Лев Гумилев - Сюита «Ландшафт и этнос»

• Название: Сюита «Ландшафт и этнос»
• Автор: Лев Гумилев
• Издательство: Кристалл
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-9503-0010-6

---

Татарский период представлен «Трехстенным городищем» – недостроенной крепостью севернее деревни Крайновки в 5 км от берега моря. Она датируется гончарной керамикой, хорошо прожженной, плоскодонной, орнаментированной бороздками, с венчиком, отогнутым наружу. Большая часть фрагментов – красноглинные, меньшая – сероглинные. Ближайшая аналогия – ордынская керамика ХIV-ХVП вв. Но этот тип керамики бытовал около 500 лет и был распространен чрезвычайно широко, вплоть до лагеря Лжедмитрия II под Тушином, и поэтому следует искать других, более точных способов датировки. Этим путем пошел Е.И. Крупнов, впервые описавший это городище и датировавший его ХVI-ХVШ вв. [23], [24]. Эти даты принять невозможно по следующей причине.

Основной особенностью крепости является наличие на валах огромного количества солоноводных ракушек Cardium edule, Didachna trigonoides Pallas, Dressensia rostriformis, Dressensia Caspia. Абсолютная отметка гребня валов по ходу Кизляра – минус 19,3 м [23, с.128-129]. Следовательно, уровень Каспийского моря немного поднимался над уже построенными валами или, вернее, омывал их, создавая оптимальные условия для моллюсков.

Е.И. Крупнов, руководствуясь работами П.А. Православлева, принял уровень Каспия при так называемой «Саринской» трансгрессии 1742 г. – минус 17,4 м. Но эта гипотеза опровергнута Л.С. Бергом [6, с.253, 271], доказавшим, что в 1742 г. воды Каспия поднялись лишь до абсолютной отметки – минус 23,4 м. Следовательно, эта трансгрессия никакого отношения к валам «Трехстенного городища» не имела. Тем самым снимается не только датировка городища, предложенная Е.И. Крупновым, но и предположение, что здесь мы видим один из острогов Московского государства. Дату сооружения валов следует искать немного раньше.

Сама крепость носит печать незаконченности. Возведены только южный, восточный и западный валы, не вырыты рвы. Фрагменты керамики встречаются чаще на внешней стороне крепости, нежели внутри ее. По-видимому, это остатки посуды строителей валов. Культурный слой внутри крепости мощностью до 45 см, обнаруженный Е.И. Крупновым, характеризуется обломками кирпича, шлаками, угольками, фрагментами керамики, костями рыб и в незначительном количестве костями домашних животных [23, с.126-127]. Сходство керамики «Трехстенного городища» с позднославянской керамикой XVI в. включает и более ранние периоды, например сарматский.

Нельзя согласиться с Е.И. Крупновым и в том, что отсутствие 4-й, северной стены восполнялось руслом Терека, текшего, по словам старожилов, на месте нынешней дороги из ст. Александровской к Каспийскому морю [23, с.124]. Следов русла там нет, и если даже здесь была протока Терека, то в низовьях скорость течения снижается настолько, что форсировать реку можно без всяких трудностей. Кроме того, валы не доходят до дороги, т.е. бывшего мелкого русла, на 25 м, что исключает оборонное значение неглубокой реки. Аналогия, на которой базируется утверждение Е.И. Крупнова – Ундорское городище [23, с.131, рис.4], неубедительно, так как, согласно плану, часть вала уничтожена постройками села Ундоры. Описанный И.Попко казачий городок в устье одного из рукавов Терека и называвшийся «трехстенным» также не имеет сюда отношения, так как он был треугольной формы [23, с.132], а наш имеет форму трапеции.

Исходя из сказанного следует признать, что крепость строилась до трансгрессии конца XIII в. [2], [13] местным населением, охотно питавшимся рыбой и изготовлявшим посуду на гончарном круге более совершенно, чем это делали волжские хазары VI-X вв. [22].

Следовательно, валы были сооружены до конца XIII в., но в татарский период, т.е. после 1241 г. По-видимому, это один из сторожевых постов Золотой Орды, созданный против иль-ханов Ирана в середине XIII в. Вследствие того, что военные действия были быстро перенесены в Закавказье, крепость осталась недостроенной и вскоре залита морем. Луга на низких местах также оказались неудобными для кочевания из-за подъема воды, и керамика XIII-XV вв. встречается только в песках на среднем течении Терека. К XVI в., при регрессии Каспийского моря, низовья Терека стали пригодными для поселения. В это время они заселились русскими казаками, и для контроля над долиной была учреждена крепость Терки, неоднократно переносившаяся с места на место. Одно из ее расположений, севернее деревни Новый Бирюзяк, датируемое на основании планировки не раньше конца XVII в., находится посреди равнины, недалеко от русла Терека. План крепости – восьмиконечная звезда с широкими площадками на выступах – раскатами для пушек.

