Поппи Брайт - Потерянные Души

• Название: Потерянные Души
• Автор: Поппи Брайт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-013038-4

…Они бродят по улицам современных городов.

…Они тусуются по продвинутым рок-клубам.

Вы слушаете, КАК они играют, КАК говорят, КАК смеются.

Вы не поймете – КТО ОНИ ТАКИЕ. Не поймете, пока не станет слишком поздно. Пока поцелуй ВАМПИРА – ночного хищника – не станет последним, что вы почувствовали в жизни.

…Они знают: человеческая душа – просто игрушка для того, кто превратил умение убивать в высокое искусство.

Они потеряли ВСЕ – все, кроме умения не просто отнять у вас жизнь, но сделать это СТИЛЬНО!..

---

– Тебе куда? – спросил байкер. Знакомый вопрос.

– Потерянная Миля, Северная Каролина. – Никто не был уверен, что ему нужно именно туда, но это название стало для него своего рода талисманом.

– Да? А мне в Данвиль. Это почти на границе. Так что давай забирайся.

Никто никогда в жизни не ездил на мотоциклах, хотя ему всегда очень хотелось – и не просто прокатиться, а научиться водить самому. Это была солидная, тяжелая машина; хромированные детали тускло поблескивали сквозь слой дорожной грязи. Никто так и застыл на месте, глядя на это чудо. Неизвестно, сколько бы он так простоял, если бы байкер не сказал:

– Ну так ты едешь или чего?

– Да, еду, конечно. – Никто заглянул в лицо байкера. Шлема он не носил. Блондинисто-белые волосы, темные у корней, разметались от ветра. Большие глаза – круглые и сверкающие, как у галаго. Глаза, как две маленьких луны, в глубоких серых глазницах. Лицо то ли юное, то ли старое – не разобрать, – суровое, но в то же время какое-то странно печальное. Подбородок тонет в поднятом воротнике черной кожаной куртки.

– Тебя как зовут? – спросил Никто.

– Страшила, – ответил байкер, и это казалось правильным.

Никто уселся сзади и обхватил Страшилу за пояс. Под толстой кожаной курткой Страшила оказался жилистым и худым, как борзая. Широкое седло подрагивало под Никто. Ощущение было такое, как будто ты сидишь на чем-то живом. Страшила отпустил сцепление, и мотоцикл сорвался с места. Ветер ударил в лицо Никто, отбросил волосы назад. Глаза защипало. Никто подумал, что они едут как-то уж слишком быстро.

Около полудня они остановились в маленьком городочке и разжились там целой курицей-гриль, которую съели на старом заброшенном кладбище в нескольких милях от города. Никто жадно набросился на еду, умял свою половину в один присест и дочиста обсосал косточки. Страшила взял себе одну ножку и съел ее безо всякого аппетита. Все остальное досталось Никто. Он облизал пальцы от жира и привалился спиной к двери в какой-то полуразвалившийся семейный склеп. Дверь заскрипела под его весом, но все-таки устояла. Это даже слегка разочаровало Никто – он уже представлял себе, как он ввалится в старый склеп, набитый истлевшими костями. Он повернулся к Страшиле. У того тряслись руки.

– Блин, – сказал Страшила. – Ты же свой человек, как я понял? Мне надо ширнуться. – Он сделал вид, что втыкает шприц себе в вену на сгибе локтя.

– Ага, – понимающе кивнул Никто. – Да, конечно, я свой человек. – Он изо всех сил старался выглядеть «своим». – Боишься, что я кому-нибудь расскажу?

– Да нет, не боюсь. Просто хотелось удостовериться. Никогда не знаешь, где тебя прихватит. – Страшила порылся в карманах куртки и достал несколько причиндалов: тусклую серебряную ложку, грязный лоскуток ткани, дешевенькую пластиковую зажигалку. Потом вытащил из седельной сумки термос с водой. Потом залез во внутренний карман куртки, достал плоскую лакированную коробочку, расписанную яркими тропическими птицами, и благоговейно ее открыл. Никто невольно затаил дыхание – он почему-то подумал, что сейчас из коробочки ударит серебряный свет и обожжет Страшиле лицо. Но внутри был только пластиковый пакет, набитый крошечными сверточками из фольги. Их было несколько сотен, не меньше. Там же лежал шприц – с виду совсем безобидный, как бледная серая неядовитая змейка.

Никто внимательно наблюдал за Страшилой, старательно делая вид, что он уже видел такое не раз. Страшила снял свой проклепанный кожаный ремень, сбросил куртку и перетянул ремнем предплечье. Его кожа была слегка влажной, вся в каких-то неярких крапинках. Он вылил в ложку немного воды и высыпал туда же зернистый белый порошок из крошечного свертка. А потом, словно вспомнив о правилах вежливости, обернулся к Никто:

– Может, ты тоже хочешь?

– Ага, – ответил Никто, не задумываясь. Потому что если бы он задумался, он бы испугался. Перед мысленным взором возникли лица мертвых рок-музыкантов. Уильям Берроуз укоризненно покачал головой.

– Тогда я тебе сам закачу. Ты же еще ребенок. Вряд ли ты знаешь, как это правильно делать. Чтобы не напустить воздуха.

Никто закрыл глаза. Страшила снял ремень у себя с предплечья и перетянул предплечье Никто. Потом потер пальцами вену на сгибе его локтя и надавил, расправляя кожу. Его прикосновения были бережными и осторожными, но безо всякого намека на какой-то сексуальный интерес. Наверное, вся сексуальная энергия у Страшилы уходила на кайф с наркотой.

