Олег Хлякин - Девушка с голубыми глазами

• Название: Девушка с голубыми глазами
• Автор: Олег Хлякин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Величиной листик был с квадратный метр. Я возрадовался своевременному пробуждению и решил проявить миролюбивые намерения. Жук меня правильно понял и смело двинулся вперед. Но впереди была моя постель, пусть мятая, пусть грязная, пусть не моя. Я запротестовал, произнес нехорошее слово и замахал руками. Жук пополз еще быстрее. Пришлось нагнуться и выдернуть постельку из-под членистоногого. Трехглазый убежал и оставил меня в одиночестве.

Чертыхаясь и выщипывая репейники из одежды, я произвел рекогносцировку местности. Местность была необычной: низины, заросшие хвощами в три-четыре моих роста и с почвой, похожей на губку с водой, перемежались с лысыми холмами, поросшими родной травой. С первой же высотки я углядел полоску воды, к которой и направил стопы свои.

Пустился я напрямик, о чем быстро пожалел и покаялся. На каждой ноге вырос ком грязи, почва хлюпала под ногами, кроссовки норовили свалиться и утопиться. В довершение на меня слетелась туча кровопросцев. Наконец я преодолел болото и вышел на берег реки. Сей водный поток напоминал мелиоративный канал - вонь, голые берега, мутная жидкость плещется. На вкус водичка оказалась очень даже ничего, солоноватая, но вкусная.

Умытый и напоенный, я стал размышлять, куда меня сплавили друзья-однополчане. Я знал, что некоторые студентки меня недолюбливали, но не до такой же степени? У меня росла щетина, и не было ничего для ухода за лицом и мордой. К тому же нечего было покушать. Ни денег, ни документов.

"Без бумажки ты какашка, а с бумажкой человек", - горестно произнес я цитату и пустился в путь, палимый солнцем, злой и голодный.

Самым большим сюрпризом было то, что солнце село, когда мои соломенные показывали четыре часа пополудни. Волей-неволей пришлось останавливаться на ночлег.

Я нашел место посуше, полянку среди елок, развел огонь, благо были спички. Окромя ногтей есть было нечего. Состояние было самое гадостное. Я находился у черта то ли на рогах, то ли на куличках. Таких ужасных снов мне еще не снилось.

"Не иначе, как обкурился какой-то гадости", - сделал я вывод. Это был более-менее удачный вариант. Согласно другой версии я провалился сквозь время в прошлое, в кайнозойскую эру.

Гигантские хвощи и грязь были налицо, не хватало динозаврика для довершения антуража.

Настала безлунная ночь, заквакали лягушки. Меня продрала дрожь. Лягушек я еще не видел, зато видел бабочек с размахом крыла в добрый метр. Вопрос:

какие здесь водятся земноводные?

В траве сидел кузнечик, Совсем как огуречик, Зелененький он был... вспомнился стишок из "Незнайки". Зубы мои застучали. Я свернулся калачиком у костра. Не скажу, что сон мой был легок и приятен. Снились кошмары с людоедским уклоном. После пробуждения кошмар продолжался.

Костер потух, я замерз и проголодался пуще прежнего. Я решил поймать четвероногое животное и съесть его. Выполнение оперативно-тактического плана я начал с того, что нашел среди хвощей покрытосеменное растение, выломал дубину, развел огонь и обуглил сук. Затем начал поиски еды.

Скажем прямо, членистоногие меня не интересовали.

Побродив около часа по окрестностям, я вышел на проселочную дорогу. Повертел головой налево-направо, соображая, куда мне идти. Полоска дыма на горизонте рассеяла мои сомнения. На вулканическую деятельность это не походило, и я возрадовался:

- Люди! Я люблю вас! - с этим радостным воплем я побежал к ним, на дым родного очага.

Плохо бегать на голодный желудок. Трудно, ноги плохо держат. На тот дымок я брел целый час в дурном расположении духа. Ничто не указывало на близость цивилизации. Ни тебе мусорных куч, ни вышек ЛЭП, ни асфальта.

Людей я увидел раньше, чем дошел до жилья.

Впереди меня по дороге шествовала бородатая компания из шести мужиков, в том же направлении, что и я. Не знаю почему, но я не стал их окликать.

Не понравились они мне. На голодный желудок мне все не нравится. А я дошел до того, что начал заглядывать на... о нет, нет, конечно, я не людоед.

Не надо обо мне так плохо думать.

Шестеро бородачей несли впереди меня мешки, палки и еще какие-то штуки на поясах. Вас никогда не учили в детстве, что в пустынном и безлюдном месте дети не должны заговаривать с незнакомыми дяденьками? Это был как раз тот случай. Я сошел с дистанции и пошел вдоль дороги, прячась в складках местности.

Этот дом стоял одиноко на развилке двух дорог.

Он был обнесен высоким длинным глинобитным забором. Над забором виднелись соломенная крыша и печная труба. Труба дымила. Вокруг ни души.

