрался к ставшему за два дня знакомым до ненависти мосту, нырнул в придорожные, плавно переходящие в прибрежные, кусты и затаился, впившись взглядом в камыши под опорами моста.

Как и условились, досчитав до десяти с того момента, как его величество скроется из виду[132], генерал подал трубачу знак играть сигнал выступать.

Хриплый резкий рев трубы огласил задремавший (или затаившийся?) лес, и войско, опасливо косясь себе под ноги, неторопливо двинулось вперед.

Первый воз с той стороны заехал на притворяющийся безобидным и ручным мост.

Колдун напрягся, напружинил скрюченные пальцы и вытянул шею, стараясь единственным имеющимся в его распоряжении оком охватить как можно большее пространство и не пропустить самое интересное.

Не прошло и минуты с момента сигнала, как под средней опорой злополучного моста вода слегка заволновалась, медленно закружилась едва заметной воронкой, и на поверхности показались длинные мокрые спутанные космы…

Остальное произошло синхронно, что значит, параллельно, как, без сомнения, смог бы прочесть в своей синенькой книжице царь, если бы она сейчас не находилась в километре отсюда в старой барсучьей норе.

Под многострадальным мостом вскипела и выросла, брызнув в разные стороны досками настила и возами, водяная гора.

Трубач затрубил остановку.

На колыхнувшейся от радостного возбуждения груди Костея вспыхнул алым Камень, рука его чуть дрогнула от предвкушения сладкой мести, и из самой середины речки послушно вырвалось и полетело ракетой в его направлении нечто…

Что на поверку оказалось самой большой каменой опорой.

Колдун взвизгнул от ужаса и, не заботясь о том, чтобы остановить действие притягивающего заклинания, метнулся в сторону, запутавшись в серебряном плаще: бессмертие бессмертием, а провести вечность в форме блина ему вовсе не хотелось.

Опора с низким грозным свистом врезалась в берег, заставив землю содрогнуться, и не успел Костей возрадоваться, что мимо, как вслед за ней из непреодолимой водной преграды, обозначенной на карте как какая-то "р. Позимь", выхлестнула огромная, выше леса, волна и накрыла его ополоумевшее величество, пологую лысину берега, прибрежные деревья и кусты, неосмотрительно подтянувшихся поглазеть зверолюдей, и с душераздирающим ревом и треском схлынула, унося с собой все приглянувшиеся трофеи.

Хрипя и отплевываясь, Костей вынырнул в самом фарватере ставшей вдруг к своему удивлению судоходной в отдельно взятом месте Позими, и к нему, словно пираньи к одинокой антилопе, во всех сторон тотчас же устремились все жертвы мини-цунами: телеги, солдаты, доски, кони, ветки, клочья камыша, контуженая рыба… Тяжко хлюпая и кряхтя, по дну к нему ползла старая знакомая – резвая опора.

– Что?.. что происходит?!.. – растеряно выкрикнул колдун, краем глаза заметил розовый свет из района его груди, пробивающийся сквозь мутную жижу, еще несколько минут назад бывшую речной водой, и тут до него дошло. – Камень!.. Ах, чтоб тебя!!!

Мгновенное усилие воли – и источник силы погас.

Вода спала.

Вернувшееся к своим повседневным обязанностям течение понесло вниз всё, что ранее рвалось к Костеевой персоне, и он с облегчением сплюнул еще раз набившуюся в рот песчано-водную смесь, ароматизированную донными отложениями, и уже собирался гордо левитировать на дорогу, где метались, выглядывая повелителя среди обломков, советники и офицеры, как вдруг…

Почти перед самым его носом всплыли и заполоскались на воде длинные седые спутанные волосы.

– Ах, вот ты где!!! – Костей обеими руками ухватил забитые водорослями космы и взмыл в воздух – не столько от магии, сколько от радости.

