Владимир Аренев - Паломничество жонглера (фрагмент)

• Название: Паломничество жонглера (фрагмент)
• Автор: Владимир Аренев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Тьфу на них, на такие сравнения! Вспомнится же!..

"Найденыш! Най-де-ны-ы-ыш!!"

Он вскочил с земли, огляделся, после взобрался на рисовальный камень, но увидел вокруг лишь черноту да где-то далеко, на самом горизонте, размытые пятна фонарей.

"...ны-ы-ыш!"

Сумраковый колокол явно давно уже отзвонил свое и теперь, наверное, выблескивает на колокольне влажными боками, наблюдая за тем, как двигаются по земле слетевшие с небес звезды (то-то на небе так темно сегодня!), слушает их странные, похожие на человечьи голоса. Кого-то ищут? Или играют в прятки?

- А может он сбежал?

- Куда?! Куда он мог сбежать, этот... йо! ах-х-хой! Ну и крапива здесь! Давно выкосить пора, ты гляди, какая вымах... уй-й! не толкайся, слышь, Ретуль, она ж, зараза, через чулки жжет!

- Ты б ругался или потише, или поменьше. А то отец настоятель услышит...

- А я и так слышу, Ретуль. Крапиву, говоришь, Круйш, выкосить пора? Вот завтра и займетесь. А пока что, дети мои, не отвлекайтесь. Насколько я понял, успехи у вас не очень?

- Да по правде сказать, отец Ог`Тарнек...

- Еще и дождь тут этот...

Про дождь, как с запозданием догадался Ретуль, он зря ляпнул. Поскольку отец Ог`Тарнек, настоятель монастыря, не обращая на оный дождь внимания, стоял без зонта, в обычной серой рясе и сандалиях на босу ногу, и ничего. Даже капюшон на голову не набросил - а они и капюшоны натянули, и вообще... Зря, словом.

- Да, - сказал отец Ог`Тарнек. - Дождь этот... Ну, дай-ка фонарь. - Он отобрал у обалдевшего (дождь... крапива!.. настоятель!!..), втянувшего голову в плечи Круйша мокрый шест и зашлепал прямиком в жгучие заросли. Ретуль отвесил приятелю хорошего тычка и поспешил вслед за исчезающей фигурой отца Ог`Тарнека. Круйш вздохнул, поежился и побрел за Ретулем - не торчать же одному в темноте и мокрени!

Так втроем они и выбрели на рисовальный камень. Найденыш лежал здесь же, свернувшись клубком и клацая зубами, как привидение, по слухам, обитающее в Травяной башне монастыря. Лихорадка поцеловала его в обе щеки, когда Найденыш как раз заметил огни от фонарей, - да так страстно приголубила, что он буквально сполз в грязь, сотрясаемый ознобом.

Не шевелиться, ни одного лишнего движения; холодно, холодно, так холодно не бывает!.. И кто-то смотрит из темноты, и шепчет: "Найденыш, Найденыш!.." - и глазами огнистыми играет, то сведет их близко-близко к невидимой переносице, то заведет один за другой, то вообще погасит... И плачет, плачет беззвучно - только слезы повсюду, холодные, нечеловеческие.

Теперь я знаю, каково быть фистамьенном!

- У него жар, - сказал, коснувшись Найденышева лба и пощупав пульс, Ретуль. Он был способным мальчиком, хоть и растяпой; отец Ог`Тарнек знал, что паренек проявляет недюжинные успехи в искусстве врачевания. Хотя насчет жара и так ясно, тут и пульс не нужно проверять.

- Поднимайте и несите, - велел он молодым монахам.

- А как же фонари? - шмыгнул носом совсем раскисший Круйш. Он уже, кажется, мысленно пребывал в завтрашнем дне и косил крапиву. Зонтик его, изгвазданный в грязи, с погнувшимися спицами, был зажат подмышкой и казался сломанным крылом.

- Один оставим здесь, - терпеливо пояснил отец настоятель. - И зонтики свои тоже здесь оставьте. Потом за ними вернетесь. И не говори мне, сын мой, что не найдете - я и то в детстве изучил Коридоры вдоль и поперек - а я был не из самых непослушных Непосвященных, Пестроспинная свидетель! И хватит ушами хлопать! - рявкнул он, чтобы привести их наконец в себя. Мальчику плохо, а вы, прости Неустанная, как две рыбы снулые - только и знаете, что рты разевать да глаза выпучивать! Ну-ка, поживей, поживей, дети мои!

Найденыша подхватили и закачали голоса, один огнистый глаз остался позади, другой трепетал у него над головой, мигал, менял цвет, четыре бесплотных, но твердых ресницы-луча хлестали Найденыша по щекам, "Опускайте", - сказал кто-то, и Найденыша стали опускать, все ниже, ниже, ниже ("в могилу", - отстраненно подумал он), а потом швырнули - и он полетел, кружась, небо вдавливалось в лоб и в ямку под подбородком, натирало подмышки, ресницы-лучи-полосы волчком завертелись, но ни одна из них никак не могла поймать свой хвост, "Давно он так?" - "Да вот уже неделю"; "Не надо меня делить! Не надо!" - стонал он, но голоса оборвались, съежились, уселись воронами на руки и ноги, чтобы не сбежал; "Не надо меня делить! Слышите! Не надо!.."