Местечко показалось мне уединенным. На перекрестке не было не то, что светофора, но даже указателя: эта дорога главная.

Моя шестерка бодро и уверенно направилась к дому. Согнувшись, я перебегал от кочки к кочке вплоть до момента, пока бородачи не скрылись за забором. Тогда я разогнул натруженную спину и стал гадать, обойти ли мотель у дороги как можно дальше, или заглянуть на огонек. Мои сомнения разрешил детский крик. Не раздумывая, я ринулся к дому. Не люблю, когда обижают маленьких.

Сначала забор преодолела дубина, потом мое грузное тело. Я огляделся. Во дворе трое бродяг запихивали в мешок ребенка. Ребенок визжал от души и вырывался. Я заорал на бородатых оборванцев. Я, я объяснил им, что они плохо себя ведут и для пущей убедительности и аргументации приподнял дубинушку народной войны. Нехорошие ребята переглянулись, и один из них поднял жердь.

Жердь оказалась таким вот длинным копьем, а те штуки у них на поясах мечами в ножнах. Я сглотнул слюну. Бандит с пустынной дороги пошел на меня, наставив копье острием в мою сторону.

Я тут же почувствовал насущное и острое желание разрешить все мирным путем. В конце концов, здесь не происходило ничего из ряда вон выходящего:

грабеж, похищение, избиение. Я был готов тихо-мирно удалиться. Никто не учил меня драться при несомненном превосходстве противника. О пострадавших я как-то не думал.

Пока я раздумывал, почему у этих парней копья с мечами и куда они подевали кольты с лошадьми, мне помешали позорно обратиться в бегство. Этот давно немытый верзила сделал вопиюще-наглую попытку нанизать меня на свой вертел. Я было крикнул ему: "эй, перестань, я так не играю", когда мое тело стало действовать самостоятельно, без руководящей роли головы. Оно (то есть я)

прыгнуло в сторону. Скок-поскок. Горилла повторила попытку проткнуть зайчика. Зайчик отбил древко копья ударом дубины. Копьеносец ударил еще и еще раз. Его сотоварищи решили помочь ему криками, воплями и клинками. Один из них швырнул (метнул, бросил, катапультировал) в меня копье. Оно просвистело (пролетело, прожужжало, прошелестело ) мимо. Я вспотел. Во время очередного выпада моего брадатого супостата я ухватился одной рукой за древко, а другой ошеломил его дубиной по голове. Тот упал и больше не вставал. Я перенес свое внимание на его более здоровых собратьев. Те с возмущенным боевым кличем устремились на меня. На их выкрики я ответил тем, что набрал полную грудь воздуха и выдохнул грозное - "Кия". Затем я развернулся и побежал вдоль забора в поисках выхода наружу.

Мне наперерез выскочила та троица из хижины.

Началась потеха.

Толпа с колющим и режущим инструментом гоняла меня по двору, а я прыгал кузнечиком и отмахивался от ударов. Конечно, пять человек не толпа, но все равно их было слишком много.

Они загнали меня в угол. Бандиты так торопились нашинковать меня в капусту, что толкались и мешали друг другу. Я едва успевал от них отмахиваться. Шансов выжить не оставалось. Я совсем было выдохся, когда один из бандюг упал. Я ему ничего не делал. Он сам взял и упал мне под ноги. И где он успел спину кровью испачкать? Затем рухнул второй. Падение третьего сопровождалось смутно знакомым хлопком. Уцелевшие мародеры остановились. Я тоже. Переведя дыхание, я закричал: "Кия" и тяпнул одного из уцелевших.

Пока последний бандит соображал, куда ему бежать, ружьецо тявкнуло еще раз. И ему уже никуда не надо было бежать. Я опустил дубинушку и с облегчением вздохнул. С меня текло мыло. В пяти метрах от меня стояло, стояла, скажем, Дюймовочка. И держала огнестрельное оружие наизготовку.

По трезвому размышлению я отбросил в сторону мою палочку и вздернул лапки вверх. На исцарапанном лице крохи отразилось удивление.

Она опустила ствол оружия вниз, потом вздрогнула, отступила на шаг и вздернула ружье.

Ох уж мне эти женские страхи. Да, именно женские.

Росточку в этом создании было сантиметров пятьдесят, но это был не младенец, а вполне оформившаяся женщина. Уж кто-кто, а я разбираюсь в женской фигуре. Передо мной была женщина, и женщина напуганная. Я, понятно, тоже. Из всех нападавших экземпляров только два образца испускали жалобные вопли и слабо шевелили конечностями. Еще бы. Раны были величиной с ладонь. Ружьецо ( не люблю слово "пушка" )

было махонькое, но мощное. Ствол угрюмо смотрел на меня. Я разлепил губы и слабо выдавил: "Я хороший, я свой, не стреляй, я хороший".