Лев Гумилев - Из истории Евразии

• Название: Из истории Евразии
• Автор: Лев Гумилев
• Издательство: Изд-во "Искусство"
• Жанр: История
• Год: 1993
• ISBN: 5-210-02258-7

---

Приобретение Китая не пошло на пользу монголам. Слишком различались между собой эти два народа. Хан Хубилай, основатель династии Юань, велел засеять один из дворов своего дворца степными травами, чтобы отдыхать в привычной обстановке. Китайцы до сих пор не едят молочных продуктов, чтобы ничем не походить на ненавистных степняков. При таком несоответствии этнопсихики компромиссы были недостижимы, а господство монголов в Китае было вынужденно-жестоким насилием. Не произошло даже ассимиляции, ибо монголо-китайские метисы извергались из того и другого этноса, вследствие чего гибли. А ведь с мусульманами и русскими монголы охотно вступали в браки, дававшие талантливых потомков. Только евреев монголы чуждались больше, чем китайцев. Освободив от податей духовенство всех религий, они сделали исключение для раввинов: с них налог взимали.

Ожесточение китайцев против монголов вылилось в восстание, начавшееся тем, что по знаку тайной организации «Белого лотоса» монгольские воины, находившиеся на постое, были зарезаны в постелях хозяевами домов. И гнусно не само убийство спящих, а то, что это ныне является национальным праздником китайцев.

По-иному сложилась судьба западных монголов, улусов Джучидского (Золотая Орда), Чагатайского и Иранского, а также джунгаров. Тесная связь царевича Хубилая с завоеванным Китаем, из которого он черпал средства и силы, уже в 1259 г. вызвала раскол монгольского улуса. Противники Хубилая выдвинули на пост хана его брата Аригбугу, а после его гибели – Хайлу, который, опираясь на кочевые традиции, вел войну против китайских монголов до 1304 г. На стороне Хубилая выступали иранские монголы; Хайду поддержали наследники Батыя, заключившие союз с русскими князьями. Александр Невский был инициатором этого союза, так как, с одной стороны, монгольская конница помогла остановить натиск ливонских рыцарей на Новгород и Псков, а с другой – ханы, сидевшие на Нижней Волге, пресекали всякое вторжение азиатских кочевников– сторонников китайских монголов или династии Юань. Так произошло разделение монголов на восточных и западных (ойратов).

Поволжские монголы в 1312 г. отказали в повиновении узурпатору хану Узбеку, принуждавшему их принять ислам. Часть их погибла во внутренней войне (1312-1315), а уцелевшие спаслись на Русь и стали ядром московских ратей, разгромивших Мамая на Куликовом поле, а затем остановивших натиск Литвы.

Иранские монголы приняли ислам в 1295 г., так как из-за бушевавшей войны не могли вернуться домой. Их потомки – хезарейцы – ныне живут в степной части Афганистана.

И наконец, самая воинственная часть монголов поселилась в Джунгарии и создала там ойратский племенной союз. Именно ойраты приняли на себя функцию, которую ранее несли хунны, тюрки и уйгуры: они стали барьером против этнической агрессии Китая на север. И они выполняли эту роль до 1758 г., пока маньчжуро-китайские войска династии Цинь не истребили этот мужественный этнос. Но для понимания механизма хода событий надо вернуться в Китай, где в XIV в. власть перешла от монголов к национальной династии Мин.

Война за освобождение Китая от монголов тянулась двадцать лет (1351-1370) и продолжилась после ухода последних монгольских войск за Гоби. Новая национальная династия Мин восприняла стремление династий Хань и Тан и пыталась захватить Монголию. В 1449 г. китайцев остановили ойраты, нанесшие им сокрушительное поражение при Туму, причем был взят в плен император. Эта битва спасла Монголию и жизнь монголов.

Гораздо удачнее для Китая была агрессия на юг, объектами которой стали Корея, Тибет, Непал, Вьетнам и Индонезия, где в 1405-1430 гг. свирепствовал китайский флот. Но попытки китайцев покорить Маньчжурию оказались безрезультатными. В XVII в. маньчжуры сами перешли в наступление и, воспользовавшись внутренней войной в Китае, захватили в 1644-1647 гг. всю страну. Антиманьчжурские восстания продолжались до 1683 г., после которого средневековый период истории Китая закончился.

