Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

• Название: И стали они жить-поживать
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Пошла как-то раз красна девица Серафима-царевна погулять по дворцовому саду с себе подобными. Налетело откуда ни возьмись редкое вымирающее животное Горыныч-Змей, подхватило сердешную и унесло, не оставив обратного адреса. Вскочил тут супруг ее безутешный Иван-царевич на говорящий ковер-самолет с не менее говорящим именем Масдай, и кинулся в погоню, поклявшись и пальцем не шевельнуть в защиту, если супруга его юная успеет наложить на злосчастную рептилию руки раньше, чем он… Но, увы, не все бывает так просто, как описывают старые истории, и банальное дело о киднеппинге с применением подручных зоологических средств – следите за руками! – превращается… превращается… превращается…

---

– Ложись!!!.. – успел проорать самый здравомыслящий среди защитников, и дружинники повалились на камни как подрубленные.

Надо ли говорить, что первым в лежачем положении оказался Агафон.

Змей, не замедляясь, походя пыхнул на лету огнем, и катапульта в самой гуще лукоморцев взвилась к небу в столбе красно-оранжевого пламени, осыпая шарахнувшихся в разные стороны защитников горящими обломками.

Даже не повернув ни одной головы, чтобы посмотреть, попал ли он, самоуверенный летающий огнемет удовлетворенно удалился с поля боя, предоставив штурмовому отряду довершать начатое.

До наступления темноты защитники Сабрумайской башни отбили еще два штурма.

После второго Граненыч обеспокоено осмотрел опасно выгнувшиеся ворота, изрядно перекошенные всё еще торчащим с внешней стороны тараном, вывороченные местами скобы запоров, недоуменно выглядывающие из своих петель огромные ржавые гвозди, и притащил полюбоваться на плоды рук своих заместителя по вопросам волшебства и любимца публики.

– Ты сможешь его отклеить? Чтобы отвалилось, в смысле? – потыкал князь для наглядности пальцем в невидимое бревно с той стороны. – А то как бы бед не натворило некстати, а?

– Б-боюсь, что н-нет, – виновато опустил очи долу маг. – По идее, заклинание уже должно было истощиться… но почему-то… – он замысловато и беспомощно помахал в воздухе правой рукой. – Ну… это… не того… то есть…

– Понятно, – хмуро кивнул Митроха. – Ну, а укрепить как-нибудь… по-волшебному… ты ворота сможешь?

– П-по волшебному?.. – испугано взглянул на главкома, который сам не знал, на что напрашивался, чародей, и тут ему в голову пришла спасительная идея. – А почему обязательно по-волшебному? Вернее, по-волшебному, конечно, можно. Без проблем. Я не отказываюсь. Но это – процесс трудоемкий, он истощит мои силы и не позволит мне заниматься вопросами обороны, что является моей прямой обязанностью. Поэтому, на вашем месте, я бы просто заложил их камнем до лучших времен. И чем скорее, тем спокойнее нам будет, откровенно говоря. Если бы это были ворота моего дома, я бы ночью не заснул.

– Камнем заложил? – словно не расслышав толком, повторил Митроха и поскреб под соболиным малахаем в затылке. – Хм-м… Камнем заложил… А что… Это ты хорошо придумал! Настоящий полководец должен знать, когда использовать магию, а когда – кирпич.

– Это Манювринг сказал? Или Ямагучи Тамагочи? – вскинул на собеседника заинтересованный взгляд волшебник.

– Это, голубь, я сказал, – торжественно поднял палец Граненыч, обернулся и кликнул адъютанта.

– Чего прикажете, ваша светлость? – вытянулся перед ним рыжий молодец в малиновом кафтане.

– А скажи-ка мне, Ефим, идет у нас сейчас в городе где-нибудь стройка, или не идет?

– Стройка… – напряженно свел глаза на переносицу парень и повторил: – Стройка… стройка… Конечно, идет, ваше светлость! Я сам сегодня видел: над одним боярским домом новый этаж надстраивают! Недалеко отсюда, кстати!

Граненыч на секунду задумался и криво усмехнулся:

– Может, я ошибаюсь, но наверняка это боярина Никодима дом, так?

– Н-нет… не ошибаетесь… – ошарашено вытаращил глаза Ефим. – А откуда вы знаете?

– Я не знаю, – хмыкнул Митроха. – Я догадался. Потому что сейчас мы с той стройки срочно забираем каменщиков, материал и раствор и перевозим всё сюда, чтобы заложить Сабрумайские ворота. Займись, голубь.

– А… боярин Никодим… он… э-э-э… не будет возражать? – нервно переминаясь с ноги на ногу, осмелился полюбопытствовать адъютант, и лицо его при этом стало одного тона с кафтаном.

– Обязательно будет, – кивнул князь. – Да только ты его не спрашивай. А если шибко вопить начнет, скажи, что мы их рекрутируем, что значит, экспроприируем, именем оборонного командования.

– К-к-как?.. – беспомощно выдавил Ефим, и в глазах его отразился тихий ужас, вызвать который за весь день не смогли ни таран, ни зверолюди, ни Змей-Горыныч.