- Бедный мальчик.

- Это моя вина. Братья давно говорили, что он рисует и довольно неплохо; потом Жорэм... Я велел, чтобы мальчику не запрещали и не препятствовали, но сам вмешиваться пока не хотел. - Отец настоятель вздохнул и покачал головой, будто не верил, что такое могло случиться у него, в Тхалемском монастыре, посвященном Лягушке Пестроспинной.

Его собеседник кивнул. Выглядел гость так, словно был не от мира сего, - и этим резко отличался от отца Ог`Тарнека - плотного, начинающего лысеть мужчины, походившего на типичного главу семейства какой-нибудь деревенской семьи. Совсем другое дело - гость отца настоятеля: невысокий, внешне вроде и неприметный (каштановые волосы, обычные черты лица, телосложения не рыцарского, но и не хлюпик какой-нибудь - таких тысячи и тысячи!). Однако стоило гостю заговорить, да просто начать двигаться - и у окружающих возникало такое чувство, будто человек этот нездешний в самом прямом смысле слова, - да и сейчас пребывает не только рядом с ними, а где-то еще.

В первую очередь - где-то еще.

- Вы несправедливы к себе, отец Арьед, - слова прозвучали вполне искренне, хотя произнесший их в большей степени, казалось, занят был не разговором, а рисунком, который и разглядывал, сидя вполоборота к столу. Вспомните, я ведь сам просил вас по возможности не вмешиваться. Другое дело, что ошибся я, мне следовало предусмотреть... - Он махнул рукой: Проще говоря, разгильдяй я, отец Арьед. Раз-гиль-дяй. За что и бываю время от времени наказан в назидание. Одно печалит душу: во-первых, я никаких выводов, кроме теоретических, из этого не делаю; а во-вторых, иногда из-за моего разгильдяйства страдают другие.

Настоятель с легким удивлением покосился на гостя. Они были знакомы не первый год, да вот Ог`Тарнек никак не мог привыкнуть...

- Когда он начал кричать, чтобы его не делили?

- А?

- Я спрашиваю...

- Я понял, понял, Тойра. Просто... - Отец настоятель почесал подбородок, чтобы хоть как-то скрыть растерянность. "Этот человек все время выбивает у вас почву из-под ног, как бы крепко вы на ней ни стояли. Причем выбивает безо всякого злого умысла, иногда даже не понимая, что он делает". - Да вот, кажется, как принесли сюда, так и начал кричать. Это важно?

- Не знаю, - соврал Тойра. Он по-прежнему разглядывал рисунок, измятый и подмокший, и хотя потом бумагу высушили, все равно кое-где карандашные линии оказались смазаны. Впрочем, по мнению Тойры, от этого рисунок только выиграл. - Что говорят врачеватели?

- Врачеватели не говорят, а только разводят руками. Лихорадку-то они бы вылечили, они и лечат ее, но мальчик... дело не в лихорадке. Ему снится что-то, и это пугает его...

"Пугает до смерти", - подумал, но не стал произносить вслух отец Ог`Тарнек.

- У вас есть здесь какие-нибудь музыкальные инструменты? - Тойра отложил рисунок и наконец посмотрел в глаза настоятелю.

"Обычный же взгляд, - почти с отчаянием подумал Ог`Тарнек. - Тогда почему каждый раз остается такое чувство, будто он заглянул тебе в самую душу? Причем заглянул так, походя, безо всяких злых намерений. Поглядел и забыл".

- Только барабаны не годятся, - уточнил Тойра. - И колокольчики тоже. Лучше бы, конечно, флейту или свирель, если у вас таковые найдутся; ну, в крайнем случае что-нибудь из смычковых, хотя тогда нужен будет и игрок, я на них не потяну... а это хуже, лучше б, если я сам... - Он рассеянно отстучал большим пальцем по столешнице некий незамысловатый ритм. Потом рассеянно моргнул и снова поглядел на Ог`Тарнека: - Ну так что?

- Есть флейты, - кивнул тот. - Все-таки псалмы полагается петь под музыкальное сопровождение. Я, правда, не понимаю, как вы собираетесь...

- Вот именно с помощью музыки и собираюсь, - резковато произнес Тойра. - Но только если мы не поспешим, это будет трудно сделать. Поэтому, прошу вас...

- Да-да, сейчас, - отец Ог`Тарнек, смущенный, поднялся и почти побежал за флейтой сам, хотя вполне мог позвать служку. Он сообразил это, когда уже прошел полкоридора, возвращаться теперь было бы глупо, так что он только покачал головой. Тойра всегда действует на людей подобным образом, тут ничего не попишешь. Поговаривают, что после прозверения (которое случилось давным-давно, когда Тойре было лет семнадцать от роду, что ли...) в него вселился зандроб. Врут, наверное; хотя в такие вот моменты отец Ог`Тарнек готов был поверить в это "вранье".

Когда он вернулся в свои покои с флейтой в руке, в сопровождении брата Виккела, гость по-прежнему сидел на табурете и все так же выстукивал большим пальцем некий ритм.

- Ага, есть-таки, - оживившись, он поднялся и почти вырвал флейту из рук отца настоятеля.