Василий Хомченко - Следы под окном

• Название: Следы под окном
• Автор: Василий Хомченко
• Жанр: История

---

- Малина, а не жизнь, - сказал Цезик, - живи и ничего не делай. Кормят тебя, поят...

- И долго бы ты выдержал так, ничего не делая? Трудно без работы нормальному человеку.

- А я не боюсь таких трудностей, - похлопал себя по животу Цезик. Это трудности приятные.

Зимин повернулся к нему.

- Оно и видно. И как только Валерия мирится с твоим животом?

- Мирится, - улыбнулся Цезик и спросил, что Зимин думает о Валерии Аврамовне.

- Это в каком смысле ты хочешь знать мое мнение? О возрасте, интеллекте или внешнем виде?

- Обо всем вместе. Вообще как о женщине.

Зимин спросил:

- А что, серьезные намерения возникли?

- Валерия мне нравится, - признался Цезик, - с ее помощью я мог бы сделать что-нибудь значительное, а не только газетные заметки да статейки. Она меня вот так взяла, - он сжал кулаки, - и хорошенько встряхнула. И захотелось что-то такое совершить...

- Не пойму тебя: то готов лодырничать, ничего не делать, то на подвиги тянет...

- Я влюблен в нее.

- Поздравляю, Цезарь Тимофеевич.

То, что Валерия старше Цезика, обходили и Зимин и сам Цезик.

- А правда, она молодо выглядит?

- Правда, - согласился Зимин, подумав, что по возрасту Валерия больше подошла бы ему, а не Цезику.

Цезик сел, потер свои залысины, прикрыл простыней живот - видно, все-таки стеснялся его.

- Валерия подсказала мне один сюжет. Очень интересный. Годится не на статью, а на...

- Роман?

- Нет, киносценарий. С детективными элементами. Острый, напряженный сюжет, он меня уже захватил. Буду писать киносценарий.

- И что за сюжет? Из уголовной хроники?

- Не буду рассказывать, пока секрет. Такого в кино еще не было.

- Все было, - возразил Зимин. - В литературе, кино, драматургии существует не более пяти-шести сюжетов. Не думаю, что и твой сюжет оригинален.

- А я такой истории не слышал и не читал.

- Ну, дай бог тебе удачи. Пиши, и пусть вдохновляет тебя Валерия Аврамовна.

- Валерия, - тихо и любовно повторил Цезик.

Полежали, помолчали, прикрывая ладонями глаза от света.

- Ну и ярко же светит люстра, - сказал Зимин с явным намеком.

- Ага, и зачем горят сразу три лампочки, - согласился Цезик, и не думая вставать, - хватило бы и одной.

Зимин не выдержал, встал, босиком прошлепал в коридор и щелкнул выключателем.

- Аркадий Кондратьевич, а как вы, - спросил уже в темноте Цезик, женитесь на Алене?

- Женюсь, - ответил тот односложно, недовольный тем, что все же ему пришлось вставать и выключать светильник. - Давай спать, вопросы оставим на завтра.

Отдыхающие в санатории женщины, которым нравился Зимин, пробовали отбить его у Алены, но вскоре убедились, что попытки эти напрасны, Алену и Зимина разлучить не удастся. Многие завидовали Алене, удивлялись, как это она - ну что в ней особенного? - сумела перехватить такого кавалера. Однажды, когда Алена сидела в очереди к массажистке, одна из этих завистниц спросила ее:

- Говорят, ваш адвокат вдовец? Кольцо носит на левой руке?

- А ты кольцу веришь, - вмешалась другая, которую звали Фросей. - Они все на курорте то холостяки, то вдовцы. За моим столом один тоже кольцо на левую руку напялил. Старый язвенник, а водку пьет и манной кашей закусывает, говорит, так язву теперь лечат.

Фрося была полная женщина, даже слишком полная для своего возраста ей не больше тридцати пяти, - щеки прямо распирало, второй подбородок наплывал на первый. Она успела собрать сведения почти о каждом отдыхающем мужчине, стоящем ее внимания: кто, откуда, непьющий или выпивает. И уж любила перемыть им косточки.

- Вон, глядите, легок на помине, - показала Фрося рукой в конец коридора, - язвенник наш показался.

По коридору шел с махровым полотенцем под мышкой - видно, на какую-то процедуру - плечистый здоровяк. Клетчатая рубашка, застегнутая на все пуговицы, была тесновата ему, воротник впивался в толстую шею.

- Ну и язвенник! - не удержалась Алена.

- Привет, бабоньки, как вы тут без нас? - спросил он с высоты своего мужского превосходства.

- А никак, - ответила за всех Фрося. - Женя, а ты как спал сегодня, бабы не снились?

Он сделал вид, что задумался, и с серьезным, даже строгим лицом - без тени улыбки - ответил:

- Сон видел. Наполовину правда, наполовину нет. Приснилось, что обнимаюсь с красивой молодой девахой, а проснулся - ты рядом, Фрося.

- Дурень, что это ты мелешь? - разозлилась Фрося и замахнулась на него целлофановой сумкой.

А Женя-язвенник так и не улыбнулся, пошел дальше, в душевую.

- Трепло! - крикнула сердито вслед ему Фрося. - Хоть бы правда была, что спала с ним, а то...

- Да что злиться, - попробовала успокоить ее Алена, - пошутил человек.