Спустя несколько секунд он приземлился среди восторженно приветствующих его подданных на левом – ближнем к Лукоморью – берегу. В руках его медленно приходила в себя патлатая, вымазанная илом и ряской старуха с зеленым лицом.

Торжествующе ухмыляясь, колдун бросил ее в грязь себе под ноги, и ее стошнило илом.

С хрипом хватая воздух ртом и задыхаясь, она лежала на боку, скрючившись и бессильно царапая длинными когтистыми пальцами землю.

– Значит, шутки шутить надо мною вздумала, старая карга? – склонился он над ней, оскалив в недоброй усмешке оба зуба.

Она с трудом разлепила зеленые, как кувшинки, глаза и уставилась на него затуманенным взглядом.

– Но, как видишь, в вашей глуши нет никого, кто бы мог сравниться со мной в магической силе и умении ей управлять, – не прекращая лыбиться, высокомерно продолжил он, поправляя одной рукой на груди Камень.

Взгляд старухи стал осмысленным, и мысли эти были не из приятных.

– Ага, дошло, кто я, – хохотнул Костей и выпрямился. – Раньше надо было думать, старая селедка! Теперь тебе остается только полагаться на мое милосердие. Которого нет, не было и никогда не будет! Ха-ха-ха! Ну, и что мне, по-твоему, с тобой теперь делать?

– Хоть что… – еле слышно пролепетала старуха, и тут же в голову ей, кажется, пришла ужасная мысль, и она затряслась: – Только… не бросай… меня… в воду…

– Может, мне повесить тебя вон на той осине, а?

– Повесь меня… на той осине… Только… не бросай меня… в воду!..

– Или мне лучше отрубить голову?

– Отруби… Только не бросай меня… в воду!..

– Нет… Пожалуй, я привяжу тебя за своим конем и пущу его вскачь по лесу – через бурелом и буераки!

– Да… привяжи… привяжи за конем… только не бросай меня в воду!..

– А может…

– Да… что угодно… только не бросай меня в воду, пожалуйста!..

И тут Костей не выдержал.

– Да ты что, старая хрычовка!? Думаешь, что я не слышал эту сказку: "Только не бросай меня в терновый куст!", да? Ты меня вовсе за дурака принимаешь? Надеешься, я подумаю, что страшнее воды для тебя ничего нет, и брошу тебя в твою реку, да? Не выйдет!!! Ты выставила меня посмешищем перед всей моей армией, и хочешь, чтоб тебе сошло это с рук?!..

Старуха неловко завозилась на земле, закрывая руками покрывшееся высохшей трескающейся бурой коркой лицо, на обступивших ее советников и офицеров пахнуло смрадом разлагающихся без воды водорослей в ее волосах, и колдуна осенило.

– Ага, водяная тварь! Ты сохнешь!!! Без своей воды ты скоро превратишься в засохший комок грязи! А ведь это замечательная мысль, хорь тебя задери! Так я и поступлю. С одной стороны, "скоро" – это недостаточно хорошо, когда речь идет о смерти такого презренного существа, как ты… Но, с другой, мне некогда ждать, и поэтому мы остановимся на этом варианте. Я прикажу привязать тебя к дереву рядом с рекой, чтобы ты, засыхая, могла кинуть на нее прощальный взор – видишь, я не так уж и жесток… И к тому времени, как последний из моих солдат пройдет мимо тебя, ты превратишься в могильную пыль, жалкая карга.

На лице старухи отразилась целая буря эмоций, но колдуну они были уже не интересны.

Он рассмеялся еще раз – почти добродушно – своей остроумной затее, бросил несколько слов терпеливо ожидающему за его спиной приказаний Кирдыку и принялся – в последний раз – за починку моста.

Хорошее настроение царя продержалось ровно два часа после того, как армия снова тронулась в путь.

Наткнувшись на очередной завал, он снова захотел раскидать его – как всегда – при помощи магии, и взгляд его машинально упал на Камень.