Владимир Тарасов - Русские уроки японских коанов

• Название: Русские уроки японских коанов
• Автор: Владимир Тарасов
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-98124-414-8

Дзенские коаны — краткие истории, смысл которых невозможно постичь, опираясь исключительно на рациональную логику; это не просто притчи, размышление над которыми может привести к просветлению, но и уникальный источник управленческой мудрости. В своей новой книге Владимир Тарасов комментирует классические коаны дзен, помогая нам извлечь из древних текстов уроки эффективного управления.

Прочитав эту книгу, вы научитесь интуитивно осознавать реальность, не прибегая к размышлениям над словами и понятиями, чтобы решать неразрешимые на первый взгляд проблемы, сможете использовать секреты великих мастеров дзен для достижения личных и корпоративных целей.

---

И правда! Мы можем у любого листа бумаги найти центр тяжести. Но если этот лист бесконечен, то центр у него найти, в принципе, невозможно.

Однако поскольку социальная технология — не лист бумаги, будем вежливы и не будем лишать её возможности обладать самосознанием.

Человек, являясь частью социальной технологии, постоянно с ней взаимодействует, и когда это взаимодействие сопровождается некоторым взаимопониманием, то можно говорить об общении между ними. Средством любого общения является язык, какую бы природу он не имел. Понятно, что одни люди склонны и способны понимать язык социальной технологии, у других это получается хуже. Тот, кто больше понимает её язык, тот чаще с ней и общается и больше влияет на её развитие. Условно можно сказать, что такие люди являются субъектами, они и осознают себя субъектами. А непонимающие язык социальной технологии являются объектами, они и осознают себя таковыми. Это, по моему мнению, есть основное, главное неравенство между людьми.

Но надо оговориться, что и субъекты являются таковыми лишь весьма относительно, что бы они о себе по этому поводу ни воображали. По большому счету, все мы являемся объектами социальной технологии, которых она выращивает, шлифует, направляет. Тем не менее различие между субъектами и объектами все же достаточно ощутимо. Как уже было сказано, обычно субъекты и осознают себя как субъекты, а объекты осознают себя как объекты.

Заметим, что, в свою очередь, социальная технология позволяет и нам в какой-то мере на себя влиять, а значит, и она, несмотря на все её величие, является в некотором смысле объектом.

Помню, в детстве во время езды на трамвае я любил управлять его скоростью. Чтобы трамвай ехал быстрее, я давил на деревянную спинку переднего сиденья, а когда хотел замедлить ход — тянул её на себя. Когда трамвай меня слушался, я бывал очень доволен. Слушался он, конечно, не всегда. Ну, а кто кого всегда слушается?!

О человечестве в целом можно сказать, что когда оно находится на восходящей ветви своего развития, то его субъектность растет, а когда на нисходящей — падает.

Социальная технология образовала различные, взаимодополняющие ниши для разных народов и не оставила ни одну из них незаполненной. Ведь незаполненная ниша как ничейная территория: всегда найдутся желающие её занять, недовольные своим положением в своих, так сказать, родных нишах. Если какой-либо народ в силу неадекватных действий своих субъектов исчезает с лица земли, появляется новый народ с подобными же характеристиками. Нас интересует прежде всего, какую нишу занял наш русский народ и в чем его главное отличие от других народов.

Как читатель уже догадался, эта книга предназначена для субъектов и чуть-чуть — для объектов, чтобы помочь им обрести субъектность.

Русская ниша

Между народами и биологическими видами можно провести некоторую параллель.

И те и другие сформировались при участии такого важного биологического механизма, как агрессия. Агрессия бывает межвидовая и внутривидовая.

Межвидовая агрессия обеспечивает выживание и успех вида в борьбе за ресурсы с другими видами, а также за то, чтобы самому не стать ресурсом — пищей для других.

А внутривидовая — обеспечивает естественный отбор, когда наиболее сильные и приспособленные особи дают наибольшее потомство.

Правда, если мы переводим взгляд на человечество, складывается ощущение, что в наше время наименее приспособленные дают наибольшее потомство. Похоже, что человечество уже проскочило свой зенит и теперь находится на нисходящей ветви своего развития.

В силу механизма внутривидовой агрессии происходит оттеснение слабых и неприспособленных на границу ареала обитания.

