Юрий Ясько - Загадка Скалистого плато

• Название: Загадка Скалистого плато
• Автор: Юрий Ясько
• Издательство: Ир
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1988
• ISBN: 5-7534-0025-6

Древние легенды о златокузнецах и подземном городе, находившемся якобы в недрах Скалистого плато, давно волновали умы геологов и историков. Расследование убийства на тропе, ведущей к плато, приводит в конце концов к разгадке тайны.

---

…Ночь, глубокая ночь плывет над городом, а Борис читает рукопись Виктора Туриева. Хрупкие листы бумаги источают запах лежалости. Почерк дядя убористый, нервный, но разборчивый.

Исторические справки, цитаты, взятые в кавычки… А вот интересное: «Купил на толкучке старинное блюдо. Не о таком ли блюде рассказывал мне Сослан Гагиев? Оно стояло в их сакле на самом почетном месте у очага. Дед Сослана говорил, что таких блюд всего три на всем белом свете. Блюда сотворены нашими предками, жившими в пещерах Скалистого плато. Они занимались златокузнечеством, их изделия распространялись по всему Востоку через Д-ские ворота. Думаю, это название ошибочное. Может, речь идет о Дарьяле? Дер-аль-алан — ворота аланов.

На блюде — орнамент, поразительно похожий на тот, которым пользуются до сих пор наши мастерицы при изготовлении войлочных ковров. Ахмед, продавший мне блюдо, показал статуэтку из нефрита — копию Сырдона из Нартского эпоса. Дьявольски интересную книгу можно написать, проследив путь в истории этих двух вещей — блюда и статуэтки. Ахмед статуэтку не продал за ту цену, что я предложил, а жаль… Окончится война — самым серьезным образом займусь историей нашего народа. А пока рискую сделать вывод, что легенда, бытующая в народе, — отражение действительности: на Скалистом плато жили люди, жили наши Предки. Предание имеет под собой реальную почву…»

А вот запись, касающаяся Ксении Акимовны: «Удивительная женщина Ксения Акимовна, добрая, отзывчивая, в ее квартире часто помещают кого-нибудь из эвакуированных — и для каждого находит она слово участия.

Делюсь с нею и ее дочкой Валей своим пайком, хотя делать это трудно: приходится обманывать, что получил очередную посылку от своего друга из Баку, а в этом городе никто из моих знакомых не живет.

Муж Ксении Акимовны, полковник, погиб в первые дни войны, сын ее ушел на фронт добровольцем…»

Борис отложил рукопись, подумал: «Как странно все у меня переплелось: убийство у тропы на Скалистое плато, рукопись дяди, какое-то блюдо, Заров, интересующийся этим блюдом. Надо побольше узнать о Скалистом плато. Не с точки зрения геологии, а — с исторической».

Воскресенье Борис провел на море. А вечером Ксения Акимовна предложила ему пойти в городской сад.

— Я покажу тебе места, где блистала в молодости, — заговорщически прошептала она.

Одним из таких мест оказалась огромная деревянная ротонда. Краска на ней облупилась, свисала лохмотьями, рождая в душе грусть запустения.

— Здесь я неоднократно получала первые призы за мазурку. Ах, как давно это было, — проговорила Ксения Акимовна, в глазах ее блеснули слезы, — здесь же я познакомилась со своим Николаем, тогда скромным краскомом, и случилось это в двадцатом году. Знаешь, Борик, жизнь не баловала наше поколение, но все равно она прекрасна.

Они присели на скамейку.

— Я тебе не сказала еще вот о чем… Просто забыла… Заровым интересовался один довольно молодой человек, расспрашивал меня о нем, где он да что он. Я ему сказала, что Заров выехал из Д., а куда — не знаю. Почему-то подозрительным мне тот молодой человек показался.

— Не этот ли? — Борис достал из кармана фотографию убитого. Почему он спросил, наверное, и не объяснил бы? В легких сумерках не было заметно, что снят мертвый. Ксения Акимовна поднесла фотографию к глазам, пожевала губами.

— Похож. Только снимок какой-то странный… Знаешь, женщины с годами становятся страшно любопытными. Скажи, почему ты приехал? Что тебя привело в наш город?

— Ищу этого человека, — Борис положил фотографию в карман, — он мне нужен по одному делу.

— А как ты его собираешься найти? Отдашь снимок в газету, его напечатают и сделают подпись: «Такого-то просим прийти туда-то».

— Нет, не так.

— Значит, этот человек совершил преступление, — заключила Ксения Акимовна, — его фотографию опубликовывать в газете нельзя: он узнает, что его ищут, и сбежит.

— Этот человек убит, Ксения Акимовна. Мне надо выяснить его фамилию, имя, отчество, словом, все о нем надо узнать: откуда родом, чем занимался…

— Какой ужас… убит… Молодой еще, красивый. Я его видела всего один раз.