Граненыч посмотрел на парня и махнул рукой:

– Ладно, ничего не говори. Я сам потом с ним разберусь. Ну, давай, сполняй бегом, чего стал! Ворота того и гляди, долго жить прикажут, а он стоит, рот разинув, как в балагане!

– Уже лечу!.. Мигом обернусь!.. Одна нога здесь, другая там!.. – крикнул на ходу Ефим, вскочил в седло солового жеребца, и частый перестук копыт барабанной дробью загремел в гулких переулках.

Тьма опустилась на город Лукоморск, и защитники Сабрумайских ворот в первый раз за день смогли перевести дух.

Оставив тройной дозор на башне и стенах, утомленные ратники потянулись в рекрутированные, что значит, экспроприированные под казармы, амбары лукоморских и пришлых купчин, удачно построенные метрах в ста от сторожевой башни – обсуждать дневные события, чистить оружие, перевязывать раны, ужинать и спать.

Раненых, которые не могли присоединиться к своим товарищам, уложили под бдительным и пристрастным присмотром деда Зимаря и его команды знахарей, травников, костоправов и сиделок в импровизированном лазарете – амбаре поменьше, удобно расположившемся у дороги, в нескольких метрах от ворот, теперь уже намертво заложенных пятнадцатиметровым слоем отборного (у боярина Никодима) камня.

Убедившись лично, что все караулы караулят, целители исцеляют, а солдаты отдыхают, князь Грановитый, прихватив на это раз и своего заместителя по вопросам волшебства, отбыл в царский дворец на совещание обкома, доклад его величеству и плановую ссору с ограбленным боярином.

Кабатчик из "Гнутой подковы", притулившейся между двумя амбарами, Амос Тороватый, называемый также недоброжелателями и похмельными остряками Донос Вороватый, с грустью убедился, что, соблюдая сухой закон, установленный суровым князем, вооруженный контингент потреблять его основной товар не собирается, а кормят их и без него хорошо, и уже не лелеял пустые надежды. Добросовестно всё же просидев в бесприбыльном одиночестве до полдвенадцатого, он уже собирался закрывать заведение, как вдруг дверь отворилась, и на пороге возник первый за весь день человек, похожий на его постоянного клиента: помятый, заросший, с бегающими покрасневшими глазами, в неопрятной одежде, которую охотнее взял бы старьевщик, чем прачка – и сразу устремился к стойке.

– Вина, водочки-с?.. – угодливо изогнулся кабатчик и, не дожидаясь ответа, потянулся за бутылью с самогоном.

– М-м-м… э-э-э… – замялся вошедший, оглянулся по сторонам, увидел, что зал пуст, и немного расслабился. – А… бочонок вина литров на двадцать… у вас найдется?

– Найдем, – радостно подтвердил хозяин. – Пятьдесят рублей всё удовольствие.

– А… скинуть бы?.. – нерешительно, словно торговался в первый раз, просительно проговорил гость.

– Только с лестницы, – не переставая умильно улыбаться, сообщил кабатчик и нащупал под стойкой рядом с жестяным ящиком-кассой палицу: до победы над захватчиком с назойливыми, но неплатежеспособными клиентами ему теперь приходилось общаться самому, так как вышибала два дня назад взял отпуск за свой счет и коварно вступил в ополчение.

– Нет, я так просто спросил, – сразу взял на попятную гость.

– А я так просто ответил, – голос Тороватого просто истекал радушием и гостеприимством. – Так как? Брать будем?

– Д-да… – торопливо кивнул посетитель. – А… ложками вы оплату принимаете?

– Чем-чем? – выронил шестопер себе на ногу Амос.

– Л-ложками, – сглотнул сухим горлом гость. – Но вы не думайте – они мои. Личные. Серебряные.

– Серебряные? – задумчиво повторил хозяин. – Хм-м-м… Давненько я не видал серебряных ложек…

– Что?.. – не понял гость.

– Ложки покажи, говорю!

– А-а… Пожалте… – клиент пошарил по карманам, выгреб все ложки и выложил на стойку веером перед кабатчиком.

– Хм… – пробурчал тот, поднося чуть ли не к носу и внимательно разглядывая прищуренным косящим глазом одну из них.

Гость забыл дышать.

– То есть, ты хочешь сказать, что тебя зовут воевода Букаха-Подколодный? – широко ухмыльнулся, наконец, кабатчик и зыркнул на гостя.

– Нет!!!.. – подпрыгнул вошедший. – Нет!!!.. Это не я!!!.. То есть, не он!!!.. Это не мои ложки!.. Не мои!!!..

– Краденые, что ли? – вкрадчиво поинтересовался Амос и испытующе вперил раскосый взгляд в ложкопродавца.

– Да!.. Нет!.. Это… моей бабушки!.. Пра!..

– В смысле, твоя бабушка… пра… была воеводой? – тупо уставился хозяин "Гнутой подковы" на гостя.

– Да!.. Нет!.. Слушай, какая тебе разница, а? – не выдержал гость. – Ты или берешь эти проклятые ложки, или я сейчас ухожу и найду…

– А с чего ты решил, что я их не беру? – удивленно округлил глаза и приподнял брови кабатчик. – Беру. И не надо так волноваться. Может же бескорыстный любитель гинекологии… геронтологии… генералогии… короче, семейных связей родовитых, задать вопрос по теме?