Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Флагманский катер накрыло залпом вражеской батареи. Двенадцать моряков и армейцев было убито, больше двадцати ранено. Сипягину осколок попал прямо в сердце. Командир катера старший лейтенант Попов, стоявший рядом с ним на мостике, остался невредим. Посчастливилось и находившимся на борту полковнику Гладкову, офицерам штаба его дивизии.

Попов доносил, что пробоины в корпусе заделываются, один мотор действует, и ему было разрешено, передав десантников на другой корабль, вести поврежденный катер в Геленджик.

Николая Ивановича Сипягина, так и не успевшего получить свою Золотую Звезду, похоронили в Новороссийске, на площади Героев. Теперь прямо перед его могилой горит Вечный огонь. А напротив - могила Куникова...

Я не видел Сипягина мертвым и до сих пор представляю только живым. Но верю: знай Николай Иванович, что ему суждено погибнуть, оп не пожелал бы себе иной смерти, чем такая - на корабельном мостике, в трудном бою. Это был моряк в самом высоком смысле слова, истинный рыцарь моря. Штурман дальнего плавания, знакомый с океанскими просторами, он самозабвенно полюбил маленькие сторожевые катера именно за то, что в войну они плавали хоть и вблизи берегов, но больше всех. И доблестным новороссийским катерником навсегда вошел в боевую историю флота.

... Вернувшиеся командиры докладывали на причале об итогах первой эльтигенской ночи - сколько и как десантников высадили, что из высадочных плавсредств осталось на крымском берегу. Выбросило их волной немало: из 1-го отряда - пять мотоботов и баркасов, из 3-го и 4-го - семь, из 6-го - пять...

Рейдовый катер прибуксировал мотобот No 5. В моряке, устало поднявшемся на причал, я узнал Павла Потерю - парторга. Он рассказал, как старшине бота Горчакову удалось одну за другой переправить со стоявших в полумиле от берега кораблей четыре группы десантников - без потерь и сухими. В пятый раз бот все-таки зашвырнуло на камни. Но мотоботчики - под вражеским огнем, по горло в клокочущем прибое - целый час настойчиво стаскивали свою пятерку с камней. И стащили. Лопасти винтов были покорежены, один мотор заглох, и все же бот No 5 совершил до рассвета шестой перевалочный рейс, доставив на плацдарм боеприпасы.

Героические усилия катерников и мотоботчиков помогли десанту, хоть и не полностью высаженному, закрепиться, вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам, на крымском берегу. Больше всех высадил за эту ночь отряд капитана 3 ранга Гнатенко - 620 бойцов и командиров из батальона Белякова и 1339-го стрелкового полка.

Чтобы продолжить с наступлением темноты переброску войск через пролив, требовалось организовать экстренный ремонт тех кораблей, которые могли быть приведены в порядок до вечера, переформировать поредевшие отряды. Поглощенный этими заботами, я по пути в Тамань заехал на наш КП. Тут меня огорошил Нестеров:

- Георгий Никитич, вам известно, что главный десант сегодня не высадился?

Нет, в Кроткове эта тревожная новость дойти до меня не успела. Как выяснилось, на Азовском море шторм был еще сильнее. В некоторых пунктах даже погрузка войск на суда оказалась невозможной, и кораблям, начавшим выходить из других баз, дали в пятом часу утра сигнал возвращаться.

Что и говорить, со стихией иной раз не поспоришь. Но то, что одновременная высадка двух десантов не состоялась и главный - соединения 56-й армии - пока оставался на кавказском берегу, резко ухудшало и без того нелегкое положение десантников у Эльтигена.

На этом первом в Крыму плацдарме находилось к утру немногим больше двух тысяч бойцов и восемнадцать орудий. Старшим начальником там, поскольку ни командиру 318-й дивизии, ни командирам ее полков высадиться прошедшей ночью не удалось, пока что был начштаба 1339-го полка майор Д. С. Ковешников. Как, вероятно, помнит читатель, Ковешников и в Новороссийске оказался на сутки раньше командира своего полка. А теперь майору пришлось временно возглавить высадившиеся подразделения трех полков.

О деталях эльтигенской обстановки мне в то утро было известно еще мало: связь с десантом держал КП армии, а я занимался кораблями. Старшина одного из вернувшихся мотоботов доставил записку Вероники Холостяковой. Она, как и корреспондент армейской газеты Сергей Борзенко, сумела попасть в Крым с первым броском; только Борзенко - с официального разрешения поарма, а Вероника, представлявшая в Тамани базовую многотиражку, - на свой страх и риск и даже без моего ведома: уговорила взять ее на борт командира какого-то катера... Из ее записки я впервые узнал о жестоких боях на знаменитом потом участке плацдарма - у старого противотанкового рва, где морские пехотинцы во главе с замполитом 386-го батальона капитаном Рыбаковым (он высадился раньше своего комбата) и армейцы стояли насмерть, отбивая атаку за атакой.

