Дэниел Бринтон - Нагуализм

• Название: Нагуализм
• Автор: Дэниел Бринтон
• Издательство: Постум
• Жанр: Религия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91478-004-0

Книга об исследовании широко распространенного и в то же время загадочного мистического культа доколумбовой Центральной Америки, получившего название "нагуализм". Автор Дэниел Бринтон — известный американский ученый, исследователь религиозных верований и индейского фольклора. Он опирается на серьезные исторические труды и многочисленные отчеты очевидцев. Книга написана в конце XIX века, однако изложенные в ней факты представляют и поныне большой интерес.

---

«Этому предшествуют некоторые дьявольские обряды, после которых они определяют поле или другое место, где по прошествии семи лет появится Нагуаль, чтобы утвердить договор… Он обдувает дыханием место болезни, после чего произносит магические слова, которым его научил учитель. Вдыхая и выдыхая, он продолжает тем же способом обдувать место болезни, а затем вновь произносит магические формулы, которым его обучили. Эти слова имеют силу убивать и исцелять по его желанию, ибо таков договор, который он заключил с Дьяволом»

Упоминаемый епископом Чьяпаса договор с нагуалем ничем не отличается от известного в Старом Свете договора с дьяволом. Трудно поверить, что при том различии культур, какое имело место между Старым Светом и цивилизацией Месоамерики, могло случиться столь удивительное совпадение.

Любопытно отметить, что наблюдалось и обратное влияние: индейцы начали придавать магический смысл христианским обрядам и текстам, даже используют их в своих магических целях. В связи с этим Бринтон пишет следующее:

«Один наблюдательный немецкий путешественник Карлос фон Гагерн сообщает нам, что повсюду верят, будто колдуны способны насылать тошноту и другие недомогания, которые можно нейтрализовать соответствующими заклинаниями, — причем чтение вслух некоторых отрывков из библии, по-видимому, считается одним из самых мощных средств».

Да и сам доктор Бринтон, вопреки научной объективности, не мог не стать жертвой предрассудков. Нетрудно заметить, как тщательно он цитирует тех авторов и исследователей, которые считали нагуализм разновидностью сатанизма. Если он говорит, что в нагуализме число 9 считалось «священным», то тут же приводит весьма забавное «пояснение» де ла Серны: «Дьявол самолично вычислил для них (нагуалистов) преимущества этой цифры!»

Поскольку представление европейцев о сущности нагуализма было весьма туманным, широко распространенной ошибкой в данном случае было неправомерное смещение акцентов: отнюдь не самые главные элементы культа воспринимались как основополагающие. Более всего это касается такого непривычного для европейцев обряда, как ритуальное использование психоактивных растений.

В докладе Бринтона упоминаются растения пейотль и ололиукви, а также таинственные «наркотические желтые грибы» (судя по исследованиям современных этноботаников, относящиеся к роду Psilocybe). Разумеется, сегодня странно читать, что при изготовлении пейотля используются некие «белые клубневидные корни». Еще удивительнее читать о способе его приготовления, записанном в 1784 г.:

«Туземцы жуют его и выплевывают в деревянную ступку, где оставляют смесь ферментироваться, для придания остроты добавляют несколько листьев табака…»

Однако, несмотря на неточность сведений, которыми располагали европейцы относительно этих растительных препаратов вплоть до середины 20 века, очевидно, что ритуалы с использованием пейотля и ололиукви производили на них сильное впечатление и воспринимались как едва ли не главное содержание загадочного индейского культа.

Комментаторы очень много писали, помимо того, о превращениях в животных. Это представлялось также одной из важнейших частей нагуалистской веры. На наш взгляд, и использование священных растений, и идея о превращении в животное не являются собственно элементами нагуализма, а относятся ко всей совокупности индейских верований и культов, существовавших в Центральной Америке к моменту прихода европейцев.

В связи с вышесказанным необходимо обратить особое внимание на сложность ситуации, в которой оказались даже добросовестные европейские исследователи, столкнувшись с таким смешением. Эпицентр древне-индейской цивилизации — Месоамерика и значительная часть Южной Америки — был крайне сложно организованным культурным пространством, где сосуществовали сотни индейских религий, культов и верований. Поскольку все они часто были связаны общей мифологией, родственностью языков и, соответственно, терминов, антропологу было невероятно трудно разобраться в ситуации. В данном случае мы полагаем, что значительная часть искажений и неточностей при описании нагуализма вызвана как раз смешением собственно нагуалистской магии и церемониальной практики родственных ему религий.