Рис. 4. План цитадели городища у хутора Харькив.

Второе городище этого типа, около станицы Шелковской, расположенное в густом лесу, у самого берега Терека, стало известно лишь потому, что грейдерная дорога перерезала его центральную часть. Керамика, найденная в выкидах по обочине дороги, мало выразительна. Можно сказать, что она аналогична татарской керамике на дюнах и в дельте Волги. Скорее всего, это ХVII-ХVIII вв.

В центре крепости находится цитадель. Стена спланирована, как новая линия с 15 выступами, изогнутыми под острыми углами. Ворота, обращенные к юго-востоку, прикрыты дополнительным валом, не соединяющимся со стеной цитадели. Высота валов достигает 4, а ширина рва 8 м. Глубина рва не установлена, так как во время посещения городище было затоплено наводнением Терека. По этой же причине не исследована внутренняя часть цитадели, диаметр которой равен 300 м.

С запада площадь городища прикрыта высоким хвойным валом. Ров между двумя насыпями частично наполнен водой. Это сооружение тянется от Терека до песчаных дюн, т.е. на 4 км, и перерезает всю речную долину. Южнее цитадели вдоль берега Терека идет менее высокий вал, смыкающийся с восточным валом, деформированным проложенной по нему дорогой. В центральной части городища от восточного вала идет дополнительный двойной вал к цитадели, а несколько южнее от восточного вала намечено ответвление на восток, заканчивающееся площадкой, может быть фундаментом сторожевой башни. За исключением юго-западной части, поросшей густым лесом, городище занято кукурузным полем и виноградником хутора Харькив, возникшего в середине XX в. Хуторские постройки уничтожили продолжение восточного вала между Тереком и дюнами, и поэтому план восточной окраины городища нечеток. К тому же если экстраполировать восточный вал до дюн, то конец этой линии упрется в станицу Шелковскую, где следы древних построек давно уничтожены при строительстве современных зданий. Поэтому можно сделать предварительное заключение: найденное экспедицией городище связано с поселениями по закраине песков и является форпостом, выдвинутым к берегу Терека в эпоху аридизации степной зоны, т.е. в XVII в. Обследование берега Терека выше и ниже этой крепости на протяжении 80 км позволило установить, что аналогичных сооружений здесь больше нет. В 1734 г. был сооружен Кизляр. К этому времени гребенские казаки заняли место хазар, а ногайцы и калмыки – место древнеболгарских племен. Соотношение же между кочевым и оседлым населением, также как между степным и приречным ландшафтами, осталось неизменным.

Проведенное исследование подтверждает тезис о наличии функциональной связи между ландшафтом и ареалом распространения народности. Только исходя из этого положения удалось найти археологическую культуру хазар на Волге и Тереке и, наоборот, по распространению древних народов с разными видами хозяйства и быта, т.е. по-разному использовавших природные условия, установить характер климатических и физико-географических условий изучаемой территории. Самым важным является чередование периодов увлажнения и усыхания и их продолжительность. Наиболее точные измерения последней возможны только при применении данных истории, но с учетом некоторых методических особенностей.

Из изложенного следует вывод о том, что закономерности, аналогичные тем, которые мы наблюдали в Прикаспийской низменности, могут быть обнаружены в любом населенном районе Земли, хотя, разумеется, для каждой области будут свои.

По поводу предмета исторической географии (Ландшафт и этнос: III)

Статья опубликована в "Вестнике Ленинградского ун-та". - 1965. - N 18. вып. 3. - С. 112-120.

Прежде всего, условимся о значении термина. Это тем более необходимо, что, как отмечает историк «исторической географии» В. К. Яцунский, за этой дисциплиной установилась репутация «науки с неопределенным содержанием»[25]. Заканчивая обзор историко-географических работ XIX – XX вв. (до 1941 г.), В. К. Яцунский приходит к выводу, что «задачей исторической географии должно быть изучение и описание географической стороны исторического процесса». В связи с этим он намечает четыре линии исследования: 1) природный ландшафт данной эпохи, т. е. историческая физическая география; 2), население с точки зрения его народности, размещения и передвижения по территории; 3) география производства и хозяйственных связей, т. е. историческо-экономическая география; 4) география «политических границ», а также важнейших политических событий»[25, стр. 21].