Вскоре меня потребовал к себе прибывший в Тамань командующий фронтом. Я приготовился доложить, сколько кораблей смогут перевозить войска следующей ночью.

Но генерал-полковника Петрова интересовало в данный момент не это.

- Под Эльтигеном противник усиливает нажим, - сказал Иван Ефимович. Полковник Гладков считает, что ему необходимо попасть туда, не дожидаясь ночи, и я с ним согласен. Вы можете немедленно переправить на плацдарм командира и управление дивизии?

Вопрос прозвучал как приказание. Объяснять командующему, с каким риском сопряжен дневной рейс через пролив, было излишне. Оставалось решить - что послать. Торпедного катера под рукой не было. Катер-охотник не годился довольно крупная цель, да и не сможет подойти вплотную к берегу. А вот мотобот... Пойдет медленнее, зато дольше может остаться незамеченным на серой взбаламученной воде. И только мотобот имел шансы высадить командиров прямо на берег.

- Хорошо, готовьте мотобот с надежной командой, - одобрил Петров.

Я сразу подумал о старшине Алексее Елизарове. Его экипаж, один из лучших в дивизионе капитан-лейтенанта Жукова, совершил десятки рейсов на Малую землю, геройски действовал в Новороссийском десанте. Этой ночью мотобот Елизарова, подходя к Эльтигену, наткнулся на проволочное заграждение, поставленное немцами в воде. Старшина не растерялся, отработал задним ходом, а затем дал полный вперед, и бот, сокрушив преграду, выбросился на песок. Там оказался еще ряд проволоки, но мотоботчики, скинув свои ватники, помогли десантникам преодолеть колючий барьер. В Тамань эта команда, правда, вернулась на боргу другого бота - на своем залило моторы. Однако это были как раз такие ребята, какие требовались для дерзкого дневного рейса.

- Получишь самый исправный бот, - сказал я Елизарову, - а задача очень ответственная и очень простая: доставить на тот берег старших армейских командиров живыми. И желательно - сухими. Вот и все.

Снарядили еще один бот - для страховки и выручки. Веря в мотоботчиков, Василий Федорович Гладков взял с собой кроме группы офицеров штадива двух командиров полков.

Риск оправдался. Маленькие кораблики проскочили огневые завесы, увернулись от бомб. Единственное, что не удалось, - высадить пассажиров сухими. Этому помешали юнкерсы: когда берег был уже близок, они начали новый заход, и чтобы быстрее рассредоточиться, армейцы спрыгнули в неглубокую воду.

... Вечером мы знали, что на эльтигенском плацдарме отбито за день девятнадцать атак пехоты и танков.

Пытаясь сорвать отправку подкреплений, противник обстреливал через пролив пункты погрузки на нашем берегу. Несколько вражеских бомбардировщиков прорвалось к Таманскому порту. При этом налете погиб комдив мотоботов и баркасов Петр Жуков, готовивший своих малышей к новому боевому походу. Принять дивизион и обеспечить готовность к выходу я приказал командиру группы лейтенанту Василию Попову.

В ночь на 2 ноября каждый из наших корабельных отрядов (теперь их было уже не семь, а пять) перевез в Крым по нескольку сот бойцов, а все вместе - свыше трех тысяч. На плацдарм доставили боеприпасы, продовольствие, немного легкой артиллерии. В перевозках и поддержке десанта огнем участвовал дивизион бронекатеров из бригады Державина- - неожиданное пополнение от азовцев. Прошлой ночью, когда там отменили высадку из-за шторма, этим бронекатерам, уже вышедшим с десантниками, оказалось легче дойти до Тамани, чем до своего порта. Учитывая наши потери в плавсредствах, командующий флотом разрешил оставить их тут.

Никакой внезапности во вторую ночь быть уже не могло. Над проливом и крымским берегом висели осветительные бомбы, и все делалось под огнем. Торпедные катера прикрывали движение судов дымовыми завесами. Зато шторм утих. Ни мотоботы, ни баркасы волной не выбрасывало. Только пробитые вражескими снарядами и тонущие выбрасывались на отмели сами. Их команды шли с десантниками в бой.

В Элътигене, куда предстояло отправлять суда и в следующие ночи, понадобился, чтобы обеспечивать их прием, разгрузку и эвакуацию раненых, военно-морской комендант с небольшой командой. Сформировать и возглавить ее было приказано капитан-лейтенанту Н. А. Кулику, вызванному незадолго до того из Геленджика налаживать портовую службу в Тамани.