– Так, вот твоя вена. Держи на ней палец и не отпускай.

Страшила поднес зажигалку под ложку и держал, пока смесь не начала булькать. Потом он накрыл ложку тряпочкой и наполнил шприц через этот импровизированный фильтр. Его руки уже не дрожали.

– Держишь вену? Отлично… – Он поднял шприц и потрогал пальцем кончик иголки. – И не волнуйся, Я прямо чувствую, что тебе страшно, но это хорошая дрянь. Безопасная, как молоко, как любил говорить Ник Дрейк. Так, хорошо. Хорошо… – Он склонился над перетянутой рукой Никто и осторожно проколол ему вену кончиком иглы. – С первогo раза попали. – Он слегка потянул на себя поршень шприца. В шприц влилась тонкая мутная струйка крови. Никто затаил дыхание.

– Теперь моя очередь. – Страшила приготовил еще одну порцию смеси и вколол себе дозу с хладнокровным рвением. Когда игла вошла в вену, он вздрогнул. А потом Никто испугался, что Страшила сейчас потеряет сознание. Его веки мелко задрожали, а голос поплыл, как кассета на тянущем магнитофоне. Его блестящие глаза галаго остекленели и сами собой закрылись.

Никто чувствовал, как наркотик разливается по его телу и его кровь становится прозрачной и чистой, как ключевая вода. Ему вовсе не было сонно. Наоборот. Сознание стало на удивление ясным и каким-то холодным. Он чувствовал себя всесильным, как бог.

Страшила, похоже, был в полном отрубе. Он сидел, привалившись спиной к стене склепа. Глаза закрыты. Дыхание хриплое и неглубокое. Рот слегка приоткрыт, так что виден кончик языка.

Никто перебрался поближе к Страшиле – так близко, что чуть ли не лег на него, – и приобнял его за плечи. Страшила был в грязной белой футболке, а кожа у него на шее была холодной и влажной от пота. Никто провел пальцем по горлу байкера и нашел точку за ухом, где бился пульс. На миг он задержал палец на этой точке, а потом покачал головой. О чем он думает?! Это очень опасная точка – если туда укусить, человек может умереть. Он поднял безвольную руку Страшилы и осторожно прикусил мягкую кожу на сгибе его локтя – там, где Страшила проткнул кожу иглой.

Вена была уже вскрыта, и кровь потекла легко. Страшила тихонечко застонал. По-детски жалобно. Никто присосался к крошечной ранке. Его била дрожь. Никогда раньше он не пил кровь у других. Разве что так – слизнуть пару капель, как тогда, когда Лейн порезал палец у Джека в машине. Та ночь, казалось, была в другой жизни. А теперь он пил кровь Страшилы – большими глотками. Кровь стекала у него по подбородку, смешиваясь со слюной. Ее медно-сладкий привкус был слегка горьковатым от пота на коже байкера. Никто сделал последний глоток и зализал ранку. Он не хотел пить слишком много. Он не знал, сколько можно. Пить слишком много было бы опасно. Но при этом ему хотелось съесть Страшилу, проглотить его целиком. Кровь, смешанная с наркотой, была такой вкусной, такой чистой.

Но потом все прошло. Никто привалился к стене старого склепа, пристально глядя на Страшилу. Ветер легонько шевелил волосы, упавшие на лицо байкера.

Похоже, опять собирался дождь. Никто аккуратно укрыл Страшилу его кожаной курткой. Он знал, что ему нельзя дожидаться, пока байкер придет в себя. А то вдруг он заметит свежую рану, и еще неизвестно, как он к этому отнесется. Может быть, изобьет Никто до полусмерти. Он в последний раз заглянул в изможденное лицо Страшилы и легонько коснулся пальцем его губ. Потом он поднялся, прошел через кладбище и снова вышел на дорогу.

Может быть, то, что он сделал сейчас, было сделано под воздействием героина, но Никто это вовсе не показалось странным. Эротичным – да. Коварным и даже, может быть, подлым – да. Но только не странным. Ему хотелось крови. Это было как жажда. Как голод. И теперь, когда он выпил чужую кровь, он почувствовал себя лучше, и живот уже не болел – в точности как тогда, когда он проглотил сперму бесноватого альбиноса.

Минут через десять на землю упали первые капли дождя. Машины безжалостно проезжали мимо. Мокрые волосы липли к лицу Никто. Дождь зарядил сильнее. Никто стало прохладно. Он уже было решился вернуться обратно к Страшиле – на мотоцикле, конечно же, от дождя не укроешься, но зато можно спрятаться в склепе, – но тут на шоссе показался черный фургон.

Тусклый и пыльный, он казался даже не черным, а темно-серым. Все заднее стекло было сплошь облеплено наклейками. Когда фургон просвистел мимо, Никто успел разобрать несколько надписей под толстым слоем дорожной грязи: PHOTUS, FETUS, VATOS – красными буквами, как бы сочащимися кровью; ВЕСЕЛИМСЯ ДО УПАДУ, «BAUHAUS» с нарисованной рожицей – эмблемой группы. Никто показалось, что он углядел и такие перлы, как: ИИСУС СПАСЕТ НАС и ЕСЛИ НЕ НРАВИТСЯ, КАК Я ВОЖУ, ЖАЛОБЫ ПРИНИМАЮТСЯ ПО ТЕЛЕФОНУ 1-800-ИДИ-В-ЖОПУ.