Так, в работе Бринтона много внимания уделено индейской астрологии, построенной на священных календарях ацтеков, майя и др., и даже индейской нумерологии (см. его рассуждения о священных числах 3,7 и 9). Действительно, во все времена индейцы Центральной Америки, как племена майянской группы, так и племена нагуа, придавали особое значение своей календарной системе и предсказаниям, построенным на ее основе. Неудивительно, что повсюду в Месоамерике, где сохранились фрагменты автохтонной религии индейской цивилизации, антропологи обнаруживают основанные на этом религиозные обряды и гадания.

То же можно сказать о предполагаемом у нагуалистов «культе пещер». Д. Бринтон специально отмечает это наблюдение:

«Всюду, где бы в более позднее время католические священники ни находили святые места и священные предметы нагуалистов. они были в пещерах или в глубоких скальных нишах, а не в искусственных сооружениях. Мифы, которые они тщательно собирали, и имена богов, которые они слышали, также указывают на это как на отличительную особенность нагуализма. Один из ранних примеров записан мексиканскими нагуа. В 1537 г. отец Переа обнаружил пещеру в глубоком ущелье в Чалме, неподалеку от Маллиналько (поселение, знаменитое своими магами), которая была святилищем божества, называемого Остатеотль (Oztoteotl), Бога Пещеры («остотль» — пещера; «теотль» — бог), «почитаемого на протяжении всего существования империи Монтесумы».

Вероятнее всего, речь идет о варианте майянского культа Вотана. Вряд ли поклонение богу пещеры, в каком бы виде мы ни находили его в Месоамерике, имеет прямое отношение к нагуализму. Это древняя и самостоятельная религия. Судя по всему, элементом именно этой религии было поклонение пещерным идолам, божеству Икап-Ахау и мумифицированным телам древних вождей.

Приведенный Бринтоном список символических выражений также вряд ли относится собственно к нагуализму. Этот язык образов восходит к универсальной мифологии народов Месоамерики.

Из наблюдений миссионеров и целого ряда антропологических источников легко сделать вывод, с которым мало кто поспорит: за все столетия европейской оккупации индейцы так и не приняли христианство. Церковные чины потратили немало сил, чтобы донести свои проповеди до ума и сердца представителей иной культуры. Индейцев насильственно крестили, их выслеживала инквизиция, их сгоняли в храмы и там втолковывали основные заповеди учения Христа. (Следовало бы заметить, что во все времена своей бурной истории европейцы поступали подобным образом. Какие бы территории они ни колонизировали, они пытались внушить местным жителям не только свою веру, но и свои ценности, свой образ жизни, свои представления о мире).

После многочисленных войн и восстаний индейцы смирились. Они быстро запомнили имена главных персонажей христианского сказания, повторяющиеся обороты из речей священников, но не отказались от собственных учений, от «веры предков». Сначала они маскировались, постоянно повторяя имена христианских святых и обращаясь к Святой Троице, но через одно-два столетия в голове простого индейца образовалась специфическая путаница. Причем эта путаница на самом деле почти не имела никакого отношения к настоящему христианству. На это указывает наш автор, да и многие американисты 20 века. Индейцы просто расширили свой и без того богатый пандемониум.

В докладе Бринтона приведена молитва а-ки прорицателя киче — выразительный пример того, как американские индейцы ассимилировали христианство, сохраняя при этом дух собственной веры. Здесь можно найти обращение к Богородице (Матери Святой Марии), к святому архангелу Михаилу и к множеству христианских святых: Себастьяну. Николаю, Бонавенгуре, Андрею, Варфоломею, Петру и Павлу и т. д. Даже ее заключительная фраза — это искаженная концовка христианской молитвы или литургической службы:

«Бог с тобой; Бог-Отец, Бог-Сын, Бог — Святой Дух. Аминь, Иисус».

При этом возникает невольное впечатление, что а-ки не понимает смысла христианских формул либо понимает их по-своему. С другой стороны, а-ки не может отказаться от упоминания собственных богов и «святых душ» — покойных жрецов местного культа. Привлекает внимание фраза:

«И ты, Холод, и ты, высокочтимый Ветер, ты, Бог равнины, ты, Бог Киак-Басулуп, ты, Бог Ретал-Улеу, ты, властитель Сан-Грегорио, ты, владыка Чии-Маса…»