Маньчжурам удалось за полвека сделать то, к чему безуспешно стремились китайцы две тысячи лет – объединить Восточную Азию. Но агрессия маньчжуров была политической, а не этнической уже потому, что маньчжуров было мало и прирост населения был невелик. Завоевав Китай, маньчжуры были вынуждены держать там гарнизоны, и, следовательно, почти все юноши служили на чужбине. Затем, став хозяевами Китая, богдыханы превратились в императоров династии Цин, которую постигла судьба всех ранее бывших инородческих династий Китая. Революция 1911 г. с точки зрения этногенеза была очередным национальным переворотом, подобным тем, которые привели к власти династии Хань и Тан. Но на этот раз жертвами этнической агрессии китайцев стали остатки маньчжуров, монголов Внутренней Монголии, тибетцев и потомки уйгуров в Синь-цзяне. Такова логика истории и этногенеза, не зависящая от воли отдельных личностей, добрых или злых. Однако ясно, что три больших степных этноса, разделенных обрывами культурно-исторической традиции, тем не менее имели между собой много общего, явно не унаследованного путем передачи. Следовательно, отмеченная общность лежит на порядок ниже этнической, то есть в сфере этнографической, и является следствием сочетания природных условий. В самом деле, поддержание системы кочевого хозяйства в условиях резких колебаний климата и необходимость постоянного сопротивления агрессии: ханьской, танской и минской– в значительной мере определяли сходство характера отношений и развития центральноазиатской этнической целостности. И все же хунны, тюрки и монголы весьма разнились между собой, но все они были барьером, удерживающим Китай на границе Великой степи. В этом их заслуга перед человечеством.

В этой жестокой борьбе – объяснение мнимой застойности народов Срединной Азии. Они не уступали европейцам ни в талантах, ни в мужестве, ни в уме, но силы, которые другие народы употребляли на развитие культуры, тюрки и уйгуры тратили на защиту независимости от многочисленного, хитрого и жестокого врага. За 300 лет они не имели ни минуты покоя, но вышли из войны победителями, отстояв родную землю для своих потомков.

Нет, никак не подходят к монголам надетая на них маска патологических агрессоров и разрушителей культуры.

В войнах, которые они вели, инициатива борьбы принадлежала отнюдь не им. Половцы в 1208 г. приняли к себе врагов монголов – меркитов... и пострадали вместе с ними. Хорезмшах Мухаммед казнил монгольских подданных и оскорбил послов; хорезмский султанат был разрушен. Вопрос о походе Батыя в Европу слишком сложен, чтобы разбирать его здесь. Мнения историков расходятся. Отметим лишь, что наивная монголофобия была лозунгом либеральнобуржуазной (модной) историографии, тогда как добросовестные историки, как дореволюционные: Н.М.Карамзин, С.М.Соловьев, С.Ф.Платонов, так и современные: А.Н.Насонов, отмечают сложность проблемы и отсутствие «национальной» вражды монголов с русскими. Вражда началась лишь в XIV в., когда монголы растворились в массе поволжских мусульманских народов, то есть через 100 лет после смерти Батыя.

Что же касается разрушения культуры...

В 1237 г. монголы завоевали царство Тангут, но рукописи Хара-Хото на тангутском языке датируются XIII-XIV вв. Когда же в 1405 г. китайцы империи Мин заняли тангутскую землю, тангутов больше не стало.

Монголы XII-XIII вв. были молодым этносом и вели себя так же, как и все другие этносы в фазе подъема. Разве добрее их были викинги или норманны, захватившие Англию и поработившие ее народ в XI в.? А немецкие феодалы, опустошавшие Италию при четырех Оттонах и вырезавшие полабских славян, и, наконец, рыцари первого крестового похода – чем они лучше монголов?

Разница между теми и другими была лишь в том, что монголы к 1369 г. потеряли свои завоевания и перешли к обороне, а западногерманские феодалы за такое же время от начала этногенеза развернули колониальную экспансию на Ближний Восток. Просто монголы как этнос были на 300 лет моложе романо-германского «Христианского мира», и сравнение культур должно происходить с учетом «возрастов» этносов. И если европейцы гордятся расцветом искусства в XV в., называя его «Возрождением», то монголы, ойраты и маньчжуры прошли аналогичную фазу в XVII-XVIII вв. И в том возрасте, когда испанцы покорили Америку, маньчжуры, перехватившие у монголов инициативу, завоевали Китай.

Ныне монгольский этногенез вступил в инерционную фазу «золотой осени», и следует ожидать расцвета цивилизации на 300-400 лет, разумеется в случае, если какая-нибудь злая воля не прервет развитие Монголии внешним вмешательством, как было с хуннами и тюркютами. Будем надеяться, что этого не произойдет.

Этнос – система столь эластичная и резистентная, что поколебать ее, деформировать, а тем более уничтожить удается лишь в тех случаях, когда происходит смена фаз этногенеза. Но тем не менее этносы исчезают, оставляя после себя археологические культуры и этнографические пережитки. Люди при этом не вымирают, а входят в состав новых этносов. Так, среди нас бродят потомки скифов и хуннов, шумеров и кельтиберов, хотя этих этносов нет. И видимо, через 2 тысячи лет не останется англичан и датчан, хотя люди будущего будут их потомками, обновленными до неузнаваемости.