Чем сильнее эта агрессия, тем дальше оттесняются проигравшие, и тем больший ареал обитания занимает данный вид, что способствует его выживанию. Ведь если из-за природного катаклизма часть вида погибнет, то благодаря его распространению по большой территории хоть какая-то часть уцелеет.

Это хорошо видно на примере рыбок. Чем выше уровень внутривидовой агрессии, тем в большем жизненном пространстве нуждается каждая особь, и тем меньше рыбок одного и того же вида могут сосуществовать в одном и том же аквариуме. А вот рыбки разных видов могут там спокойно уживаться, чем и объясняется обычное разнообразие аквариумных обитателей.

Если уровень внутривидовой агрессии еще выше, то рыбок одного вида придется селить в этом аквариуме еще меньше, иначе сильные забьют слабых. Еще выше — можно оставить только одну пару: самца и самку. Еще выше — только самца, иначе он забьет даже свою любимую самку.

Есть у внутривидовой агрессии одно приятное следствие: чем выше у того или иного вида её уровень, тем более склонны особи этого вида к такому феномену, как индивидуальная дружба, что помогает им успешнее противостоять агрессивной социальной среде себе подобных. У видов с низким уровнем внутривидовой агрессии явление дружбы не наблюдается. Конечно, речь идет о высокоорганизованных видах животных.

Различные народы тоже можно охарактеризовать этими двумя показателями: уровнем межвидовой и внутривидовой агрессии.

Можно на досуге изобразить все народы точками на плоскости, где осями выбрать уровни межвидовой и внутривидовой агрессии. Кстати, в порядке гипотезы можно сказать, что близость пары народов на этой плоскости будет сопровождаться и близостью их языков. Однако монстр политкорректности может вмешаться и прервать это невинное занятие. Поэтому лучше будем говорить лишь об одном, своём русском народе.

Для нашего народа характерен крайне низкий уровень межвидовой агрессии и крайне высокий уровень агрессии внутривидовой. Мы вообще люди крайностей и весьма категоричны.

Низкая межвидовая агрессия означает, что наш народ легко принимает к себе представителей других народов, легко вступает с ними в брак, а также не испытывает никакого дискомфорта, если приходится работать под начальством инородца. Для наших — любой, кто говорит по-русски, уже русский, уже свой, независимо от национальности, с которой этот «свой» на самом деле себя отождествляет. Для этого ему достаточно лишь самоназваться русским.

Если мы все же попытаемся определить, кто такой русский, то нам придется довольствоваться следующим определением:

русский — это тот, для кого родным языком является русский, и кто не отождествляет себя ни с одной другой национальностью.

И неважно при этом, кем по природному происхождению, «по крови» этот человек является.

Русский — имя прилагательное. Это японец, татарин, американец, чукча и многие, многие другие — имена существительные. А русский — не существительное, а прилагательное, т. е. отвечает на вопрос не «кто?», а «какой?». Какой язык для человека родной? Русский. А то, что, например, папа у него грузин, а мама украинка — дела не меняет. Если родной язык русский и если он ни с грузинами, ни с украинцами себя не отождествляет, значит, он сам и есть русский.

Только вот кто ж его знает, с кем он себя отождествляет, а с кем — нет?! Именно поэтому «русский» — категория расплывчатая.

Всех остальных, для кого родной язык — русский, но к кому вторая часть определения не подходит, называют русскоязычными.

Понятно, что русских в этом смысле в России меньшинство, причем постоянно уменьшающееся меньшинство, а русскоязычных — большинство, и их голос от имени русских слышнее, чем непосредственно голос самих русских, что вполне естественно.

В частности, в наше время на русских охотно списывают такие несимпатичные явления, как новые русские, русская мафия, русская оккупация и т. д. Для явлений же более симпатичных сегодня чаще используются другие слова, например, российские спортсмены или российская наука и т. д. Приятным исключением из этого правила является разве что русский балет — понятие, сложившееся далеко не сегодня.

Благодаря низкому уровню межвидовой агрессии нашего народа многонациональная Россия, к счастью, обходится без серьезных межнациональных конфликтов.

Что же касается войны в Чечне, то похоже, что это конфликт не национальный, не между русскими и чеченцами, а успешный криминальный бизнес, затеянный властвующей элитой. И поскольку любой бизнес имеет свой цикл развития — зарождается, расцветает и умирает, то и чеченский вопрос через некоторое время потеряет свою актуальность.