- А я хорошею, когда злюсь, - примирительно ответила Фрося. - Вот отобью твоего адвоката, - шепнула она Алене на ухо.

- Давай, отбивай, - улыбнулась Алена и посочувствовала толстухе: это же надо такой груз на себе носить.

У Алены в этот день были приглашения на прием к двум врачам невропатологу и зубному, хотя она не жаловалась ни на нервы, ни на зубы. Решила сходить пока к невропатологу, а зубного оставить на завтра.

Из бассейна, раскрасневшиеся, с мокрыми волосами вышли Зимин и Цезик. Остановились возле Алены.

"Какой стройный Аркадий Кондратьевич, - подумала Алена, невольно сравнивая его с Цезиком, - хоть и немолодой".

- С легким паром, Аркадий Кондратьевич, - пропела Фрося, - как плавалось?

- Хорошо, - ответил тот, - советую и вам поплавать.

- В следующий раз на пару с вами. Поплаваем?

Зимин сделал вид, что не слышит.

"Ага, поплавала? - порадовалась про себя Алена. - Отбивай, отбивай".

Массажистка позвала следующего, очередь была Фросина. Зимин и Цезик пошли в свою комнату, Алена осталась в коридоре ждать вызова. Увидела Семена Ракова, и неприятно заныло сердце. Хоть бы Семен не подошел, не полез с расспросами про Кривую Ниву, не заставил снова вспоминать то... А его при встречах всегда тянуло на разговоры о ее прошлом, и тогда наплывали воспоминания, горькие, тягостные, как ни старалась заглушить их Алена, выступали, как пятна крови сквозь бинты на незажившей ране. Слой в три с лишним десятка лет не приглушил остроты боли и ужаса того давнего времени.

Семен словно почувствовал, что Алена не хочет с ним встречи, и не подошел к ней, только махнул издалека рукою и стал спускатья вниз по лестнице.

Алена побыла на массаже, съела пену кислородного коктейля, потом посетила невропатолога. Старичок с бородкой клинышком и в пенсне напомнил ей традиционного земского врача в фильмах о дореволюционной России. Старичок постучал молоточком по коленям, чиркнул по груди, приказал, зажмурив глаза и растопырив пальцы, попасть пальцем в палец. Когда Алена все это выполнила, он долго что-то писал, а потом спросил:

- Не было ли у вас травмы или контузии?

Алена рассказала, что в войну ее били по голове и расстреливали.

- Вот как... Простите, это, должно быть, страшно. У вас, конечно, бывают головные боли?

- Раньше часто бывали, теперь реже. - Алена разволновалась.

Врач дал ей выпить каких-то капель, начал успокаивать.

- Старайтесь не волноваться, ни в коем случае не курите и не пейте спиртного.

- Этой заразы не употребляю, - повеселела Алена.

- Вот и хорошо, - обрадовался перемене в ее настроении доктор. Он расспросил, какие процедуры она принимает, одобрил ванны и прогулки, посоветовал бывать на воздухе как можно больше и отпустил.

"Заметил, что нездоровая, - грустно подумала Алена. - Ах ты, боже мой, откуда же будет здоровье?"

Захотелось заплакать, но сдержала себя и, чтобы развеяться, немного забыться, поспешила к группе отдыхающих в конце коридора, где балагурил Женя-язвенник.

- У нас два соседа есть, - услышала Алена, - так друг перед другом всю жизнь выставляются. Один что-то купит, и сосед то же самое. Один на своем крыльце поставил бутылку из-под коньяка: вот, гляди, что я пью. А сосед его две такие бутылки выставил на своем.

- Кто это из вас теперь коньяк пьет, - прозвучал насмешливый Фросин голос, - самогон да "чернила" хлещете. Мой вон завел брагу на самогон, так я туда соли бухнула, и брага пропала. Свиньям скормила.

- А муж тебе за это не всыпал?

- Мне? Я еще ему всыплю.

Алена постояла, послушала их болтовню и решила пройтись у озера в надежде встретить там Зимина. С озера дул холодный ветер, гнал белые гребешки пены. Зимина не встретила, повернула в рощу, где ветер дул тише, и вышла к трем усадьбам с красивыми домами. Она знала, что тут живут врачи санатория. Остановилась возле крайнего, самого большого и красивого дома, любуясь замысловатой резьбой на окнах, фронтоне, воротах. Фронтон и карниз старательно и умело украшены деревянными фигурками зверей, а конек венчал ярко-красный петух-флюгер. От ветра петух шевелился, как живой. Вокруг усадьбы росли старые березы, на них уже висели кувшины для березового сока. Вся усадьба огорожена - с боков и сзади проволочной сеткой, а с фасада частоколом. Перед окнами - палисадник с клумбами для цветов. Доски в заборе с острыми концами, не перелезешь, и в каждой отверстие в форме сердца. Алена пригляделась к этим сердечкам, и ей показалось, что они, словно живые, шевелятся - а это качались за забором ветки деревьев и кустов. Конечно, решила Алена, построил и украсил этот дом хозяин, который осел тут основательно, надолго, на временное житье такие дома не строят. И сад вон какой ухоженный, сучья на деревьях аккуратно обрезаны, места срезов замазаны синей масляной краской. Видимо, не только хороший хозяин, но и хороший человек тут живет. Между деревьями белело несколько ульев. Пчелы уже проснулись, летали, ползали по бутонам нарциссов, высаженных в палисаднике.