— И вас что-то насторожило, поэтому вы не сказали ему, куда уехал на жительство Заров?

— Взгляд. Колючий, недобрый взгляд. Острый такой, как лезвие. И говорил он с акцентом. Мне даже подумалось, что он иностранец.

— Больше ничем он не интересовался?

— Ничем. Как только я ему сказала, что не знаю, куда уехал Заров, он ушел. — Ксения Акимовна зябко повела плечами. — Прохладно становится. Пора домой. У тебя завтра будет трудный день.

— Работа такая. — Борис встал, подал руку Мирзоевой.

…В городском отделении госбанка царила деловая обстановка. Сновали люди с озабоченными лицами. Борис давно заметил: у людей, связанных по службе с финансами, всегда лица озабочены.

У окошек выстраивались очереди: значит, скоро начнутся банковские операции. Туриев прошел через операционный зал, вошел в служебное помещение банка. Вежливый милиционер густым басом изрек:

— Прямо. Третья дверь слева.

Лицо директора банка было улыбчиво и подвижно. Из-под густых черных бровей на Бориса смотрели лукавые звездочки глаз. Он радушно пригласил Туриева сесть на диван и, выслушав его, стал говорить.

— Каждый стремится получить новенькие дензнаки. И это естественно: эстетика! — Директор поднял указательный палец. — Вы обратите внимание, молодой человек, как красивы наши бумажные деньги, это — произведения искусства. И каждому кассиру, любящему свое дело, приятно иметь дело с новенькими знаками. Что касается вашего вопроса, то ответ готов: вся партия сторублевых билетов по моему распоряжению была передана станкостроительному заводу. Завод молодой, строящийся, но уже дает продукцию. Всего передано сто тысяч рублей. Кассиром там Труфанов Матвей Петрович, въедливый старичок, но честен, аки ангел… Завод на окраине города. Сейчас вызову машину. «Волга» темно-синяя.

— Спасибо.

Директор завода поднялся навстречу Туриеву из-за стола, протянув вперед обе руки:

— Земляк! Как приятно встретиться с человеком из родного города. Присаживайтесь на это кресло, а я сяду рядом на другое. Зовут меня Гурам Петрович, работаю здесь четвертый год. Вы обратили внимание на корпуса нашего завода? Сказочные корпуса! — возносил свое предприятие Гурам Петрович. — И, заметьте, никаких тебе труб, никакого дыма, никакой копоти. Работаем только на электричестве. Продукция — современнейшие станки, на уровне мировых стандартов. Я вас, Борис Семенович, слушаю.

— Мне нужно выяснить, работал ли у вас этот человек? — Борис протянул директору фотографию.

— Не знаю такого, — нерешительно протянул Гурам Петрович, — народу у нас много, всех в лицо не упомнишь. Нет, не знаю. Но это легко выяснить. У начальника отдела кадров Звановой.

Он вызвал ее.

В кабинет вошла высокая суховатая женщина в старомодных очках.

Директор взглядом показал на снимок, лежавший на столе:

— Зинаида Ивановна, этот человек работал у нас?

Женщина несколько секунд смотрела на фотографию, потом мотнула головой:

— Не знаю я его. Не оформлялся он у меня. Господи, — щеки Звановой побелели, — так он же мертвым снят! — Зинаида Ивановна опустилась на стул.

— Успокойтесь, — сказал Борис, — да, этот человек убит, убит в нашей республике. При нем не обнаружено никаких документов, никаких… Но есть одна зацепка: перед тем, как уйти в горы, он покупал папиросы и, расплачиваясь, подал продавцу вот эту сотенную, — Туриев достал из бумажника билет, — мы выяснили, что деньги этой серии и этого номинала получила касса вашего завода. Конечно, уверенности нет, что он получил эти деньги у вас, но проверить надо.

Директор оживился.

— Наш Труфанов сразу скажет, получал ли этот человек у него деньги. Матвей Петрович помнит всех, кто хоть когда-нибудь расписывался в ведомости… У него глаз наметан просто фантастически.

Кассир оказался мужчиной весьма преклонных лет и страшно сутулым.

Туриев протянул ему фотографию. Матвей Петрович почти мгновенно сказал:

— Конечно, ни директор, ни начальник отдела кадров на ваш вопрос положительно ответить не могут. Этот человек проходил по договору через завком. За свою работу он получал деньги у меня, поскольку я на общественных началах являюсь кассиром и завкома. Он расписался в ведомости за пятьсот шестьдесят рублей семнадцать копеек, — Труфанов победоносно посмотрел на Туриева. — Зовут его Минаев Владимир Михайлович, житель города Т. Я и его адрес вам скажу, есть в ведомости.

— А за что получил такую сумму?

— За три панно на торцах корпусов. Он художник.

— Спасибо.

— Не за что. Я еще не такое помню.

— Касается Минаева?

— Ну да…

— А вы присядьте, Матвей Петрович.